Драмы и комедии

Ю л я. Так как же, Павел Андреевич? Вам у нас будет хорошо. Будете сидеть в землянке и работать над «Счастливой долей». А придет самолет, сядете — и через три часа в Москве.

Г у д о в и ч. Вы мне сказку рассказываете.

Ю л я. Которая станет былью. А тут вам оставаться опасно.

Г у д о в и ч. Что ж, я согласен. Только ведь это не сегодня?

Ю л я. Нет, я вам скажу когда. Мы сфабрикуем вам пропуск, приготовим подводу Тут один шофер собирается к нам перейти… с немецкой машиной. Я с ним держу связь. С ним бы очень удобно было. Вы будьте наготове и ведите себя осторожно. На улицу играть больше не ходите.

Г у д о в и ч. Не пойду. С этого дня считаю себя партизаном.

Ю л я. От души приветствую вас! (Жмет Гудовичу руку.)

Г у д о в и ч. А что на фронте слышно? У вас же вести верные.

Ю л я. Под Сталинградом страшные бои.

Г у д о в и ч. Наши держатся?

Ю л я. Тяжело им, но держатся. Поклялись стоять насмерть.

Г у д о в и ч. Молодцы, дай им бог силы. Ну, а как там настроение, на Большой земле?

Ю л я. Летчики рассказывают, настроение одно: победить. Будет и на нашей улице праздник.

Г у д о в и ч. Хотелось бы дожить до этого праздника.

Ю л я. А мы и доживем.

Г у д о в и ч. Нужно дожить, Юленька. Дожить во что бы то ни стало! А тогда мы попразднуем. Весь мир наш праздник услышит. (Ходит взволнованный.)

Ю л я. И ваша «Счастливая доля» будет идти в Минском оперном театре. Ну, мне пора. В нашем положении засиживаться в гостях не приходится. (Встает.)

Г у д о в и ч. Спасибо, Юленька, за добрые вести. Передайте привет своему начальству и поблагодарите за хлопоты.

Ю л я. Так готовьтесь, Павел Андреевич. Я думаю, не позднее, чем дней через пять, я к вам зайду.

Г у д о в и ч. Да уж буду готовиться. (Снимает с вешалки Юлии ватник, из которого на пол падает финка. Поднимает ее.) О-го-го! Даже с оружием.

Ю л я (сконфузившись, прячет финку в карман) . Это так… на всякий случай. Бывайте здоровы, Павел Андреевич.

Г у д о в и ч. Прощайте, Юленька. Желаю вам счастливо топтать ваши тропки. (Целует ее в лоб.)

Ю л я уходит. Гудович сразу же начинает приводить в порядок свои записи. Входит Б р о н я.

Г у д о в и ч. Ушла она?

Б р о н я. Ушла. Что это за девочка?

Г у д о в и ч. Это золотое дитя. Она открыла мне окно в другой мир.

Б р о н я (настороженно) . Что это за мир такой?

Г у д о в и ч. Мир, где нет фашистской ночи.

Б р о н я. У вас праздничное настроение.

Г у д о в и ч. Для настроения есть причина.

Б р о н я. Какая?

Г у д о в и ч (таинственно) . Меня зовут в Москву.

Б р о н я (смотрит на него, как на ненормального) . В Москву?

Г у д о в и ч. Да. К партизанам, а потом в Москву.

Б р о н я. Кто зовет? Эта девчонка?

Г у д о в и ч. Александра Потаповна Гаевская. Принимают меры.

Б р о н я. И вы поверили?

Г у д о в и ч. Вот ее письмо.

Б р о н я (берет письмо и рассматривает) . И вы согласились?

Г у д о в и ч. Да, я дал согласие.

Броня, угнетенная услышанным, садится на стул.

Ты что? Не рада?

Б р о н я. А чему же мне радоваться? Что вы рассудок потеряли?

Г у д о в и ч. Почему я потерял рассудок? Оказаться на свободной советской земле, творить для советских людей — разве это не разумное желание?

Б р о н я. Пока вы с этой девчонкой доберетесь до партизан, вас десять раз подстрелят. Это в лучшем случае.

Г у д о в и ч. А в худшем что же, если это лучший?

Б р о н я. А в худшем вас схватят здесь, дома, и повесят. За связь с партизанами.

Г у д о в и ч. Откуда они будут знать?

Б р о н я. Вы уверены, что это почерк Гаевской?

Г у д о в и ч. По-моему, ее.

Б р о н я. А по-моему, такое письмо можно и здесь написать.

Г у д о в и ч. Зачем же и кто будет его писать?

Б р о н я. Чтоб подстроить вам ловушку.

Г у д о в и ч. По-твоему, и Юля хочет меня в ловушку заманить?

Б р о н я. А почем вы знаете, что нет?

Г у д о в и ч (смеется) . Ишь куда хватила! Нет, голубка, измена такими глазами не смотрит.

Б р о н я. Вас никто не видел, когда вы играли на улице?

Г у д о в и ч. Мигуцкий видел. Все протягивал мне свою грязную руку помощи.

Б р о н я. Вот он и мог подослать.

Г у д о в и ч. Чепуха, чепуха! (Закрывает уши.) Не хочу слышать. Ты сама со страху рассудок потеряла.

Входит Ш к у р а н к о в.

Ш к у р а н к о в. Обиделся было на вас, думал не заходить, да не утерпел. Мы все же люди одной профессии и находимся в одинаковом положении… Мне нужно с вами посоветоваться.

Г у д о в и ч. Это о чем же?

Ш к у р а н к о в. Очень интересная история. Только вам и могу рассказать об этом. (Оглядывается на Броню.)

Б р о н я выходит.

Знаете, от кого я получил письмо?

Г у д о в и ч. От кого?

Ш к у р а н к о в. Из Москвы.

Г у д о в и ч (сильно заинтересованный.) Из Москвы?

Ш к у р а н к о в. Да, из Москвы. От Александры Потаповны.

Г у д о в и ч. Что вы говорите!

Ш к у р а н к о в. Представьте себе. Просто глазам своим не верю.

Г у д о в и ч. И что же она пишет?

Ш к у р а н к о в. Глупости пишет, конечно. Только бабья голова может до этого додуматься. В Москву меня приглашает. Им там, как видно, очень меня не хватает.

Г у д о в и ч. А вы что на это?

Ш к у р а н к о в. Да что вы спрашиваете? Разве это возможно? Абсурд, конечно. Не это меня волнует. Письмо принесла партизанка — вот что меня беспокоит. Вы понимаете мое положение?

Г у д о в и ч. Прекрасно понимаю.

Ш к у р а н к о в. Это ж головы нужно не иметь, чтобы подвергать меня такой опасности. Что там за командиры безголовые! Я ведь им не какой-нибудь первый попавшийся, который если и погибнет, так невелика беда.

Г у д о в и ч. Они считают, что большим людям присуще и большое мужество.

Ш к у р а н к о в. Ерунда. Они не имеют права подводить меня под удар.

Г у д о в и ч. И что же вы сказали девушке?

Ш к у р а н к о в. Я ее прогнал. Сказал, что если еще раз придет, я позову полицию.

Г у д о в и ч (иронически) . Тут вы проявили большое мужество.

Ш к у р а н к о в. Я считаю, что поступил разумно. А она — такая дура! «Я, говорит, не верю, вы не такой. Это вы нарочно пугаете полицией, думаете, что я подослана. Все равно, говорит, я к вам еще приду». Ну, меня еще больше зло разобрало.

Г у д о в и ч. Тут действительно зло разберет. Это очень обидно, когда тебя считают порядочным человеком, а ты вовсе не таков.

Ш к у р а н к о в. Вам хорошо иронизировать. Посмотрел бы я, как бы вы поступили на моем месте.

Г у д о в и ч. На вашем месте я поступил бы, может быть, как раз наоборот.

Ш к у р а н к о в. Дай бог глазу видеть, что ухо слышит. Поглядел бы я, какой вы герой. А я не претендую на геройство. Мне и письмо не дает покоя. (Вынимает из кармана письмо.) Хотел уничтожить, да передумал: а вдруг как-нибудь узнают! Скажут — покажи, а у меня его нет. Значит, конспирация, сговор.