Драмы и комедии

Б р о н я. Неужели смерть?

Г у д о в и ч. Если придет провокатор, а я не заявлю, — смерть мне, а если партизанка придет, и я заявлю, — ей смерть.

Б р о н я. Если придет незнакомая женщина, тогда ясно: подослали.

Г у д о в и ч. Ничего не ясно, скорее всего придет именно незнакомая. Я боюсь, что Юлю они уже схватили.

Б р о н я. Почему вы так думаете?

Г у д о в и ч. Немец спрашивал, узнаю ли я ту девушку, которая принесла письмо.

Б р о н я. Очной ставки все же не было.

Г у д о в и ч. Может быть, она в таком состоянии, что этого нельзя было сделать.

Б р о н я. Может быть, она и в самом деле там, но…

Г у д о в и ч. Что «но»? Договаривай, чего же ты молчишь?

Б р о н я. Но не на положении заключенной.

Г у д о в и ч. Что ты этим хочешь сказать?

Б р о н я. Я вам говорила, что Марфа Петровна видела ее с немецким офицером.

Г у д о в и ч. Вранье, этого не могло быть.

Б р о н я. А если не вранье?

Г у д о в и ч. Это подлость — думать так о человеке, которого, может быть, истязают сейчас в фашистском застенке.

Б р о н я. Так это не вранье, Павел Андреевич. Я сейчас сама видела ее с немецким офицером.

Г у д о в и ч. Ты это только что выдумала.

Б р о н я. Не выдумала, а видела собственными глазами.

Г у д о в и ч. Значит, тебе просто показалось.

Б р о н я. Я не могла ошибиться — это была она. Вдвоем вышли из машины и зашли в какой-то дом.

Г у д о в и ч. Не верю, не верю и не верю. Не могло этого быть.

Б р о н я. А почему вы так в ней уверены?

Г у д о в и ч. Я ее знаю: это моя лучшая ученица, честная девушка, комсомолка.

Б р о н я. Разве нет таких, которые были как будто хорошими девушками, а теперь с немецкими офицерами крутят?

Г у д о в и ч. Ты не смеешь так думать о ней.

Б р о н я. Я убеждена, что она — провокатор.

Г у д о в и ч. Ты толкаешь меня на подлость.

Б р о н я. Я вас спасаю от смерти.

Г у д о в и ч. Уже слышал. Шкура тебе дороже всего.

Б р о н я (очень обиженная) . Тяжело мне слышать это от вас, Павел Андреевич. (Всхлипывает.) Если б они согласились взять мою шкуру… за вашу жизнь… я с радостью дала б ее содрать с себя.

Г у д о в и ч. Ну, не твоя, моя шкура тебе дороже всего. Это все равно.

Б р о н я. Будущее ваше мне дороже всего.

Г у д о в и ч. У предателя нет будущего. Через нее Родина руку мне протягивает, чтобы спасти, а я ее под виселицу…

Б р о н я. Глядите, как бы она вас под виселицу не подвела.

Г у д о в и ч (страшно возмущенный) . Не смей! (Замахивается папкой.)

Броня тихо плачет.

(Подходит к ней.) Прости. Я измученный, больной человек.

Б р о н я (обнимает его за плечи) . Родной мой! Ведь я хочу посоветовать вам, как лучше. Если я и чушь какую-нибудь скажу, не сердитесь. Ведь от большой любви к вам глупею. Вы же погибнете! И я погибну. За что! Из-за провокаторши. Если уж так суждено, так пусть лучше она. Ведь она же предательница, а вы… Вы творить должны.

Г у д о в и ч. Кому нужно творчество, на котором лежит каинова печать? Разве могу я воспевать героизм людей, которых сам подвел под виселицу?

Б р о н я. Значит, смерть?

Г у д о в и ч. Геройская смерть — это не смерть. Жизнь, купленная подлостью, — вот это смерть.

Б р о н я. Я не хочу! Вы должны жить. Я не допущу!

Г у д о в и ч. Ты, неразумная, хочешь стать у меня на пути в самый решающий момент моей жизни?

Б р о н я. Я не только стану — трупом лягу, а спасу вас.

Г у д о в и ч. У меня хватит силы перешагнуть и через это; я пойду туда, куда зовут меня мой народ и моя совесть.

Б р о н я. Вы не дойдете, смерть перехватит вас на пути. Но я перехвачу ее.

Из прихожей доносится стук кружки о бидон. Голос из прихожей: «Молочка не возьмете?»

Г у д о в и ч. Кто там?

Голос. Молочка, говорю, не возьмете?

Б р о н я. Нет, милая, денег нет.

Ю л я (входит с бидоном в руках) . А я с деньгами обожду.

Г у д о в и ч (всматривается) . Юленька! Дорогая моя! (Идет ей навстречу.) У меня тут душа за вас переболела. (Целует ее в лоб; Броне.) Ну, взгляни ты на нее. Чей она посланец?

Броня хмуро и неприветливо глядит на Юлю.

А мы тут черт знает каких страхов себе понавыдумывали. Раздевайтесь, Юленька.

Ю л я. Спасибо, Павел Андреевич, некогда. Я пришла за вами.

Г у д о в и ч (взволнованный неожиданностью) . Уже?

Ю л я. Все готово, Павел Андреевич.

Г у д о в и ч. Ну вот! А я и не собрался. А все ты, Бронечка…

Ю л я. Никаких сборов не нужно. Одевайтесь и идемте.

Г у д о в и ч. А клавир?

Ю л я. Клавир возьмите обязательно.

Г у д о в и ч. А он у меня спрятан. (Выходит.)

Б р о н я. Девушка, милая! Я не знаю, кто вы, но хоть какое-нибудь сердце есть же у вас в груди. Я вас умоляю — оставьте этого человека.

Ю л я. Не понимаю, чего вы хотите.

Б р о н я. Оставьте, не губите старика. Во имя вашего отца, если он у вас есть.

Ю л я. Меня прислали спасти его, а не губить.

Б р о н я. Нет, вы пришли, чтобы его погубить. А он невинен, как голубь, доверчив, как дитя. Вы тащите его в петлю, и он послушно идет за вами.

Ю л я. Вы преувеличиваете опасность. Поверьте, это не так страшно.

Б р о н я. Прошу вас, сжальтесь, не трогайте его. Скажите тому, кто вас послал, что он прогнал вас, что он и слышать не хочет о партизанах.

Ю л я. Я этим очень опечалила бы того, кто меня послал. Я не могу этого сделать.

Б р о н я. Молю вас: не отнимайте его у меня.

Ю л я. Признайтесь: вы очень его любите?

Б р о н я. Вы же видите.

Ю л я. Я вас понимаю: вы хотите сохранить его для себя. А я пришла, чтобы сохранить его для Родины. Моя цель выше, и я не могу вам уступить.

Б р о н я (встает) . Вы хотите видеть его на виселице?

Ю л я. С чего вы это взяли?

Б р о н я. Я знаю, кто вас послал.

Ю л я. Кто же, по-вашему?

Б р о н я. Гестапо.

Ю л я. Ха-ха-ха! Вы, должно быть, с ума сошли.

Б р о н я. Да, не притворяйтесь. Я видела вас с немецким офицером. Я не ошиблась — это были вы. Только, конечно, не в этом платье.

Ю л я. Я не притворяюсь — вы могли меня видеть с человеком в офицерской форме. Я легко могла бы рассеять ваши подозрения, но я не имею права говорить, что это за человек и зачем я с ним была.

Б р о н я. Понятно, что же вам еще сказать. При вашей профессии правду говорить не полагается.

Г у д о в и ч (входит с папкой в руках) . А меня тут, Юленька, вызывали в гестапо.

Ю л я (встревоженно) . В гестапо? Зачем?

Г у д о в и ч. Про письмо узнали.

Ю л я. Как же они могли узнать?

Г у д о в и ч. Я думал, что вас они схватили. А Броня уже черт знает что о вас подумала.

Ю л я. Я знаю: она меня считает провокатором.

Г у д о в и ч. Вы извините ее, Юленька. Это она за меня так боится, что ей чудится невесть что.

Ю л я. Ну что ж, стерплю как-нибудь. С нашей сестрой и не такое бывает. Позавчера подругу мою гестаповцы схватили. Есть подозрение, что ее выдал Шкуранков.