Журнал «Знание-сила» - Знание-сила, 1997 № 06(840)

Вечеринки киберпанков можно считать современным вариантом знаменитых европейских салонов: здесь встречаются музыканты, начинающие литераторы, программисты, молодые тщеславные режиссеры и артисты. Почти всегда здесь найдутся как минимум два человека, чьи таланты и умения дополнят друг друга, так что это одновременно и своеобразная биржа труда. Крупные информационные концерны частенько засылают туда своих людей вылавливать свежие идеи. Пользуются их услугами и частные детективы: узнать номер кредитной карточки, адрес из водительских прав, номер банковского счета и т. п. Вечеринка проходит приблизительно так. Квартира превращается в электронный зал аттракционов: несколько мониторов, телевизоры и видеомагнитофоны распределяются по всей площади, каждая телефонная линия, а их обязательно несколько, подключена к компьютеру, где- нибудь обязательно лежат несколько запасных предохранителей. Есть и виртуальные гости. Те, кто не смог или не решился прийти сам, может принять участие в вечеринке, сидя перед дисплеем домашнего компьютера, так как кто- нибудь из присутствующих периодически дает информацию о положении дел в информационную сеть. Как правило, демонстрируются свеженькие видеоигры. На кухне можно выпить виски, водки, пива, заглотать пару цветных таблеточек или попробовать гашиш, существуют даже специальные киберпанковские коктейли — неизвестно, из чего, но без алкоголя. По видеомагнитофону можно посмотреть что-нибудь новенькое из дешевой японской продукции. Эти фильмы похожи один на другой и неустанно воспроизводят излюбленный киберпанковский миф: кучка смельчаков ведет борьбу с компьютером и воинственными роботами, которые захватили власть над миром.

Киберпанковское мировоззрение наиболее точно передает фильм «Blade Runner», в котором полицейский упорно гоняется по каменным джунглям современного города за биороботами, пока не начинает всерьез сомневаться в своей собственной человеческой природе.

Киберпапки в полном «прикиде»

При помощи компьютера, копировальной техники, факсов и видеокамеры создается электрография. В результате возникают фантастические картинки: полуочищенный банан, переходящий в рыбий хвост, пальцы руки, плавно переходящие в стройные женские ноги, джинсы в масле в консервной банке наподобие шпрот, пятнистый дог, теряющий свои пятна, и т. п. Компьютерная программа обработки изображений — «photo-composing», заменившая вырезание, склеивание и ретуширование,— ставит совершенно новую задачу: не симуляция действительности, а создание совершенно новой.

Философия технического прогресса почитает аксиомой, что технические достижения не меняют человека, а лишь дают ему новые средства, новые возможности. Конечно, ни одно техническое изобретение само по себе не изменило природы человека, но по мере их освоения менялось отношение его к миру и к самому себе. Компьютерные технологии стали мощным цивилизационным фактором, сравнимым по силе и глубине воздействия с такими судьбоносными изобретениями, как книгопечатание, железные дороги, кинематограф и автомобиль. Увидеть влияние компьютера на человека нелегко, ибо оно не поверхностно, а проникает на уровень глубинных сущностей — через изменение языка, мышления, видения мира.

Вопреки настойчивому повторению заклинания о «новых возможностях», «новой реальности» и тому подобное, вторжение компьютерного языка в жизнь современной культуры ведет не просто к очередным структурным изменениям, а, несомненно, к ее обеднению. Причина этого кроется именно в его искусственной природе. Несмотря на свою универсальность, компьютерный язык совершенно лишен той чувственной природы, ощутимой связи человека с миром, которая делает любой живой язык неотъемлемой составляющей национальной культуры.

В современном стиле мышления и мировосприятия вообще значительно снизилась роль понятий, выраженных человеческим языком. Смыслы подменяются картинкой, причем доверие к ней тем больше, чем совершеннее то техническое устройство, посредством которого она порождается и передается. По мере неуклонного внедрения компьютера в жизнь человека и общества гиперболизация значимости рационального мышления, издавна свойственная рационализму, становится не рефлектируемым элементом современной культуры. Культурная память, личностное знание, воображение, творчество не отрицаются или игнорируются, я — что гораздо хуже — отождествляются с «информацией» в самом примитивном значении этого сложа, то есть со сведениями. Это отождествление памяти и мышления в массовом сознании объясняет его завороженность якобы безграничными возможностями электронной памяти, выступающей гарантом успешного рационального мышления.

Виртуальная реальность, превозносимая как источник новых, неограниченных возможностей, на деле лишь ограничивает их, заманивает человека в ловушку, выдавая ограниченное, однообразное, жестко регламентированное действие в искусственной реальности за феерическую «новую реальность».

Казалось бы, виртуальная реальность — просто еще одна искусственная реальность, каких человеческая культура создала и культивирует во множестве: литературная, живописная, театральная, игровая, кинематографическая и так далее. Чтобы увидеть, насколько виртуальная реальность качественно отличается от уже привычных ввривнтов «третьей реальности», необходимо вспомнить свойства последней.

Любая «третья реальность», несмотря на заданность, преднамеренность, искусственность — ведь она сконструирована человеком,— в полной мере является самостоетельной реальностью, в которой разворачивается полноценный для восприятия, осознания и переживания мир. Жизнеспособность его обеспечивается и активностью читателя/зрителя, для чего он должен владеть средствами восприятия подобной действительности — соответствующими представлениями, архетипами культуры. Сочетание первого и второго дает всем известный эффект непосредственно ощущаемой, переживаемой реальности искусственного мира, порой представляющейся чуть ли не более истинной, чем обычная реальность. Ведь человеческое сознание отмечает, как правило, только естественную сторону всякой «третьей реальности», искусственная же сторона сознается лишь некоторыми специалистами и особенно чуткими людьми, которые способны (и хотят) наслаждаться игрой взаимоотражений разных реальностей, находя именно в способе, манере их соотнесения эстетическую ценность.