Филиппов Филиппов - Не померкнет никогда: повести и рассказы

Первый вариант памятника на братской могиле в деревне Деньково. Слева видна отдельная могила Д. Ф. Лавриненко

Стенд в Ульяновском танковом училище

Новый мемориал погибшим в деревне Деньково.

Слева отдельно стоит бюст на могиле Д. Ф. Лавриненко

Торжественный митинг во время открытия нового мемориала на братской могиле в деревне Деньково. Впереди стоит Олеся Филиппова с узелком, в котором земля, привезенная с Кубани из станицы Бесстрашной, где родился Д. Ф. Лавриненко. Слева стоят представители казачества во главе с атаманом Союза казаков России А. Г. Мартыновым

Встреча ветеранов–первогвардейцев–катуковцев в деревне Деньково Московской области во время открытия мемориала

Л. Я. Евтюхин, занимавшийся в Москве поиском материалов о Д. Ф. Лавриненко, беседует с одним из ветеранов–первогвардейцев

Е. С. Катукова, жена маршала М. Е. Катукова, рассказывает ветеранам о подвигах Лавриненко

Бесстрашненские школьники в гостях у Матрены Прокофьевны Лавриненко, матери танкиста

Торжественный митинг в станице Бесстрашной по случаю присвоения звания Героя Советского Союза Д. Ф. Лавриненко. У микрофона — секретарь Краснодарского крайкома КПСС Ю. Ф. Азаров. В центре с грамотой в руках стоит брат Лавриненко И. И. Кравченко, рядом с ним командующий Северо-Кавказским военным округом Л. А. Шустко

В гостях у бесстрашненцев ветераны–первогвардейцы, воевавшие в одном танковом полку с Д. Ф. Лавриненко и лично знавшие его

Казаки Кубани во главе с атаманом Кубанского казачьего войска В. Громовым на открытии танка–памятника, посвященного подвигу Героя Советского Союза Д. Ф. Лавриненко

Улица имени Д. Лавриненко в г. Армавире

Мемориальный трактор «Дмитрий Лавриненко»

Говорят, дети не помнят зла. Не потому ли в нашей памяти от самых истоков жизни наиболее яркими остаются светлые воспоминания: нежность и ласка матери, сила больших и крепких рук отца, радостные семейные праздники, беззаботные игры с друзьями, отмеченные множеством «невероятных» историй школьные годы… Эти милые воспоминания живут в нас до самого конца жизни. И не потому ли слово «детство» мы всегда привычно соединяем со словом «счастье»?

Но есть целое поколение людей, которое предпочитает без нужды не вспоминать о том, что было с ними в детстве. Сорок с лишним лет живут они с памятью о страшных событиях, пережитых ими на заре своей жизни. Это люди, чье детство пришлось на тяжкие годы фашистского нашествия. А среди них дети блокадного Ленинграда.

Дети войны, дети–блокадники… Страшное словосочетание. Из тысяч и тысяч страниц летописи о минувшей войне эта до сих пор остается незаполненной. Мы далеко не все еще знаем о судьбах многих маленьких ленинградцев, погибших и живых, прошедших все круги ада в стиснутом огненным кольцом городе. Еще меньше нам известно о судьбах детей, которые ранней весной 1942 года, во время самого жестокого голода, были вывезены из города на Неве в другие районы страны.

Как посчастливилось им остаться живыми в холодном и голодном городе? Как миновали они тающий лед постоянно обстреливаемого Ладожского озера? Каким стал для больных, изможденных голодом малышей долгий путь на новые места? Как приняли их там? Как сложилась их жизнь в дальнейшем?

С этих вопросов начинал и я свой журналистский поиск материалов о судьбах детей–сирот, в годину военного лихолетья оказавшихся на Кубани. Не один год пришлось собирать мне сведения о событиях того времени, происходивших в старых казачьих станицах, раскинувшихся в живописных долинах реки Уруп и ее притоков — Большой и Малый Тегини. Была долгая переписка с архивами, поиск бывших воспитанников ленинградских детдомов, были встречи с ними в городе на Неве и на Кубани. Для меня этот поиск, эти поездки, эти встречи всегда были долгожданны и приятны, ибо я тоже в какой–то мере считаю себя ленинградцем: в этом городе прошла моя студенческая молодость, там и сейчас живет много моих однокашников по горному институту, а теперь там есть у меня много друзей из тех горожан, кто считает кубанское предгорье своей второй родиной, где живут дорогие им люди, спасшие их во время вражьего нашествия, с которыми они и сейчас поддерживают дружескую и родственную связь. Где и по сей день их помнят и ждут…

В основе этой повести лежат собранные мной воспоминания, дневники, архивные документы, письма очевидцев тех далеких событий. Читаешь, что рассказывают пожилые теперь уже люди о своем детстве, — и сердце замирает от жалости, и руки сжимаются в кулаки, и не верится, что такое могло происходить с маленькими, беззащитными детьми, что все это они смогли пережить, выстрадать, вынести. Но все это было, и свидетелем тому — их память.

Людмила Тимофеевна Козенкина (Люда Дмитриева) ленинградка, много лет проработала на заводе «Красный треугольник». Свое коротенькое письмо начинает так: «Не могу спокойно вспоминать о своем детстве.