Журнал Наука и жизнь, 2000 № 02

Следовательно, в каком-то смысле оно сама душа. Понимание принципиального отсутствия границ между идеальным и материальным Лосев отстаивает на протяжении всей своей жизни.

Он связал воедино философию, историю, литературу, религию, мифологию, археологию и грамматику древности. Он мыслил как нечто единое эстетику, философию и мифологию. О единстве в лице А. Ф. Лосева ученого-исследователя, писателя и художника свидетельствует и его философская проза. У него особая манера создания научных трудов, где даются блестящие портреты героев, например «Жизнь», «Театр». Трагическое и комическое в них сопутствуют друг другу, скептицизм переходит в пессимизм и наоборот. Музыка и математика были для него одно и то же — в смысле идеальной сферы. В музыке он находил предмет логики. Переживать музыку — значит вечно стремиться к идее и не достигать ее.

1961 год. А. Ф. Лосевв своем кабинете.

В своей концепции языка он опирался на многовековую, частично утраченную в Новое время религиозно-философскую традицию, но его вдохновлял и мощный стимул ее развития. Немыслимо отрицать власть слова как могучего участника мысли и жизни. Слово поднимает ум и сердца, двигает народными массами, пробуждая волю. Оно дает светлое осознание, теплоту и глубину чувствам. Без слова нет общения, без слова нет мышления вообще. В слове — все наше культурное богатство. Всякая наука есть наука о смысле или об осмысленных фактах, значит, каждая наука — в словах и о словах.

Огромное внимание Лосев уделял мифологии. По существу, все его книги пронизаны размышлениями о ней. Изложение античной мифологии традиционно сводится к пересказу для детей и юношей античных мифов вне всякой их истории и толкования. Лосев с самого начала становится на путь научного исследования, его интересует, как эта античная мифология реально развивалась в связи с умственными и жизненными интересами общества и человека.

Мифологическое мышление зародилось на самой ранней ступени развития общинно-родовой формации. Первобытная мифология и есть перенесение представлений первобытных людей о мире и природе, отражение развития производительных сил и отношений в обществе.

В общинно-родовой формации мифология была наивной. В период матриархата ее характеризовали тотемы, фетиши, демоны. Патриархат породил идолов в облике людей и гармоничных героев. В рабовладельческом обществе мифология играет служебную роль. В эллинистическо-римский период — это и литература, и вообще художественное творчество, где много места отводится аллегории. В эпоху позднего эллинизма герои мифов становятся отвлеченными и философски значимыми фигурами. Такова общая схема развития мифологизма по Лосеву.

Каждый отдельный миф — результат воздействия ряда эпох. Он содержит в себе большой исторический пласт, в котором надо искать рудимент прошлого и зерно будущего развития. Именно с этих позиций Лосев исследует мифологию Зевса. Впервые мужская фигура появилась на Крите в период 2100–1600 гг. до н. э., то есть во время укрепления патриархата. С переходом патриархата в рабовладельческое общество происходит замена мифологии натурфилософией и наукой.

Лосев проследил и тысячелетнее развитие мифов об Аполлоне, которые уходят корнями в седую старину со всей ее дикостью, людоедством, беспросветной темнотой. Изначально Аполлон мог быть только чудовищем или страшилищем. Но вот человек становится оседлым, он занимается земледелием и скотоводством, появляется ремесло. И мы находим уже совсем другого Аполлона, приспособленного к нуждам нового общества. В пору разложения общинно-родового строя и перехода к рабовладельческой формации мифы об Аполлоне переходят от строгих и классически утонченных форм к капризно-изысканным. Вместе с гибелью общинно-родовой и рабовладельческой формаций происходит закат всех античных богов. Появляется прекрасный Аполлон, красивый юноша, талантливый поэт, Бог света и духовных озарений.

Всю жизнь Лосев работал над поисками научной истины, очень рано пришел к выводу о существовании Бога и все более убеждался в своей вере. К мысли о Боге привела его наука. (Алексей Федорович глубоко знал древнюю и новую философию, активно сотрудничал с крупнейшими учеными в области точных и общественных наук.) Малое знание естественных наук отделяет человека от Бога, большое — приближает. Он открыто призывал к объединению усилий науки и религии, а его любимым афоризмом было высказывание: «Верую потому, что максимально разумно».

В искренность атеистов Лосев не верил, ибо считал это заигрыванием с властью. Неверующий подобен кроту, который не знает, куда ведет его нора, крот роет вслепую. Чтобы высказать свои мысли в условиях жестокой цензуры, ему приходилось ссылаться на авторитет классиков и маскировать свои идеи. В работах Лосева действуют не всегда сразу узнаваемые, но одни и те же философские персонажи: Первозданное, Одно, Сущее, Слово, Символ, Имя, Мир. Ясно, что под этими именами подразумевается Бог.

Сотворенный Богом мир имеет цель: соединить человека с Богом. Бог непознаваем в рационалистическом смысле. Но именно телесность является исходным условием духа. Бог и человек сливаются в абсолютное одно. Энергетические сверхцели задаются Богом. Поэтому, оставаясь «один на один с Богом» (как говорила его жена Аза Тахо-Годи), А. Ф. ничего и никого не боялся, кроме Всевышнего.

Ученые, изучавшие античность до А. Ф. Лосева, речь вели главным образом о «перекличках» и «совпадениях» идей и тем предметного мира «античного космоса» с обретениями современной науки. Лосев же увидел в разделенных многими веками эпохах созвучие тенденций и целей — в прошлом можно, оказывается, получить ответы на важные вопросы сегодняшнего дня. Вот почему он обратился к великим мыслителям прошлого, начиная с самых древних. «Прошлое науки, — заметил А. А. Любищев в 1927 году, — не кладбище с надгробными плитами над навеки похороненными идеями, а собрание недостроенных ансамблей, многие из которых не были закончены не из-за несовершенства замысла, а из-за технической и экономической несвоевременности».

Необходимо особо подчеркнуть, что теория и опыт античности совершенно необходимы в те времена, когда разрушается фундамент культуры и человек отрывается от естественной для него почвы. Лосев считал правомочным исследовать даже алхимию, астрологию и магию, то есть те учения, которые сейчас называют средневековым мракобесием, поскольку ощущал себя восприемником наследия предшественников. Кратко и четко это выражают следующие его слова: «Я всех люблю, от всех вас беру и всех критикую».