Драмы и комедии

Ш у ф т. Почему вы отказываетесь работать?

Г у д о в и ч. Я потерял способность к творческому труду.

Ш у ф т. Как это?

Г у д о в и ч. Стал круглым идиотом.

Ш у ф т. Я этому не верю.

Г у д о в и ч. Мне неудобно вам доказывать, что я идиот.

Ш у ф т. Вы все же кое-что делаете.

Г у д о в и ч. Например?

Ш у ф т. Например, играете песни на улице.

Г у д о в и ч. Для этого не требуется больших способностей.

Ш у ф т. Для этого нужна… Frechheit…

С т р о к а ч. Дерзость нужна.

Г у д о в и ч. Песни самые невинные, народные.

Ш у ф т. Мне эти песни не нравится.

Г у д о в и ч. Народ наш не знал художественного вкуса господина лейтенанта, когда слагал эти песни.

Ш у ф т. Это есть протест. Вы …einen Dornenkranz… на голову положили и вышли на улицу, wie auf Golgotha.

С т р о к а ч. Вы возложили на голову терновый венец и вышли на улицу, как на голгофу.

Г у д о в и ч. Я не Христос: не могу своими страданиями избавить от них свой народ.

Ш у ф т (запальчиво) . Да, вы никакой Христос, и если с вами случится такая неприятность, как с ним, воскреснуть вам не удастся. Для вас лучше было бы найти с нами общий язык. Мы гарантирэн вам хорошие условия.

Г у д о в и ч. Если я не Христос, это не значит, что я — Иуда.

Ш у ф т. Вы объявляете нейтралитет? Вы свой нейтралитет уже нарушили.

Г у д о в и ч. Каким образом?

Ш у ф т. Вы пошли к партизанам.

Г у д о в и ч. Новый анекдот.

Ш у ф т. Не будем тратить лишних слов. (Вертит в руках пистолет.) К вам два дня назад приходила девушка.

С т р о к а ч (тихо) . Не признавайтесь.

Г у д о в и ч. Два дня назад? (Делает вид, что вспоминает.) Не помню.

Ш у ф т. Вспомните, кто вам принес письмо?

С т р о к а ч (тихо) . Письма не было.

Г у д о в и ч. Письмо было.

Ш у ф т. От кого?

Г у д о в и ч. От народной артистки Гаевской.

Ш у ф т. Что она пишет?

Г у д о в и ч. Она просит у меня клавир оперы «Счастливая доля».

Ш у ф т. Вы послали ей клавир?

Г у д о в и ч. Даже если бы хотел, я не мог бы этого сделать — труд мой сгорел.

Ш у ф т. Что еще она пишет?

Г у д о в и ч. Ничего.

Ш у ф т. А не приглашает она вас в Москву?

Г у д о в и ч. Приглашает.

Ш у ф т. И что же, вы собираетесь?

Г у д о в и ч. Если вы возьметесь меня туда доставить.

Ш у ф т. Вас туда доставит тот, кто доставил оттуда письмо.

Г у д о в и ч. Письмо мне принесла девочка. Меня доставить ей не под силу.

Ш у ф т. Та самая девочка, которую вы не могли вспомнить?

Г у д о в и ч. Я вспомнил: письмо принесла девочка.

Ш у ф т. Где это письмо?

Г у д о в и ч. Я его сжег.

Ш у ф т. Зачем вы это сделали?

Г у д о в и ч. Я решил, что его лучше сжечь: письмо все же московское.

Ш у ф т. Таким образом, мы установили, что вы имели сношения с партизанами.

Г у д о в и ч. Я партизан и в глаза не видел.

Ш у ф т. А девушка кто, по-вашему? Ангелок божий?

Г у д о в и ч. Не знаю. Я не успел у нее спросить, кто она.

Ш у ф т. Вы помните ее в лицо?

Г у д о в и ч. Нет, не помню.

Ш у ф т. А если мы вам ее покажем? Узнаете?

Г у д о в и ч. Не узнаю. Это было в сумерки, и лица ее я не разглядел. Я еще не успел распечатать письмо, как она ушла.

Е ф р е й т о р (входит) . Herr Leutnant! Herr Oberst ruft Sie [15] Господин лейтенант! Вас просит полковник (нем.) . .

Ш у ф т (кивнув Гудовичу головой) . Извините.

Ш у ф т выходит.

С т р о к а ч (меняя тон) . В неприятную историю попали вы, Павел Андреевич. Я вам искренне сочувствую. Вы, конечно, имеете основания мне не доверять. Вы не знаете, кто я, зачем я здесь и кто меня сюда поставил.

Г у д о в и ч. А вы меня откуда знаете, что так со мной разговариваете?

С т р о к а ч. Боже мой! Кто же вас не знает?! Я помню еще премьеру вашей первой оперы. Это был триумф. Буря оваций. И видеть вас сейчас в таком положении — душа болит.

Г у д о в и ч. Я не совершил никакого преступления. Мне нечего бояться.

С т р о к а ч. Они на это иначе смотрят. Напрасно вы так откровенно с ним говорили. Нужно было все отрицать: девушка не приходила, письма не было, с партизанами никакой связи не имеете. До них дошли какие-то слухи, вот они и берут вас на бога.

Г у д о в и ч. Я не считал нужным что-нибудь скрывать.

С т р о к а ч. Нет, это опасно. Они могут вас запутать. Я вам вот что посоветую. (Таинственно оглядывается на дверь.) К вам придет женщина.

Г у д о в и ч (заинтересованно) . Да?

С т р о к а ч. Так вы заявите сюда.

Г у д о в и ч. А кто она такая?

С т р о к а ч. Тсс…

Входит Ш у ф т. Строкач сразу придает лицу официальное выражение.

Ш у ф т. Итак, мы выяснили, что вы установили связь с партизанами.

Г у д о в и ч. Я не устанавливал никакой связи.

Ш у ф т. Партизаны установили, а вы не заявили. Это помощь партизанам. Вы знаете, как мы поступаем в таких случаях?

Г у д о в и ч. Знаю.

Ш у ф т. Но с вами мы не спешим. Мы даем вам время обдумать свое положение. Надеемся, что мы найдем общий язык. А повесить вас, господин Гудович, мы всегда успеем. (Хлопает его по плечу.)

Г у д о в и ч. Благодарю за приятную перспективу.

Ш у ф т. Будем считать, что условие между нами заключено, мы вас не вешаем, а вы обещаете вести себя лояльно и подумать о перспективе. Auf Wiedersehen [16] До свидания (нем.) . . (Протягивает Гудовичу руку.)

Г у д о в и ч делает вид, что не замечает ее, и тяжелым шагом направляется к двери.

(Строкачу.) Оказали ему о женщине?

С т р о к а ч. Говорил. Кажется, клюнуло.

Ш у ф т (подмигивает Строкачу) . А повесить его все-таки придется. Как вы думаете?

С т р о к а ч. Думаю, что придется. И довольно скоро.

Декорация второй картины.

Г у д о в и ч один в комнате. Он пишет музыку на слова Янки Купалы. Берет скрипку, играет и напевает: «Партизаны, партизаны».

Входит Б р о н я. Она, одетая, останавливается в дверях. Закусывает губы, выходит. Через минуту входит уже без пальто, и теперь Гудович ее замечает. Он откладывает скрипку.

Б р о н я. Никто не приходил?

Г у д о в и ч. Нет. Мне страшно думать об этом. И не думать тоже не могу.

Б р о н я. Хоть бы он намекнул, кто она.

Г у д о в и ч. Кто она, кто он сам — ничего не знаю.

Б р о н я. Давайте возьмем себя в руки и спокойно обсудим все по порядку. Прежде всего — кто он? Тот, который намекнул о женщине? Друг или враг?

Г у д о в и ч. Что делать другу в гестапо?

Б р о н я. Может быть, его туда наши послали… чтобы предостерегал людей. Фашисты ловушку подстраивают, а он спасает вас, предупреждает, что к вам подошлют провокатора.

Г у д о в и ч. А я думаю, что он сам провокатор. Хочет, чтобы я выдал им партизанку, если она придет. Тогда мне одна дорога — к ним. Среди честных людей мне места не будет.

Б р о н я. Вот тут и угадывай, кто придет: партизанка или провокатор.

Г у д о в и ч. А не угадаешь — смерть.