Журнал «Знание-сила» - Знание-сила 1998 № 06(852)

Не умей мы узнавать себя в воде, зеркале, рисунке, мы не способны бы были помнить и любить себя.

Борис Илизаров

Народный архив можно рассматривать и как «склад ненужных вещей», а при желании и как упорядоченную «свалку». В нашем архиве много фотографий, найденных на помойке. Нередко важные и интересные дела начинались там, где они. казалось бы, навсегда завершились.

Помойка — одна из мало приятных спутниц цивилизации. Там, где появлялся человек, туг же возникали горы мусора. И чем более развитой была цивилизация, тем больше хлама и мусора она оставляла. Археолог узнает о том, чем питались люди в древнейшие времена, изучая и взвешивая кости

* Без сомнения, на четырех фотографиях члены одной семьи: отец и трое его сыновей — фамильное сходство бросается в глаза. Все священники. Умиротворенные, красивые лица...

Может быть, фотографии утих девушек как-то связаны с тремя молодыми священниками не только местом (г. Харьков). но и временем (начало XX века).

Фотография молодой пары начала XX века. И вновь красивые ища. красивая одежда, интерьер прост и почти неосязаем: ковер, кресло, теплый мерцающий свет за спиной и мирная жизнь дореволюционной и довоенной поры.

Не кажется ли вам, что у всех женщин, упомянутых в этой статье, есть что-то общее с этой полудевочкой, полуподростком ?

Вот здание той самой фотомастерской. ее окна и дверь, куда вошли молодожены в апреле 1912 года животных, скопившиеся на доисторических помойках. Где были обнаружены ценнейшие с точки зрения науки, искусства и культуры предметы: осколки амфор, скульптур, предметы быта и орудия труда? Именно там. Где были найдены многие древние документы? Там же. Ранние христианские апокрифы (то есть не канонические книги) нашли в Египте, на помойках древнего города Оксиринха. Их выбрасывали потому, что они обветшали, или скорее всего молодые поколения, в отличие от старших, перестали считать их священными, а потому и ценными. Возможно, после того как им объяснили их еретическую суть.

Некоторые народы выработали определенный ритуал «похорон» священных и важных предметов. До недавнего времени в русских деревнях обветшавшие иконы и священные книги не выбрасывали и тем более не сжигали, а помешали куда-нибудь в укромное место, где они под влиянием солнца, дождя и ветра, то есть естественным путем, «доживали» свой век. Для древних евреев любая надпись, а тем более тексты священных книг (с именем Бога) носили сакральный характер. Поэтому, по примеру древнего храма в Иерусалиме, они в каждом молельном доме (синагоге) устраивали специальную яму (генизу), куда и бросали обветшавшие, ненужные или не канонические рукописи и книги. Когда в конце XIX— начале XX веков исследователи вскрыли одну из таких «захоронок» в каирской генизе, они ахнули: там были древние и неизвестные библейские книги, старинные хозяйственные документы и переписка с различными колониями в различных частях Европы, Азии и Африки более чем за тысячу лет. Между прочим, лет десять назад среди таких документов нашли письмо жителей Киева, чей адресат находился за сотни километров, в испанской Гранаде. На сегодняшний день это древнейший подлинный документ, написанный рукою жителя Киева IX века.

Замечательны помойки и город ские свалки с точки зрения исторической науки и в наше время. Туда выбрасывают и свозят много интересных вешей: книги, газеты, журналы, фотографии, пленки, горы ненужных бумаг. И все это обречено на уничтожение.

Как-то к нам в Народный архив зашел человек с ветхим женским редикюлем — сумочкой, где лежали очки без стекол и пачка туго упакованных писем. Он рассказал, что бегает по утрам по маршруту, который пролегает мимо родною мусорного ящика. Однажды взгляд его зацепился за этот редикюль. Там оказались письма времен первой мировой войны, отправленные молоденькой тогда еще хозяйке редикюля женихом, офицером с фронта. Судя по всему он погиб, а письма она хранила всю жизнь. Да что уж там, признаюсь, и я недавно вытащил из мусорного ящика кипу бумаг и машинописный текст кандидатской диссертации какого-то «технаря». Ничего не поделаешь, но таков один из стабильных источников поступления документов в Народный архив.

Моя ода в прозе, посвященная помойке, продолжается рассказом об одной из коллекций Народного архива, которая ведет свое происхождение из тех же мало привлекательных мест Речь идет о коллекции фотографий, хранящейся у нас под номером 35 и охватывающей 1882 — 1998 годы, то есть 120 лет. Она начала формироваться сразу после того как я по телевидению рассказал историю с редикюлем. К нам посыпались письма и фотографии. Одно из писем с фотографиями (см. конверты 1 и 2) прислал нам Владимир Ильич Шепелявцев. живший в Новочеркасске в самом конце 1989 года. На нашу просьбу написать подробнее о людях, запечатленных на фотографиях, он ответил: «...к великому сожалению, я не знаю этих людей и тем более их дальнейшую судьбу. Эти фотографии меня поразили качеством исполнения. И я их взял у начальника городской свалки. К сожалению, он тоже не помнит, какая машина привезла их и из какого района Новочеркасска. Посылаю еще с надписями, может вам удастся проследить их судьбу».

Каким образом, уважаемый Владимир Ильич, можно эго сделать? Без сомнения, на четырех фотографиях члены одной семьи: отец и трое его сыновей — фамильное сходство бросается в глаза. Все священники. Умиротворенные, красивые лика. Столь же красивы и девушки. Совершенно очевидно, что все они жили в эпоху первой мировой войны, а фотографии сделаны в то время, когда война находилась в самом зените. Не исключено, что каждая из них сфотографировалась для того, чтобы отправить эти снимки на фронт. А может быть, фотографии этих девушек как-то связаны с тремя молодыми священниками не только местом (г.Харьков), но и временем (начало XX века)? Скорее всего этого мы никогда не узнаем. И все же очень многое можно почувствовать, расшифровать и воскресить.