Журнал «Знание-сила» - Знание-сила, 1997 № 06(840)

Это косвенно подтверждает и Татьяна Ивановна Заславская: всеобщее разочарование в реформах она связывает не столько с задержками в дальнейшей демократизации общественной жизни и либерализации экономики, сколько с провалом социальной политики государства.

Да и есть ли она, эта социальная политика у нашего государства?

И тут снова выплыла Латинская Америка, только совсем в другом контексте.

Михаил Эгопович Дмитриев взглянул на статистику прошлого года и поразился: знал, что социальные расходы государства российского растут, но не предполагал, что настолько. В 1996 году пенсии выросли практически в два раза, зарплаты — на четверть по сравнению с теми же месяцами позапрошлого года. Откуда же всеобщее ощущение кризиса, тотального бедствия?

Государство утратило контроль за своими обещаниями, ставит диагноз Михаил Эгопович. В 1995 году задержек с выплатами пенсий не было. В 1996 году расходы пенсионного фонда резко возросли, и начались задержки.

Политики и государственные чиновники отказываются внятно сформулировать долгосрочную социальную политику и становятся пленниками инерции. В лучшем случае они ищут остроумные частные решения конкретных проблем. Похоже на никуда не годных хозяев, которые вместо того, чтобы починить дорогу, ищут искусного шофера, который умел бы лавировать между рытвинами и ухабами. А обязательства продолжают расти, хотя с прежними-то дай Бог разобраться.

Какие же есть в мире варианты долгосрочной социальной политики?

Европейский: высокий уровень социальных расходов, высокие налоги, существенная часть ВВП (до половины) перераспределяется государством.

Азиатский: азиатские тигры предпочитают почти не тратиться на социальную сферу, рассчитывая на терпение своего народа и его привычку жить скудно. Темпы их экономического роста — пять — семь процентов в год; Европе с ее двумя процентами в год об этом не приходится даже мечтать. Успех тигров, по мнению Дмитриева, в значительной степени определяется минимизацией государственных расходов: общий объем наших социальных долгов (пенсии, зарплаты, образование, здравоохранение, культура) равен сегодня примерно двадцати процентам ВВП, у них все расходы государства, включая содержание армии, науки и самого чиновничьего аппарата, составляют столько же.

Европейский путь куда приятнее, правда? Мы бы с вами, конечно, голосовали за европейский путь...

Не торопитесь. Венгрия уже пошла по этому пути. Сегодня она, вполне западноевропейская страна по уровню и механизмам социальных расходов, расплачивается за это теми же двумя процентами экономического роста в год, как и у развитых европейских стран. При таких темпах Венгрии понадобится еще как минимум семь лет, чтобы вернуться к уровню экономического развития и благосостояния, на котором она была в 1990 году. А когда же она догонит Европу?

Специалисты из Гарварда подсчитали: никогда. Более того, если Венгрия не пойдет на резкое сокращение государственных социальных расходов, а оставит все, как сейчас, ее валовой внутренний продукт никогда не составит даже 75 процентов ВВП стран Европейского Сообщества на момент сопоставления. Это будет бесконечная погоня за тенью с огромным камнем на шее.

Но расходы на социальную сферу всегда отсчитываются от ВВП: чем меньше национальный пирог, тем меньше достанется каждому. Получается, что в западноевропейской стране Венгрии никогда люди не будут жить так же, как в западноевропейской стране Германии, на том же уровне благосостояния. Если, конечно, Германия, как и остальные страны ЕС, сохранит свои ежегодные два процента экономического роста на неопределенно долгое время. Что внушает некоторые сомнения тем же венграм, например. Зачем мы так рвемся в эту Западную Европу, кричат венгерские экономисты?! Здесь же скоро будет зона экономического бедствия!

Ну конечно, нам бы так бедствовать, как это предстоит Германии; однако нам это никак не грозит. Куда же нам- то податься со своей социальной сферой и минусовыми экономическими показателями?

Азиатский путь нам определенно не годится, да Дмитриев его и не предлагает: страна этого не выдержит ни климатически, ни психологически. Так что делать?

Есть, оказывается, третий путь, по которому идут многие латиноамериканские страны и на который первой вступила Чили: приватизация социальной сферы. Часть вашей зарплаты все годы вашего труда идет на накопительные счета частной страховой компании. К выходу на пенсию вы успеваете накопить достаточно, чтобы содержать себя в старости. Точно так же вы страхуете себя на случай болезни, инвалидности и так далее. Условия страхования должны быть достаточно выгодны для предпринимателей, выбирающих это поле деятельности, и вместе с тем достаточно гарантированы от обычного бизнес-риска. Но выступать гарантом государству все-таки легче, чем самому платить по всем счетам...

Разумеется, такая форма пенсионного обеспечения приемлема только для тех, кто начинает сегодня свою трудовую биографию,— те, кому, например, за сорок, уже просто не успеют накопить достаточно средств на старость. Им должно и будет платить пенсию государство, как бы ему ни было тяжело. Но долговременную стратегию развития той же пенсионной сферы определять надо сейчас — тем быстрее она начнет функционировать. Кстати, в какой-то степени это решение выгоднее нам, чем государству: оно теряет возможность манипулировать нашими деньгами, устраивая за наш счет войны с последующим восстановлением народного хозяйства, затыкая рот недовольным или очередную дыру в бюджете.

Несколько сложнее организуется по этим же принципам здравоохранение и образование. Среднее школьное образование в Чили, например, оплачивает государство, но и тут создан своеобразный квазирынок. Каждый ребенок школьного возраста получает от государства ваучер, и родители могут отдать его в любую школу по своему выбору. Школа финансируется в прямой зависимости от того, сколько она собирает ваучеров. Начинается конкуренция за них, как на настоящем рынке, что весьма благотворно сказывается на уровне образования.

Уже пять — шесть стран Латинской Америки пошли по этому пути превращения государственных долгов в страховые полисы частных компаний. К такому же решению приходят Венгрия, Польша и Словения, осознавшие неподьемность для себя нынешних социальных расходов. Подобную систему начинает внедрять у себя Латвия. И наконец, Казахстан, который уже несколько лет тихо, осознанно и целенаправленно реформирует свою социальную сферу. Всего за год было полностью реорганизовано жилищно-коммунальное хозяйство: в прошлом году здесь окончательно отменили дотации на жилье и ликвидировали все ЖЭКи. Политическое решение перейти на систему накопительных счетов в пенсионном обеспечении было принято в ноябре, сейчас оно дорабатывается и скоро войдет в силу.