Михаил Дегтярь - Репортер

Фильм Виктора Титова «Здравствуйте, я ваша тетя» вышел на экраны несколько лет назад, и все, конечно же, хорошо помнили переодевания Калягина в тетушку-миллионершу донну Розу д’Альвадорец, безутешную вдову дона Педро из Бразилии…

Кроме того, мы придумали пригласительные билеты в виде повестки на допрос. Взяли реальную повестку прокуратуры и сделали именные приглашения:

«Гражданин! Вам надлежит явиться 11 января сего года в помещение Театра русской драмы на “Допрос”. Вызываетесь в качестве свидетеля. Явка строго обязательна».

Эти листовку и приглашения нужно было отпечатать типографским способом, но ни одна типография не бралась за это дело – слишком сомнительным был текст для тех лет… И тогда Рустам понес текст на утверждение в… ЦК КП Азербайджана. Там посмеялись, дали добро и позвонили в типографию издательства «Коммунист»: «Все нормально, интеллигенция отдыхает, печатайте!».

Вечер имел громадный успех. Зал Театра русской драмы, вмещающий восемьсот человек, был переполнен – по нашим подсчетам, зрителей было не менее двух тысяч: очень солидные люди сидели в проходах прямо на полу…

С тех пор мы с Рустамом Ибрагимбековым общались регулярно.

Рустам, безусловно, легендарный человек. Хотя он автор сценариев более чем к 40 фильмам, в том числе и к михалковским «Урга. Территория любви» («Золотой лев» в Венеции, 1991) и «Утомленные солнцем» («Оскар», 1994), помнят его и узнают чаще всего как соавтора сценария к фильму «Белое солнце пустыни».

В связи с этим приведу только один пример. Недавно мы поужинали вместе с ним в одном ялтинском ресторане, а потом, как водится, попросили счет. К нам подошел метрдотель и важным голосом сообщил, что для автора фильма «Белое солнце пустыни» все бесплатно. Заметьте – после выхода фильма прошло более сорока лет!

Рустам живет красиво – красиво дружит, красиво любит, красиво принимает гостей. Все известные гости Баку в первый же вечер были у него дома. На столах – самая вкусная еда, самые качественные напитки. Много раз сам бывал у него в гостях и был свидетелем этой красивой жизни.

Помню приезд в Баку Жванецкого, Карцева и Ильченко. Михаил Михайлович только заикнулся о раках (тогда его миниатюра о раках была очень популярной), как Рустам тут же послал нескольких актеров русской драмы на Кубинку, где ночью можно купить все – от пистолета до редких деликатесов.

Но за этим умением Рустама красиво жить стоит напряженный труд и редкая работоспособность. Ведь помимо сценариев он написал два десятка пьес, которые шли более чем в ста театрах Советского Союза, издал два десятка книг… Когда он все это успевал, непонятно. А ведь Рустам Ибрагимбеков еще руководил Союзом кинематографистов Азербайджана!

Рустам получил очень качественное кинематографическое образование – сначала окончил Высшие сценарные, затем и Высшие режиссерские курсы.

На Высших сценарных вместе с ним училась такая компания, что и Царскосельскому лицею впору было бы позавидовать – Грант Матевосян, Резо Габриадзе, Владимир Маканин, Тимур Булатов, Андрей Битов…

В Союзе кинематографистов Азербайджана Рустам поручил мне увлекательнейшую работу – во-первых, я должен был сопровождать всех знаменитых кинематографистов, приезжавших в Баку, во-вторых, он назначил меня ответственным за ночные просмотры зарубежных фильмов.

Для сопровождения гостей мне выдавалась определенная сумма денег. Я наладил контакты с самыми «вкусными» ресторанами Баку и всего Апшеронского полуострова и возил туда гостей нашей гостеприимной солнечной республики.

Работа была хоть и интересной, но тяжелой. Приходилось много пить. Гости, как правило, просили возить их на утренний хаш.

Помню, как с великим аварским поэтом Расулом Гамзатовым мы сели за хаш в семь утра, а очнулся я вместе с ним ближе к полуночи уже в каком-то другом ресторане.

Говорили, что Расул сам ничего не пишет, что он нашел двух великих русско-еврейских переводчиков Наума Гребнева и Якова Козловского, которые и оформляли его мысли в прекрасные стихи.

Ходил даже такой анекдот: «Как-то звонит Гамзатов своему постоянному переводчику Науму Гребневу и говорит: «Наум, дарагой, слушай, вот я так представил себе сейчас. Летят птыцы, да? А они никакие не птыцы, а солдаты, панымаишь?..» Гребнев говорит: «Все понял, Расул Гамзатович!». Берет ручку и пишет: «Мне кажется порою, что солдаты, / С кровавых не пришедшие полей, / Не в землю нашу полегли когда-то, / А превратились в белых журавлей…».

Не знаю, как его стихи случались на самом деле… Но был Расул ярким человеком. Уровень его общения достоин был уровня его поэзии, пусть и в переводах великих русских евреев. После пятнадцатой рюмки и трех тарелок хаша он сказал мне: «Я буду лететь из аэропорта любви в аэропорт любви, но умру, так и не долетев до заветного аэропорта».

– Гениально, Расул Гамзатович! – прослезился я, понимая, что неумолимо пьянею. – Я запишу, с вашего разрешения.

– Записывай! – великодушно махнул рукой Расул.

О второй моей обязанности в Доме кино стоит рассказать особо. Несколько раз в году в республиканские союзы кинематографистов привозили новые зарубежные фильмы.

Это была одна из самых загадочных сторон деятельности Союза кинематографистов СССР. Фильмы эти официально не покупались, на них не было прав, и потому их возили тайно, а показы устраивались исключительно по ночам. Профессиональные советские кинематографисты должны были понимать, по какому пути развивается мировое киноискусство.

Новые заграничные фильмы показывали не только в Москве, но и во всех региональных союзах кинематографистов. Для экономии возили картины не в один такой союз, а сразу в несколько. Мы попадали в так называемое кавказское кольцо, в которое входили, помимо азербайджанского, еще грузинский и армянский союзы.

С фильмами обычно приезжали переводчик и киновед.

Переводы были абсолютно дословными – если в фильме герой говорил кому-то, что сейчас засунет ему хуй в жопу, то именно такие замечательные слова и произносил переводчик. А в зале, кстати, торжественно сидели весьма почтенные женщины. Лично мне при этом было как-то не по себе…

Попасть на эти просмотры посторонний человек не мог – в дверях Дома правительства, где находился Дом кино Азербайджана, стояла вооруженная милиция, у самого входа в Дом кино тоже стояла вооруженная милиция, а за всеми этим кордонами стоял я – ответственный за каждого вошедшего человека. Ведь только у меня был список людей, которых можно было приглашать на такие просмотры. Помимо кинематографистов, в него входили наиболее влиятельные и интересные люди города.

Была в этом списке и Наргиз Халилова с мужем – именно так у меня было отмечено. Я ничего тогда не знал о Наргиз, но когда первый раз увидел ее, у меня перехватило дыхание. Я даже не понял, что произошло. А ведь Наргиз было уже под сорок. Описать ее красоту невозможно. Я никогда не видел женщин с такой фигурой, осанкой, и такими глубокими голубыми глазами. Еще не зная ее истории, я уже понимал, что передо мною – фам фаталь, роковая женщина.