Анатолий Шендерович - Проклятие Пелопа (сборник)

Среди тех, кто искал и находил естественные и натуральные причины всего, что окружало человека, следует назвать выдающегося художника эпохи Возрождения Леонардо да Винчи. Собственно говоря, худож ником его называют лишь потому, что материальные следы его трудов воплощены для большинства в живописных творениях, таких, как «Джоконда» или «Тайная вечеря». Круг его интересов был неимоверно широк, сфера его деятельности необычайно многогранна: живопись, архитектура, скульптура, анатомия, ботаника, оптика, астрономия, философия… Перечислять можно еще и еще. Он изобретал летательные машины и под водные лодки, строил фортификационные сооружения и дамбы… Последние годы жизни провел во Франции, куда прибыл по личному приглашению боготворившего его ко роля Франциска I. Другой знаменитый художник Возрождения, скульптор и ювелир Бенвенуто Челлини писал в своем «Жизнеописании, им самим составленном»: король не верил, «что на земле когда-либо жил чело век столь обширных знаний, как Леонардо…» «Человек столь обширных знаний» по определению не мог искать таинственные, противоестественные причины каких-либо явлений, с проявлением которых он сталкивался на протяжении своей долгой жизни. Итальянский архитектор и художник, больше про славившийся как историк искусства, Джорд же Вазари в «Жизнеописаниях художников» утверждал, что «у Леонардо был настолько еретический склад ума, что он не исповедовал ни одной религии и верил, что, наверное, лучше быть философом, чем христианином». Многие отмечали, что Вазари не всегда был точен в созданных им «Жизнеописаниях», но этот отзыв о Леонардо подтверждается всем творчеством великого деятеля Возрождения, о котором сказано: «Он проснулся очень рано, когда весь мир еще спал».

Борясь с кознями дьявола и происками сатаны, церковь не решалась оставить свою паству совсем без чудес, прекрасно понимая, что, оставив верующих без надежды на чудо, она не удержит их в своем лоне. Чудеса совершали святые, канонизированные церковью. Они всегда изображались – и на русских иконах, и на картинах художников Воз рождения – с нимбом вокруг головы. Труд но сказать, когда и почему возникла эта традиция. Вот одна из версий, предложенная Стендалем, человеком, скептический ум которого, кажется, был создан для поиска простых и натуральных причин сущего. «Нимб святых, – писал Стендаль в „Прогулках по Риму“, – может быть просто изображение электрического явления, которое заметил какой-нибудь послушник, поднявшись до рассвета, чтобы разбудить к заутрене почтенного старца, укрытого шерстяным одеялом».

Закончить эти заметки мне хотелось бы мудрым советом древнегреческого историка Полибия, жившего во II веке до нашей эры, тогда, когда и люди, и их боги были язычниками:

«В тех случаях, когда можно найти при чину происходящего, не следует обращаться за помощью к богам».

«Наука и жизнь», 1999, № 12.

(Из цикла «Исторические миниатюры»)

В июле (на самом деле – 14 сентября. – А. Ш.) 1321 года в романской Равенне скончался флорентиец Данте Алигьери по возвращении из поездки в Венецию, порученной ему синьорами да Полента, у которых он жил. Был похоронен в Равенне у врат кафедрального собора с большими почестями, подобающими поэту и великому философу. Он умер изгнанником флорентийской коммуны в возрасте пятидесяти шести лет. Так писал в своей «Новой хронике, или Истории Флоренции» Джованни Виллани, современник и первый биограф великого поэта, ненамного его переживший и умерший во время страшной чумы 1348 года.

В отличие от биографа знаменитый поэт в своей великой «Комедии» («Божественной» ее назвали поклонники Данте спустя три с лишним столетия) не писал историю Италии, хотя его труд содержит бездну исторических (и мифологических тоже) реалий – имен и событий. Он не излагал их в хронологической последовательности, как это сделал бы историк, и не использовал их для создания каких-либо концепций, как поступил бы философ истории. В своем художественном произведении Данте рассказал о людях (даже когда повествовал о мифических персонажах) и дал им нравственную оценку. Впрочем, нет.

Оценки людям и их деяниям давал, конечно же, Всевышний. А Данте (и в этом еще одно оправдание, помимо чисто литературного, названия поэмы – «Комедия») вместе со своим проводником и наставником Вергилием лишь получил возможность воочию увидеть результаты того, как судил Всевышний. При этом создатель «Комедии», подобно Пушкину (помните: «Ай да Татьяна, какую штуку выкинула – замуж вышла за генерала»), порой удивлялся, когда встречал кого-нибудь не там, где ожидал увидеть, не в том кругу Ада или Чистилища.

Не нам судить о справедливости или несправедливости решений Всевышнего по размещению персонажей Данте в кругах Ада, Чистилища или Рая. Наша задача много скромнее: дать читателю возможность познакомиться с некоторыми персонажами книги поближе, чем позволяют обычные комментарии к «Божественной комедии». Для этого были выбраны всего лишь шесть персонажей, те, кто, как и Данте, жил в основном в XIII веке и деяния которых непосредственно отразились на его жизни.

Дух, с которым у раскаленных могил беседовал Данте, был Фарината дель Уберти, глава флорентийских гибеллинов – с ними когда-то враждовали предки поэта, принадлежавшие к партии гвельфов. А Фредерик второй – это Фридрих II, император Священной Римской империи, попавший в Ад в 1250 году.

Начиная с Карла Великого, те, кто претендовал на титул императора – империя называлась то Римской, то Священной, пока в XII веке не утвердилось название Священной Римской империи, – короновались в Риме. Императоры избирались курфюрстами: тремя архиепископами – Кельна, Майнца и Трира и четырьмя светскими правителями – Бранденбурга, Саксонии, Богемии и Рейнской марки. Последние сто – сто пятьдесят лет до рождения Данте в 1265 году императорами избирались главным образом представители династии Гогенштауфенов: Фридрих I Барбаросса, его сын Генрих VI и внук Фридрих II, тот самый, о котором в Аду, среди разверстых пылающих могил поведал несчастный Фарината.