Александр Рудазов - Паргоронские байки. Том 2

Брокар сам буквально только что был такой же игрушкой. В нем все еще сохранились остаточные флюиды превращения. Его тело помнило пребывание в плюшевом виде. И Гуади торопливо протянула между ним и настоящей игрушкой связь. Применила банальный метод подобия-сродства, благодаря которому можно переносить проклятия на неодушевленное.

Основной принцип вольтования, бесценный прием в колдовской медицине.

Трость рванулась к ней, но Брокар удерживал ее слабеющей рукой, а Бриар топнул ногой, придавив лезвие. Отвлечься сильнее он не мог – продолжал держать барьер. Против него был высший демон, и даже этому юному гению в одиночку приходилось тяжело.

А рана в животе стремительно таяла. И одновременно такая же открывалась в зеленом плюше. Игрушка в руках Гуади чуть слышно шипела, из нее лезла набивка. Когда она начала тлеть, Гуади отбросила ее – а Брокар выпрямился, гладя чистую кожу.

- Слушай наше желание, Клюзерштатен! – произнес Бриар. – Мы хотим, чтобы ты навсегда оставил нас в покое и больше никогда не преследовал никого из нас и наших знакомых!

Клюзерштатен чуть заметно дернулся. Он ведь действительно проиграл и был должен выполнить условие. Он сам установил такие правила. Нарушение слова, нарушение контракта ложится тяжкой печатью что на смертного, что на демона... но смертные этого не видят, не замечают.

А демон видит. Ох как видит. Это все время с ним, это отражается на демонической силе и неустанно свербит где-то в подсознании. Поэтому демоны любыми путями обходят контракты, ищут в них лазейки и двусмысленности – но никогда не нарушают напрямую.

- Хорошо, - проскрипел Клюзерштатен. – Ваше желание произнесено, я его услышал. Игра закончена. Я ухожу.

Трость рванулась к нему, Брокар отпустил ее, а Бриар поднял ногу. Она влетела в руку демона, и тот пошел прочь.

Он не растворился в воздухе. Просто зашагал по болоту – медленно, сгорбившись. Словно ужасно расстроенный своим проигрышем.

Бриар еще несколько минут удерживал барьер, пристально глядя ему вслед. Брокар и Гуади молчали. Они все еще не верили, что он действительно уходит, что больше не будет никаких трюков.

Лишь когда Клюзерштатен скрылся за деревьями, Брокар спросил:

- Слушай, где ты научился такому барьеру? У нас все курсы общие, но я такого не помню.

- Сам составил, - рассеянно ответил Бриар. – Сформулировал, когда он назвал свое имя.

- А слова где взял?

- Да тоже сам. Я, знаешь, пробую в последнее время одну штуку... не всегда получается, но сейчас получилось... и так хорошо получилось...

- Ну Бриар!.. – хохотнул Брокар, хлопая брата по спине. – Ну ты, скотина, всемогущий!..

Гуади впервые за долгое время улыбнулась... а потом вдруг сообразила, что они все еще в Паргороне.

- Подожди, но ты же забыл попросить, чтобы нас вернули домой! – с ужасом воскликнула девушка.

- Это я и сам сделаю, - сказал Бриар. – Только прикройтесь руками... а то я не уверен, что на нас останется одежда.

- Беру свои слова назад, - сказал Бельзедор. – Это не была банальная история о влюбленном демоне.

- А он действительно оставил их в покое? – спросил Дегатти. – На этом история заканчивается?

- Демоны обычно соблюдают клятву, - сказал Янгфанхофен. – Даже Клюзерштатен. Больше он никогда не встречался ни с Бриаром, ни с Гуади, ни с другими их друзьями.

- А с Эльбиноми? Его-то душу он забрал?

- Да я почем знаю? – пожал плечами Янгфанхофен. – Кого волнует Эльбиноми? Если хочешь, могу свериться с архивами бушуков, посмотреть.

- Да нет, мне, в общем-то, все равно...

- А почему ты рассказал именно эту историю? – спросил Бельзедор. – Охота же вышла неудачная.

- Потому что если бы я рассказал про удачную, под Дегатти загорелся бы табурет, - ухмыльнулся Янгфанхофен. – Да и что в ней было бы интересного? Демон поглотил смертного – тут и сказке конец. Таких историй можно рассказать миллион, и они будут похожи, как горошины в стручке. А вот если смертному вдруг удается одержать верх – это редкий и необычный случай. Про такие слушать гораздо интереснее.

- Пожалуй, так, - согласился Дегатти. – Забавно. Обернись дело немного иначе, и Бриар Всемогущий сгинул бы еще в ранней юности...

- Представляешь, насколько изменилась бы вся история вашего мира? – хмыкнул Янгфанхофен. – Да и нашего тоже... хотя Клюзерштатен, конечно, не знал, что держит в когтях судьбу целых миров.

- Да уж... А Брокар и Гуади потом поженились?

- Нет. Их роман был пылким, но в брак они так и не вступили, а вскоре после окончания университета расстались. Брокар и его брат стали армейскими чародеями и почти тридцать лет прослужили в Третьем Диверсионном полку. А Гуади стала целителем Овертана, крупнейшей лекарии Парифагена. Через несколько лет она вышла замуж... но это уже совсем другая история.

- Кстати, насчет истории, - произнес Дегатти, повернувшись к Бельзедору. – Когда Парифатская республика стала Парифатской империей, город Парифаген был переименован в Бриароген. А ты почему оставил ему прежнее название? Почему не переименовал в какой-нибудь Бельзедоген?

- Потому что я не настолько горделив, как этот ваш Бриар, - хмыкнул Бельзедор. – Я не называю города в свою честь.

- Бриар не сам это сделал. Если я верно помню, столицу переименовал его сын, император Хоризакул.

- Почтил память папочки? Похвально, конечно.

Вспомнив о кальяне, что курили в рассказе студенты, Дегатти спросил, нет ли оного и у Янгфанхофена. Кальян, конечно, тут же нашелся, был водружен на барную стойку и разожжен. Повернувшись к окну, к льющимся из него алым лучам Нижнего Света, Дегатти принялся курить, думая о чем-то своем.

- Знаешь, Янгфанхофен, до этого все гохерримы в твоих историях были кудесными, - неторопливо сказал Бельзедор, постукивая трубкой о стойку. – Что Бракиозор, что Гаштардарон, что та девушка в самом первом рассказе... Рикашьянамас, да?..

- Даже Корграхадраэд, - добавил Дегатти, не поворачиваясь.

- Даже Корграхадраэд, - кивнул Бельзедор. – Все были чудо как хороши. Настоящие образцы благородства и мужественности. А Клюзерштатен... ты что-то против него имеешь?

- Мы не очень любим Клюзерштатена, - уклончиво ответил Янгфанхофен.

- Да я уж заметил. Ты даже неблаговидные подробности не стал опускать.

- Так я их и раньше особо не опускал. Просто... ты вот представляешь меня или того же Гаштардарона, делающим нечто вроде того, что делал Клюзерштатен? Мы все совершенно разные, Бельзедор.

- А как он демолордом-то стал? – спросил Дегатти. – Клюзерштатен, я имею в виду.

- Скучно, как и я, - пожал плечами Янгфанхофен. – Умерла его мать. Она была демолордом, знаете ли. Эсветаллила, Ключница Паргорона. Единственная женщина-гохеррим, которая была демолордом, не принадлежа к первородным. А единственным ее наследником был Клюзерштатен. Всеми нами любимый козломордый трикстер.