Александр Рудазов - Паргоронские байки. Том 2

- Таким, как ты? Повезло мне, наверное.

- Не таким, как я, - возразил Совнар. – Таким, как твой новый знакомый Узур. Он и теперь ты – третье сословие. А я – банкир. Личный бухгалтер твоего мужа и господина. Я – четвертое сословие. К четвертому сословию приравнены только любимые жены демолордов, а ты пока что... просто жена. Обычная.

- А, так я не любимая, - огорчилась Лахджа. – Это объясняет, почему меня никто не встречал.

- Да, об этом... – стушевался Совнар. – Тут... просто небольшая накладочка случилась... Видишь ли, Мазекресс производит новых демонов с завидной регулярностью, и многие из них рождаются либо мертвыми, либо с дефектами... в общем, мы думали, что мы тебя потеряли.

Лахдже вспомнились другие фархерримы. Особенно тот дегенерат, что напал на нее в прудике. Начав что-то понимать, она протянула:

- А, так ты посмотрел на моих братьев и сестер и решил, что Хальтрекароку такая жена особо и не нужна...

- Ну не совсем, - возразил Совнар. – Поверь, интеллект для наложницы Хальтрекарока – совершенно вторичное достоинство. Нет-нет, мы просто не сумели среди тех фархерримов тебя распознать. Мазекресс и сама толком не могла сказать, какая из них – ты, да и срок мы знали только примерный. Они там рождались целыми пачками, смертную жизнь почти никто толком не помнил, облик у всех сильно изменился, печать Хальтрекарока реактивировалась не сразу... а ты еще, как я понимаю, очень быстро проявила самостоятельность и ушла в леса. В общем, произошла нестыковка.

- Ладно, поняла, - приняла объяснение Лахджа. – Как там мой муж-то? Скучал по мне или нет?

- Конечно! – оживился Совнар. – Разумеется! Каждый день о тебе вспоминал, спрашивал!

- Да врешь ты все, он поди забыл о моем существовании, как только вышел за порог.

- Там нет порогов, - ухмыльнулся Совнар.

- Ты понял, что я имею в виду.

- Ну так давай просто пойдем и вместе ему напомним! У Хальтрекарока сегодня как раз выходной!

- У него вся жизнь как выходной... – вспомнила вдруг Лахджа.

- Вот ты совершенно зря так говоришь. Он все время трудится на благо всего Паргорона!

Лахджа с иронией посмотрела на Совнара. Тоже выслуживается, как и Узур. Бушуки они разные, но общие черты видны сразу.

- Помнится мне, Хальтрекарок еще и пакет Ме для тебя оплатил, - заметил Совнар, пока вел Лахджу ко дворцу. – Какие ты получила?

Лахджа коротко их описала, и Совнар заметно обрадовался. Кажется, способности действительно неплохие. Наверное, бухгалтер Хальтрекарока рассчитывал на нечто поменьше, поскромнее...

- Кстати, что это у тебя за пакет? – заинтересовался он, став в этот момент очень похожим на обычного котика, который сует нос в покупки.

- Да так... Я... я там долго бродила по лесу, так что когда вышла в город... я как-то нечаянно накупила целую гору продуктов... – виновато сказала Лахджа. – Я, кажется, довольно сильно потратилась...

- Сильно – это сколько? – насторожился Совнар.

- Сорок шесть... да, сорок шесть эфирок.

- Фу ты, - аж разгладился от облегчения кот-бушук. – Я-то подумал. Если твои расходы не достигают хотя бы сотни условок в неделю, отчитываться не нужно.

Лахджа мысленно прикинула. Она уже знала, что в одной условке сто астралок, а в одной астралке сто эфирок.

Нет, за неделю она столько не съест.

- Просто передай это на поварню, - велел Совнар. – Не тащи Хальтрекароку пакет мяса. Забери у нее.

Появившийся из ниоткуда Безликий выхватил у Лахджи пакет и безмолвно удалился.

Шествуя по дворцу, Лахджа озиралась, пытаясь что-нибудь вспомнить. Какие-то элементы декора казались смутно знакомыми, но вообще она чувствовала себя будто в совсем незнакомом месте. Но роскошь невероятная, этого не отнять. Ковры, гобелены, картины, статуи...

- А Хальтрекарок такой ценитель искусства, что ли? – спросила она.

- Он скорее ценитель прекрасного, - уклончиво ответил Совнар. – Ему нравятся пышные интерьеры.

Трижды мимо проходили другие наложницы – либо обнаженные, либо полуобнаженные. Две первые просто скользнули по Лахдже оценивающими взглядами, а вот третья остановилась и принялась рассматривать в упор.

То была женщина удивительной красоты. Стройная, с аристократичными чертами лица, пышной копной каштановых волос и капризно надутыми губками. На ее теле не было ни одного изъяна, ни одной погрешности. Кожа идеальной белизны, без рубцов, без прыщей, без растяжек, и лишь на щеке родинка, похожая на мушку.

- Совнар, кто это? – резко спросила она. – Кого ты привел нашему господину? Он сейчас гостей не принимает, я только что от него. Он будет в ярости, если его побеспокоить! Уходите немедленно!

Голос показался Лахдже неприятно знакомым. Она не стала отвечать, но облила наложницу всем презрением, на которое была способна.

- Ты что-то забываешься, Абхилагаша, - промурлыкал Совнар. – Это же Лахджа.

- И что? – нахмурилась Абхилагаша. – Мне это должно что-то говорить?

- Ну как же! Она – дочь Мазекресс!

- О, у Мазекресс тысячи детей! – фыркнула Абхилагаша. – Даже храки когда-то вышли из ее чрева! И в основном ее дети – просто ничтожный сброд!

- Ты не понимаешь. Есть дети, а есть дети . Лахджа – лучшее творение Матери Демонов! Взращенная непосредственно в ее Чреве, плоть от ее плоти! Она – подарок от Великой Матери нашему господину! Ты что, хочешь испортить подарок?

- Да, - заговорила Лахджа. – Не порть момент... Абхилагаша. Хальтрекарок же так любит подарки. А визгливых баб не любит.

Абхилагаша гневно выпучила глаза, а ее рот стал похож на куриную гузку. А потом она стала его... раскрывать. Раздвинула губы, начала втягивать воздух... и Лахджа едва устояла на ногах. Ее повлекло почти так же, как в мешок Эль Безеф.

Но она все же устояла. Пропорола пол когтями, запустила в него что-то вроде корней.

Совнар же резко, совсем по-кошачьи зашипел – и Абхилагаша отшатнулась. На ее холеном личике возникла алая полоса.

Лахдже тоже захотелось ударить Абхилагашу. Она что-то начала смутно припоминать насчет нее. Но все же воздержалась, решив, что не стоит с такого начинать. Еще нажалуется Хальтрекароку... а пока непонятно, как он воспринимает такие истории. Разбирается ли по всей справедливости или просто наказывает кого попало.

Память услужливо подсказывала, что второе.

Картинно вскрикнув и прикрыв лицо руками, Абхилагаша помчалась прочь. Рана на щеке уже начала зарастать, но Абхилагаша удерживала ее ногтями, не давала закрыться. Улика должна сохраниться хотя бы до первого взгляда Хальтрекарока.

- Господин мой, мой прекрасный господин! – прорыдала она, вбежав в купальню. – Защиты и милости! На меня напали!

- Кто на тебя напал, Абхилагаша? – лениво спросил Хальтрекарок, нежась в бассейне, среди наложниц.

- Совнар по глупости своей привел в твой дом шпионку Мазекресс! – размазывала кровь по лицу Абхилагаша. – А когда я разоблачила их планы, они вместе попытались меня убить! Это сговор, мудрый господин мой! Скорее, покарай их!