Егор Канкрин - Теория государственного кредита

За все правление Людовика было учреждено лишь одно ведомство, которое в определенной степени соответствовало принципам государственного кредита, а именно учрежденный Кольбером в 1662 г банк. Этот банк за короткое время своего существования дал правительству 385 738 439 фр., но вскоре после смерти Кольбера был уничтожен придворными по невежеству и из жадности. Могло ли это единственное, неокрепшее кредитное установление противостоять губительной расточительности сего монарха? Его касса как бездонная бочка Данаиды поглотила все усилия Кольбера, все старания и жертвы предприимчивого народа, все сокровища и доходы Голландии, которые, позднее попав в хорошие руки, сотрясли ее собственный трон, поглотила и все равно опустела. Его войны стоили больше 4 000 000 000 фр. только в виде чрезвычайных налогов и займов, не считая регулярных расходов. К моменту его смерти государственный долг составил 3 110 994 000 фр. из которых 710 994 000 фр. подлежало немедленной уплате, а 2 400 000 000 фр. поэтапному погашению, что требовало ежегодной уплаты процентов в сумме 86 009 310 фр. – т.е. больше чем годовой доход государства – в то время как после покрытия расходных статей в бюджете оставалось лишь 9 016 314 фр. Что осталось от всех его честолюбивых предприятий, от его побед, от жертв и лишений, выпавших на долю французов? Призрачная тень былой славы, чудовищная версальская стройка и неминуемое банкротство! История Людовика XIV преподает большой урок всем тем, кто умеет учиться на чужих ошибках. Никогда удача не была к французам так благосклонна как в конце XVII в. И никакой иной монарх не подходил лучше на роль того, кто не оставит от этой удачи и камня на камне. Даже сама слава его явилась для его последователей огромным несчастьем, так как наследовавшие его трон становились и наследниками его системы правления. Он правил и опустошал Францию 71 год. Спустя 65 лет разразилась гроза французской Революции, и трон Бурбонов опрокинулся при дефиците который не составил и восьмой части того, что оставил после себя Людовик.

Поэтому, когда герцог Орлеанский, ввиду несовершеннолетия Людовика XV, принял бразды правления банкротство было уже неминуемым. Ответственность за это банкротство часто приписывается знаменитому Ло, однако это не так. Ло предложил герцогу Орлеанскому свои услуги в момент когда финансы Франции находились в отчаянном положении. План его действий состоял в следующем. Он учредил частный банк с уставным капиталом в 6 млн. франков. Но так как государственные кредитные билеты (billets d`Etat), как их тогда называли, сразу упали до на 30% от номинала то, в действительности, капитал банка состоял из 1 500 000 фр. наличностью и 1 800 000 государственных кредитных билетов. Это слабое начало имело крайне положительное влияние на товарооборот. Вскоре после этого банк Ло получил привилегии на торговлю с западом 16и выпустил 200 000 акций номиналом в 500 фр. каждая с намерением продавать их за государственные билеты; правительство обязалось уплачивать банку постоянные проценты по ставке 4%. С самого начала эти «западные акции» поднялись в цене и большое количество государственных билетов, оставшихся от прежних времен непогашенными, получило выгодное применение. Это выгодное размещение части долга не могло не сказаться благотворно на оставшейся части государственных кредитных билетов. Операция поддержала кредит правительства – его векселя вновь были в цене. До этой поры все расчеты и проекты Ло успешно претворялись в жизнь. Но нетерпеливое правительство захотело как можно скорее освободиться от обязательств заимодавцам, имевшим на это право, и превратило частный банк Ло в королевский банк. Западная компания существовала независимо и даже получила привилегии в торговле в Африке и Ост-Индии и поэтому ее стали называть индийской компанией. Начались большие спекуляции государственным долгом. Акции компании достигли тиража в 624 000 штук, а стоимость с 500 и 550 поднялась до 5 000, 10 000, а порою даже до 20 000 фр. Этот рост был следствием отвратительного подлога, когда правительству удалось убедить весь народ, что в Луизиане, якобы, были открыты большие залежи золота. Оно пообещало с самого первого года чистых дивидендов на каждую акцию по 200 фр. Одновременно было напечатано 2 696 400 000 фр. банковских билетов. Правительство покупало акции за банковские билеты, в то время как последние представляли собой своеобразный внутренний займ, что принесло правительству ощутимый доход в размере 48 млн. фр. Тайным намерением правительства было путем продажи акций ввести в обращение банковские билеты, но на пути к этой цели стали возникать первые трудности. Вместо того, чтобы скупать, владельцы банковских билетов требовали их погашения, и, не получив его, обменивали их на деньги или частные векселя, потеряв при этом в цене от половины до двух третей от номинала. Тщетно пыталось правительство, назначившее Ло генеральным контролером, запретительными мерами противостоять желанию людей избавиться от банковских билетов. Все было напрасно и сам Ло лишь благодаря тайному бегству смог избежать народной расправы. 17

Такова печальная судьба системы Ло, дерзкой, но умело продуманной, которая легко смогла бы спасти правительство от банкротства, если бы не неопытность, нетерпеливость и безнравственность последнего. Основная ошибка Ло состояла в том, что он отождествлял банковские операции с рыночными операциями и надеялся, что преимущества последних позволят погасить государственный долг – ошибка серьезная, но для своего времени простительная. Распад банка привел к его повсеместной ликвидации, во время которой французское правительство получило возможность вновь явить свое вероломство. Во время этой ликвидации 511 900 человек, в большинстве своем отцы семейств, были задержаны и лишились большей части своего капитала. В результате объем внутреннего долга уменьшился до 1 700 733 000 а проценты до 65 000 000 франков, из которых примерно 8 млн. были пожизненной рентой. Банкротство государства, как писал Канар, является политическим безумием. Это все равно что сказать: «Долг слишком большой, чтобы его могло оплатить государство, поэтому его должны оплатить граждане». И, тем не менее, это безумие стало реальностью. Отдельным гражданам пришлось платить за расточительство Людовика XIV и излишества герцога Орлеанского, в то время как правительство было от уплаты долга освобождено. При этом непоправимый урон нанесла Франции система Ло, так как она надолго дискредитировала саму систему кредита и отбросила становление финансовой системы Франции на пятьдесят лет назад.

В период правления Людовика XV правительство шло по пути ошибок до частичного банкротства и далее к новым ошибкам. Кое где мы можем наблюдать стремления к улучшению, чему Франция вероятнее всего обязана публикациям Тюрго и его секты экономистов. К этим известным попыткам мы можем отнести учреждение кассы погашения (casse remboursement) под начальством Маршо и финансовую деятельность контролера Силуэ. Последний пытался убедить парламент ввести специальный налог для оплаты государственного долга. Он догадывался о пользе кассы погашения, но все его старания разбились о закоренелые предрассудки двора, судебных властей и всего общества. Ему ставили в упрек то, что он якобы знает финансовую систему Англии лучше чем финансовую систему Франции, как будто знание отдельных примеров важнее знания общих законов и принципов финансовой системы государства как таковой. Он управлял финансами лишь 8 месяцев, тщетно сопротивляясь расточительности королевских особ и их придворных. При Людовике XV частичные банкротства вскоре стали обычным делом и даже частью государственной политики как основная мера борьбы с дефицитом бюджета. Даже аббат Терре серьезно утверждал, что каждое правительство должно минимум каждые сто лет объявлять о банкротстве и иметь полное право списать свои долги, по которым оно уже платило долгое время. Эта бессовестная политика, к которой прибег министр финансов Людовика XV многое говорит о нравах и представлениях властителей тех времен. И к слову сказать, в поисках денег для покрытия старых долгов правительство обращалось не к кому-нибудь, а все к тем же откупщикам, которых оно впоследствии и разоряло. Таким образом, в результате этих бесконечных банкротств правительство разоряло не тех, против кого эта мера была задумана, а тех из своих подданных, чье положение в какой бы то ни было степени зависело от откупщиков. Вторым продолжительным недоразумением было непомерное увеличение налогов. Налоги возросли с 75 до 375 млн. франков, что является пятикратным увеличением налогового бремени за сорокалетний период. Эта склонность правительства к увеличению налогов есть не что иное, как одно из разрушительных последствий запущенной кредитной системы: при размещении займа народ реагирует удивлением, при повышении налога – всегда недовольством. Из всего вышеперечисленного ясно, что правительство сводило концы с концами на фоне бессмысленнейших трат. Когда во время семилетней войны англичане осуществили высадку на северном побережье Франции, правительственная касса была настолько истощена, что король выложил из своей собственной шкатулки 2000 луидоров, необходимых на то, чтобы подготовиться к обороне. Множество налогов, в том числе налог на ввоз товаров в Париж, были в закладе на 15 лет вперед, а полученные деньги сразу потрачены. К моменту смерти Людовика XV правительство Франции платило ежегодно в виде процентов по займам 190 млн. фр., при этом государственные расходы взлетели до 210 млн. фр., итого 400 млн. фр. Если отнять отсюда 375 млн. фр. составляющих годовой доход, то мы получим ежегодный бюджетный дефицит в размере 25 млн. фр.