Филиппов Филиппов - Не померкнет никогда: повести и рассказы

С любовью и гордостью называют в бригаде имя старшего лейтенанта Лавриненко. Далекий Армавир может гордиться своим сыном. Не раз Лавриненко смотрел в глаза смерти, не раз бывал в самом трудном, казалось безвыходном, положении, но всегда побеждали его храбрость и мастерство.

Каждый бой — это напряжение всех физических и моральных сил бойца: побеждает тот, у кого больше выдержки, стойкости и умения. На каждого танкиста в бригаде Катукова ведется счет его боевых дел. Записи эти немногословны. В восьми боях с шестого октября по девятое декабря экипаж лейтенанта Лавриненко уничтожил 40 немецких танков. Не было случая, чтобы Лавриненко не побеждал. Он сын великой Отчизны. И разве могут против храбрейшего из храбрых устоять вшивые гитлеровские молодчики, разнузданная орда, брошенная кровавым Гитлером против нашего великого народа!..

Равняйтесь на Лавриненко, дорогие друзья, советские танкисты! Слава ему!»

Сотрудники музея рассказали мне и еще об одном интересном факте. Лавриненко, как известно, погиб 18 декабря 1941 года у села Березовского, а могила его в настоящее время находится в селе Деньково. И хотя оба эти села расположены рядом, на территории одного Деньковского сельсовета Истринского района Московской области, с поиском могилы Дмитрия, оказывается, связана целая история.

Так уж получилось, что из тех, кто хоронил Лавриненко, одни погибли, а другие после окончания войны разъехались по домам и в Подмосковье больше не приезжали. Место погребения со временем было забыто и вновь найдено только в конце шестидесятых годов. Сделали это по заданию Центрального музея Вооруженных Сил красные следопыты 296‑й средней школы города Москвы.

Мне захотелось узнать, как московские школьники вели поиск. Подробно рассказать об этом могли только сами его участники. Ребята, которые занимались поиском могилы Лавриненко, к тому времени, правда, уже получили аттестаты зрелости, а вот учительница, руководившая поисковой работой, продолжала работать в школе, хотя и вышла на пенсию. Это Нина Владимировна Хабарова. Когда я был в Москве, встретиться с ней, к сожалению, не удалось, и потому, приехав домой, я тут же написал ей письмо.

Ответа не было долго. И вот наконец в своем почтовом ящике я нашел толстый пакет с обратным московским адресом. Нина Владимировна писала:

«Письмо ваше получила, но с ответом не спешила, так как подробно описать весь ход нашего поиска сразу трудно — прошло ведь уже много времени с тех пор. Потому, прежде чем сесть за письмо, я вновь пересмотрела все свои записи, дневники тех лет, перелистала кое–что из литературы.

…Все началось с того, что мне, члену партбюро школы, поручили руководство работой школьного комитета комсомола. Это было 17 сентября 1965 года.

На первом же заседании комитета выяснилось, что ребята не знают, чем увлечь комсомольцев школы, как оживить работу организации. Тогда–то я и предложила начать изучение истории Великой Отечественной войны, а конкретно — боев за Москву на Волоколамском направлении.

На основе собранного материала решено было создать школьный музей боевой славы.

Я обратилась в Центральный музей Вооруженных Сил СССР и попросила дать нам какое–нибудь задание. Тогда–то и поручили нам разыскать могилу известного танкиста 1‑й гвардейской танковой бригады М. Е. Катукова Дмитрия Федоровича Лавриненко.

Как раз в этом году в Театре Советской Армии на торжественном собрании, посвященном 25-летию начала разгрома немецко–фашистских войск под Москвой, многие из ветеранов называли его имя, вспоминали его подвиги.

Начался поиск материалов о Лавриненко, а значит, и о 1‑й гвардейской танковой бригаде. Мы прочли целый ряд книг, в которых упоминалось имя Лавриненко, рассказывалось о его боевых успехах.

Нам было известно, что поиском могилы Дмитрия занимались кроме нас учащиеся подмосковной Ченцовской школы, корреспонденты газет, ветераны и даже работник железнодорожного депо. Но их усилия не привели к желаемым результатам.

Мы решили искать на местах боев бригады под Волоколамском. Были на месте боя в Дубосекове, посетили Матренино. Всюду разыскивали старожилов, свидетелей военных событий, подробно расспрашивали, записывали их воспоминания. В одной из книг нашли упоминание о том, что Лавриненко похоронен под березкой. Некоторые авторы называли деревню Горюны, другие — село Березовское. И вот в Горюнах, на памятнике, что установлен на братской могиле, мы нашли наконец имя Лавриненко. Но никто из старожилов ничего о нем не слышал, хоть и рассказывали они о танковых боях, и, в частности, об одном танке, который сгорел на их глазах.

Одновременно мы вели оживленную переписку с катуковцами, писали на Кубань, пытаясь разыскать мать Лавриненко.

Месяцами ходили наши письма, побывали в станицах Бесскорбной, Бесстрашной и, наконец, в Армавире. Матрена Прокофьевна ответила нам, и с тех пор до 1978 года была между нами постоянная связь.

Переписка с волоколамским и истринским военкоматами дала нам материал о том, что и в деревне Деньково Истринского района на памятнике над братской могилой тоже есть имя Лавриненко.

Вторая могила Дмитрия?! Это нас ошарашило. Значит, надо все начинать сначала.

Я снова написала военкому Волоколамска. Он ответил, что имя Лавриненко было нанесено на памятник со слов однополчанина Дмитрия Героя Советского Союза А. А. Рафтопулло. Написали письмо ему. Анатолий Анатольевич ответил, что указал это место гибели Дмитрия со слов товарищей, а Я. Я. Комлов еще раз заверил нас, что могилу Лавриненко надо искать в районе села Березовского, и нарисовал план расположения могилы.

Мы вновь отправились на поиски. На этот раз в деревню Деньково. Бывший председатель Деньковского сельского Совета Лавров подтвердил, что действительно есть в деревне могила, где похоронен лейтенант–танкист, но после неоднократных бесед с жителями Деньково мы поняли, что здесь похоронен другой воин.

Тогда Лавров посоветовал сходить в расположенное недалеко от деревни лесное хозяйство «Березовское» и встретиться там с Пелагеей Степановной Никитиной.

Уже само название хозяйства нас насторожило. Ведь село Березовское все время упоминал в своих письмах Я. Я. Комлов.

Пошли туда, нашли Пелагею Степановну Никитину, но оказалось, что она ничего не знает по интересующему нас вопросу. Опросили старожилов — безрезультатно. Кто–то, правда, посоветовал сходить в само село. Оказалось, что там тоже есть Никитина, только Евгения Степановна. Вот встреча с ней-то и принесла нам радость.

Е. С. Никитина рассказала, что ее дочь Ольга, которая сейчас живет в Москве, зимой 1941 года присутствовала при похоронах молодого офицера–танкиста, могила которого находится недалеко от села, у дороги, под одиноким деревом.