Журнал «Знание-сила» - Знание-сила, 1997 № 06(840)

В конце VI века до новой эры персидский царь Дарий I Гистасп, «Царь царей», потерпел жестокое поражение. И от кого? От скифов, которых персы никак не считали достойными противниками. Но так или иначе, вторгнувшись в их пределы, персы были разбиты. Для скифов это был «звездный час»; событие сильно укрепившее их политические позиции, — с этого времени они снискали славу непобедимых. Более того, победа консолидировала скифское общество, сильно укрепила его. А дальше — естественно, что! — вперед, завоевывать своих северных соседей, восточноевропейскую Лесостепь.

Скифское войско (реконструкция М. Горелика)

Переговоры греков со скифами

Напомним, что в это время скифы занимали степи Северного Причерноморья. Но их великолепное наступательное и защитное вооружение, эффективная тактика конного боя давали им большое преимущество над теми или иными оседлыми народами.

Чем они, конечно, прекрасно пользовались. И к IV веку до новой эры скифское государство простиралось от Черного моря на юге до Полесья на севере и от Дона на востоке до дунайских земель на западе.

Восточноевропейская Лесостепь была для скифов лакомым куском. Регион этот был земледельческий, местные племена имели хорошо развитые торговые связи с окружающим населением, здесь сложился собственный очаг металлообработки, особенно бронзолитейиого производства. И к IV веку до новой эры, времени наибольшего своего могущества, Скифия поглотила правобережную Лесостепь.

В этом районе как раз и была сделана находка, описываемая в статье.

Золотая бляшка из кургана Кулъ-Оба, IV век до новой эры. Скифы в бою

На заднем плане — подземная погребальная камера

Центральная могила. На переднем плане, во входной яме — захоронения вооруженного охранника и коня.

Большой Рыжановский курган. Удалена западная половина насыпи

Бульдозер ревел, как раненый зверь, поднимая широким ножом слежавшиеся за две с лишним тысячи лет пласты земли. Митя, наш бульдозерист, крупный сильный мужчина, чертыхался, изнемогая от жары, пил литрами воду, но не вылезал из трактора. Стоял июль 1996 года. На солнце было под пятьдесят. Мы, то есть сотрудники совместной украинско-польской археологической экспедиции, уже второй полевой сезон вели раскопки Большого Рыжановского кургана скифского времени в Звенигородском районе на Черкасщине.

...Летом 1995 года, когда мы начали первые полевые работы, высота кургана достигала пяти метров, а диаметр превышал сорок. Это был самый крупный курган небольшого могильника, расположенного вдоль древней дороги на высоком водораздельном плато рек Гнилой и Горный Тикич к югу от небольшого села Рыжаповка.

В отличие от многих погребальных памятников, Большой Рыжановский курган избежал печальной участи — он не был распахан сельскохозяйственными машинами, хотя и его коснулась рука человека: на северо-западной части насыпи были видны следы археологических работ XIX века, а на вершине — оплывший окоп времени второй мировой войны.

...Летом 1996 года мы копали Центральную могилу Большого Рыжановского кургана. Ее раскопки принесли во многом неожиданные и важные результаты. Но прежде чем говорить о них, необходимо коснуться истории изучения этого археологического памятника, истории почти детективной.

В восьмидесятых годах XIX века молодой поляк Юлиан Талько-Гринцевич (впоследствии известный польский антрополог, профессор Ягеллонского университета), работавший после окончания учебы земским врачом в местечке Звенигорода Киевской губернии, заинтересовался большим курганом вблизи Рыжановки. Курган этот находился на земле его родственника, помещика Егджея Гринцевича. Его высота тогда достигала 7,56 метра при диаметре тридцать метров. В мае 1884 года, стремясь найти под насыпью древнее захоронение, Ю. Талько-Гринцевич с помощью крестьян-землекопов разрезал насыпь двумя взаимно перпендикулярными траншеями с севера на юг и с востока на запад до «глинистого материка». Поскольку в западной траншее встречались конские кости и обломки древне 1реческих винных амфор, ее углубили почти на метр, вполне правомерно рассчитывая найти поблизости могилу. Однако следов ее не было, и работы на кургане прекратились.

А через три года, весной 1887 года, после сильных дождей западная траншея провалилась и на дне ее оказалась амфора. Естественно, местные крестьяне из близлежащих сел стали искать в провале клад, и один из них, некто Андрей Маслюк, раскапывая яму по ночам, вытащил упомянутую амфору, бронзовую миску и разные другие вещи, в том числе несколько золотых женских украшений. Найденные вещи Андрей Маслюк отнес в одну из рыжановских усадеб. По одной из версий, они вначале попали в руки помещика Е. Гринцевича, который передал их в дар Академии знаний в Кракове, по другой — были куплены Ю. Талько-Гринцевичем, и именно он доставил их в Краков в указанное учреждение и сообщил все, что знал о Рыжановском кургане.

И вот в конце сентября 1887 года в Рыжановку приехал геолог и археолог Годфрид Оссовски (впоследствии первый директор Краковского археологического музея), специально направленный сюда Антропологической комиссией Академии знаний в Кракове, членом которой он являлся. Осмотрев яму на Большом кургане (он назвал этот погребальный памятник Большим Рыжановским курганом), Г. Оссовски пришел к выводу, что она представляет собой погребальную камеру катакомбной могилы, и вместе с Ю. Талько-Гринцевичем, используя в качестве землекопов местных крестьян, начал раскопки могилы.

Это было непотревоженное захоронение молодой знатной скифской женщины со множеством украшений из золота и серебра. Среди украшений особенно интересны два перстня, щитками которых служат золотые древнегреческие монеты — стетеры, их чеканка осуществлялась на Боспоре в конце IV — начале III веков до новой эры. До самого последнего времени эти перстни были единственными в своем роде.

Всего достоянием науки стали 488 предметов, 449 из которых — золотые, 24 — серебряные. Находки поступили в собрание Академии знаний, а впоследствии Краковского археологического музея, составив одну из наиболее ценных его коллекций.