Журнал «Техника и вооружение» - Техника и вооружение 2017 02

Но Жданов заступился за инженеров. 17 мая 1936 г. они оказались в Москве, на заседании Совета труда и обороны. Завьялов выступил последним. Его речь, в отличие от предыдущих, не содержала победных реляций. Он говорил прежде всего о том, что броня советских танков того времени не могла противостоять огню противотанковой артиллерии. Это выступление вызвало бурную полемику, но инженера поддержал Сталин.

Завьялова и Попова восстановили на работе, а директора Ижорского завода уволили. В дальнейшем всю правоту утверждений Завьялова подтвердила гражданская война в Испании. Именно в этом военном конфликте активно использовались советские легкие танки Т-26 и БТ-5, броня которых оказалась бессильной против малокалиберной скорострельной противотанковой артиллерии.

По итогам заседания Совет труда и обороны решил передать броневые заводы в управление «Спецсталь», провести реконструкцию Ижорского и Мариупольских заводов, осуществить мероприятия по разработке новых танков с противоснарядной защитой. Броневые лаборатории Ижорского и Мариупольского заводов преобразовали в Центральные броневые лаборатории (ЦБЛ) - ЦБЛ-1 (Ижорский завод) и ЦБЛ-2 (Мариупольский завод). ЦБЛ-1 возглавил А.С. Завьялов. Обе лаборатории обладали весьма широкими возможностями. В конце 1939 г. в ЦБЛ-2 разработали новую марку броневой стали МЗ-2 повышенной твердости, которая в дальнейшем успешно использовалась в производстве Т-34. Таким образом, все заявления псевдоисторикоБ о том, что броня для «тридцатьчетверок» была разработана в Англии, абсолютно безосновательны.

В ЦБЛ-1 и ЦБЛ-2 развернулись работы по производству литых танковых башен. В то время метод броневого литья в СССР был освоен слабо, и двум лабораториям предстояло в кратчайшие сроки решить весьма непростую задачу. В 1939 г. обе лаборатории объединили в главный броневой институт - НИИ-48. Его руководителем вполне закономерно стал А.С. Завьялов [8].

В конце 1940 г. нарком судостроительной промышленности И.Ф. Тевосян поставил перед ленинградским НИИ-48 и Мариупольским заводом им. Ильича задачу по переходу к производству наиболее трудоемких броневых деталей методом броневого литья. АБТУ не возражало. Для этого из Ленинграда в Мариуполь откомандировали группу инженеров под руководством П.О. Пашкова. Там из числа местных и ленинградских специалистов сформировали бригаду металлургов, которую возглавил опять же П.О. Пашков. Во второй половине марта 1940 г. она приступила к проектированию литой башни Т-34 с целью упрощения производства нового танка, в котором так остро нуждалась армия.

А.С. Завьялов.

Корпус со сварной башней и ходовой частью, собранной из бракованных деталей, предназначенный для обстрела, весна 1941 г.

Уже весной 1940 г. на Мариупольском заводе при помощи Научно-исследовательского института (НИИ) №48 разработали процесс изготовления литой башни для Т-34. В конструктивном отношении литая башня заменяла собой пять основных бронедеталей сварной башни, а в производстве была на 40% дешевле сварной. Кроме того, литье позволяло придавать башне оптимальные формы, выбирать определенную толщину брони в тех зонах, где наиболее вероятно попадание снарядов, а также обеспечить ее монолитность. Но самое главное - у литой башни отсутствовали сварные швы, что повышало ее снарядостойкость. Правда, процесс отливки броневых деталей в то время был еще слабо изучен и нуждался в проведении новых исследований, особенно в вопросах устранения разностенности и получения более плотных отливок, без раковин и других дефектов.

На основании испытаний для литых башен выбрали марку броневой стали МЗ-2, а также определили оптимальную толщину брони. Использование одной и той же марки стали в производстве катаной и литой брони значительно упрощало производство танка Т-34, а значит, позволяло резко увеличить его выпуск. Броня литых башен колебалась в пределах от 50 до 55 мм и должна была по снарядостойкости соответствовать 45-мм катаной броне. Кстати, и результаты обстрела литой башни 37-, 45- и даже 76-мм снарядами под различными курсовыми углами также оказались весьма положительными. Случаев пробития снарядами данных калибров брони литой башни не было.

Первую установочную партию башен отлили в июне того же года. Однако из восьми башен три пришлось забраковать. В июле отлили уже 21 башню (пять штук для установочной партии и 16 серийных), из них опять три бракованных. Первая партия литых башен из Мариуполя поступила на завод №183 в конце августа 1940 г., а их массовое производство началось осенью. 9 октября постановлением Комитета обороны при СНК СССР Мариупольский завод имени Ильича получил задание к 1 января 1941 г. изготовить 300 литых башен для Т-34. Кроме того, Мариупольский завод с 1 января 1941 г., согласно постановлению Комитета обороны СССР №390сс, обязывался выпускать по 200 таких башен ежемесячно.

В мае-июне 1940 г. в Мариуполе успешно прошли испытания на бронестойкость литой носовой балки корпуса. 19 октября литые башню и носовую балки официально ввели в конструкцию Т-34. Заметим, что по своей массе литая башня оказалась тяжелее сварной башни на 200 кг. Для того чтобы выполнить решения по увеличению выпуска литых башен для Т-34, потребовалось в срочном порядке начать реконструкцию и расширение мартеновского и сталелитейного цехов Мариупольского завода.

Первые Т-34 с литыми башнями с толщиной брони 52 мм собрали на ХПЗ в ноябре 1940 г. (по другим данным, танки с литыми башнями начали покидать заводские цеха 1 января 1941 г.). До 1 января 1941 г. завод им. Ильича в Мариуполе отгрузил в Харьков только 149 литых башен. Одной из причин срыва правительственного задания стало заявление директора 183-го завода Ю.Е. Максарева представителям Мариупольского завода, в котором сообщалось о возможных серьезных изменениях в конструкции башни танка Т-34, в частности, о появлении командирской башенки с круговым обзором.

Производство литых башен пришлось временно прекратить. Впрочем, вскоре оно было продолжено, однако довести выпуск хотя бы до 200 единиц в месяц так и не удалось. Такая же картина наблюдалась и в 1941 г. Следует особо отметить, что применение литья при изготовлении бронедеталей танков было прежде всего связано с острой нехваткой бронепроката. Ведь в Советском Союзе в то время имелось всего три прокатных стана и их мощности не позволяли одновременно обеспечивать выполнение заказов для ВМФ и для танкостроения.

Расширять погон башни на заводе №183, конечно, не стали. Как уже говорилось, ответственность за появление столь тесной башни несло АБТУ (вернее, тогда уже ГАБТУ), и на заводе явно не желали брать на себя ответственность за просчеты военных. Правда, в КБ- 520 предлагали расширить башню в зоне расположения экипажа не более чем на 160 мм по диаметру, без изменений погона, корпуса и наклонов брони. Дальнейшее расширение башни, по мнению конструкторов, было невозможно без увеличения диаметра погона башни, а это влекло за собой существенные изменения конструкции не только корпуса, но и всего танка.