Гарольд Дойч - Заговор против Гитлера. Деятельность Сопротивления в Германии. 1939-1944

Конечно, подобные оценки можно встретить в характеристиках и других людей, однако то неизменное единодушие, с которым ряд качеств и черт Канариса отмечались и высоко оценивались на протяжении десятилетий, делает его личное досье весьма впечатляющим. Особенно хотелось бы выделить беспрецедентное заключение от 24 сентября 1934 года, подписанное двумя адмиралами – Бастионом и Ферстером, в котором говорилось, что Канарис обладал большими способностями в военно–политической области. В целом можно сказать, что мало кто из морских военачальников удостаивался столь блестящих отзывов.

Весомым аргументом в выборе именно Канариса на столь высокий пост в военно–морских силах была его репутация крупного специалиста по проведению секретных нелегальных («черных») операций, которые были строжайше запрещены Версальским договором. И хотя, наверное, девять десятых рассказов о его участии в подобных акциях представляют собой откровенные мифы, однако многое говорит за то, что он действительно обладал талантом по части организации и проведения этих операций. Меньше всего вызывают споры и разногласия усилия Канариса по строительству военных кораблей для немецкого флота, в частности подводных лодок, которые строились на верфях Испании, Голландии и Финляндии. Он также, вероятно, имел непосредственное отношение к созданию трансокеанской службы Германии, в обязанности которой входило добывать закрытую экономическую информацию. И хотя эта организация имела свои собственные помещения, бюджет и личный состав, ее деятельность тесно переплеталась с деятельностью абвера и в значительной степени контролировалась его отделениями в ряде стран. Поэтому, несмотря на официальные опровержения, можно утверждать, что данная служба была тайной рукой военной разведки [33].

Такова была профессиональная репутация Канариса на тот момент, когда в конце 1934 года для военных стало ясно, что положение капитана Патцига весьма шатко. У него возникли серьезные проблемы с Гиммлером и Гейндрихом, которые активно пытались прибрать к рукам все, что было связано с тайными операциями. В сложившейся ситуации требовался человек, умевший действовать тонко и изворотливо, чего не мог делать Патциг, будучи человеком открытым и привыкшим действовать прямолинейно. А было необходимо противостоять СС, не доводя в то же время дело до открытого конфликта. Начальник военно–морских сил адмирал Редер, получив указание от военного министра Бломберга подыскать замену Патцигу, судя по всему, некоторое время колебался, прежде чем остановить выбор на Канарисе. Редер и Канарис были очень разные люди; Редера, смотрящего на вещи весьма прозаично–приземленно, несколько смущал очень живой и подвижный, в буквальном смысле «ртутный» темперамент Канариса, а также то, что он был склонен принимать решения, опираясь более на интуицию, чем на здравый смысл. Однако среди офицеров такого ранга Канарис был единственным обладавшим необходимыми качествами для того, чтобы возглавить разведку. В конце концов сомнения Редера относительно Канариса уступили его желанию непременно иметь на посту руководителя разведки представителя флота. 1 января 1935 года Канарис приступил к исполнению своих новых обязанностей в качестве руководителя военной разведки – абвера.

Ожидания, что Канарис сможет более успешно вести дела с нацистами, были основаны, во–первых, на его гибкости и умении вовремя «вывернуть руль» при каждом неожиданном повороте, а во–вторых, на том, что послужной список Канариса и опыт его прошлой работы изначально должны были создать у нацистов благоприятное впечатление и вызвать благожелательный настрой. В пользу Канариса говорили его репутация человека, отстаивавшего национальные интересы страны и способного осуществлять тайные операции вопреки строжайшему запрету, наложенному Версальским договором, навязанным Германии победителями в 1919 году. Умение Канариса скрывать свои истинные мысли и чувства помогло ему держать в тайне то, насколько сильно он изменил свое, первоначально положительное, отношение к нацистскому режиму. Тот шок, который он испытал от кровавой чистки 1934 года, во время которой пострадали и многие его коллеги, так и не прошел бесследно, наоборот, он привел Канариса к стойкому внутреннему убеждению, что правление Гитлера приведет Германию к деградации и катастрофе.

Первые шаги Канариса, показавшие его желание ускорить падение нацистского режима, были предприняты еще тогда, когда он был лишь на пути к посту руководителя военной разведки [34].

Следует отметить, что Канарис проводил такую кадровую политику, которая позволила ему превратить абвер в самый настоящий подпольный центр управления заговором. Его успех в этом вопросе можно считать тем более значительным и удивительным, что гестапо имело право наложить запрет на любое кадровое назначение в абвер и требовалось немало умения и ловкости, чтобы суметь обойти это вето. Заслуга в том, что Остер был восстановлен на военной службе и получил назначение в абвер, где стал практически вторым человеком после Канариса, полностью принадлежит последнему. Капитана Вернера Шрейдера, бывшего руководителя «Стального шлема», попавшего в концлагерь, где он подвергался жестоким избиениям, удалось вызволить и увести буквально из–под носа гестапо, воспользовавшись плохим самочувствием охранника. Два офицера–еврея, Блох и Симон, были зачислены в абвер по подложным документам и смогли работать там вплоть до его ликвидации в 1944 году.

Навряд ли когда–нибудь удастся точно установить, в какой степени Канарис использовал абвер для предоставления убежища близким ему по духу людям, а в какой – целенаправленно создавал аппарат, который с свое время можно было бы использовать для свержения режима. Каковы бы ни были его изначальные мотивы, имеется достаточно свидетельств того, что Канарис все с большим и большим презрением и отвращением относился к нацистам и их политике. Исключительно обширные задачи, стоявшие перед абвером, и секретность его операций позволяли иметь исчерпывающую картину происходящего в Германии и за ее пределами. Начиная с 1937 года, помимо информации, получаемой от зарубежных агентов абвера, Канарис, благодаря Вайцзеккеру, имел доступ к источникам МИДа. Именно с того времени оппозиционные группы в абвере и МИДе приступили к координации своих действий; произошло это в значительной степени благодаря Остеру и графу Шверину. В дальнейшем их согласованная деятельность стала активно развиваться. Так, Канарис направил специалистов из абвера, чтобы те проверили, не установлены ли скрытые подслушивающие устройства в служебных помещениях Вайцзеккера. До октября 1939 года абвер был главным каналом связи между членами оппозиции в МИДе и их коллегами из Генерального штаба. По этому же каналу постоянно поступала информация для служебного пользования о положении за рубежом и о различных изменениях во внешней политике Гитлера.