Исидор Шток - Пьесы

А н н а (как всегда радушно и приветливо поднимается, чтобы подойти к пришедшим) . Милости прошу. Мы рады гостям.

С и н ь о р Д ж у л и о А п п е н и н и (весьма бодро) . Яв джидо, чавалэ! [6] Привет!

И тут мы трое: Анна, Скрыпченко и я — узнаем нашего старого знакомого.

С к р ы п ч е н к о. Изумруд!

И з у м р у д. Да, это я, Изумруд, хотя меня уже давно никто так не называет. А это моя жена синьора Чечилия, вы можете при ней говорить все, что хотите, она ни хрена не понимает ни по-русски, ни по-цыгански.

Г и д (в большом удивлении) . Вы, оказывается, знакомы?

С к р ы п ч е н к о. Да, мы, оказывается, знакомы. (Елизавете.) Это бывший муж твоей бабушки Сони, впоследствии вышедшей замуж за меня, после того, как он сбежал из Советского Союза.

Е л и з а в е т а. Значит, он мой дедушка?! Вот здорово! Я и не знала, что у меня есть дедушка итальянец.

С к р ы п ч е н к о. Твой дедушка я.

Е л и з а в е т а. А кто же это?

С к р ы п ч е н к о. Прохожий. Из Общества дружбы.

И з у м р у д (гиду, показывая на свою жену) . Вы можете ей не переводить. Это для нее все равно что язык дикарей на острове Пасхи. (Всем.) Не удивляйтесь, друзья. (Всматриваясь в Елизавету.) Ваши портреты я видел в Италии, вы Елизавета Тульская? Я хотел пробиться на твой концерт в Турине, но без билета меня не пустили, а билет стоит адски дорого. Кто тебя там лансировал? Это есть мерзость. Сколько я не доказывал, что я родственник, они не поверили. В Турине очень много жуликов, каждому кажется, что он родственник гастролеров. (Анне Николаевне.) Как я рад, тетя Нюша, что вы еще живы! Если вы мне дадите стакан вина, я вам все объясню, у меня от волнения пересохло в глотке.

Скрыпченко наливает ему, он залпом выпивает.

Спасибо! За разрядку! Ну улыбнитесь же, чавалэ! У вас у всех такие напряженные лица. Ну, представь же мне по порядку всех сидящих здесь за столом. Себя и Анну Николаевну представлять не надо, я вас и так прекрасно знаю. Это Елизавета, внучка Сони, дочь Симочки, которую я здесь видел в сорок пятом году. Она жива?

С к р ы п ч е н к о. Нет, ни Симочки, ни моей Сони давно уже нет в живых. Есть Хусаин, муж Симочки, но он на Дальнем Севере.

И з у м р у д. Что он там делает?

С к р ы п ч е н к о. Строит поселки, прокладывает железную дорогу.

И з у м р у д (философски) . Ну, что делать!

С к р ы п ч е н к о. Соня работала в госпитале, заразилась, умерла. Симочка заболела белокровием, мы не смогли ее спасти. Остались вот Елизавета и Николай.

И з у м р у д (показывая на меня) . Это твой муж, Лиза? Я сразу догадался.

Я. Вы ошиблись. Я старый друг этой семьи. Я присутствовал здесь, когда вы их бросили и уехали в Румынию. Вторично мы встретились с вами здесь в год окончания войны.

И з у м р у д. Я вас вспомнил. (На Николая и на Любочку.) А эти молодые люди?

Л ю б о ч к а (прижимаясь к матери) . Я Любочка.

С к р ы п ч е н к о. А это Николай, генерал ракетных войск.

И з у м р у д (с недоверием) . Генерал?

Н и к о л а й. Будущий.

С к р ы п ч е н к о. Сын Сергея Скрыпченко. Слышал о таком?

И з у м р у д. В Обществе советско-итальянской дружбы нам дали ваш адрес: улица Героя Советского Союза Сергея Скрыпченко. Что это значит?

С к р ы п ч е н к о. Это значит, что мой сын Сергей Васильевич Скрыпченко был Героем Советского Союза и погиб в полете во время выполнения задания командования.

И з у м р у д. Печально. (Мне.) А вы чей сын?

Я. А я сын Петровского парка.

И з у м р у д. Значит, кроме меня и Анны Николаевны, здесь не осталось цыган?

А н н а (рассмеялась) . Брось, Ванька! Все знают, что ни ты, ни я — не цыгане.

И з у м р у д. Прекрасно! Значит, совсем уничтожили цыган?

А н н а. А тебе жалко? Да ты пойди к соседям, узнай. Здесь рядом живут и Хрусталевы, и Лебедевы, и Кононовы, и Ивановы. Сходи к ним.

И з у м р у д. Зачем они мне. Я пришел к вам. Впрочем, если вы мне дадите еще стакан вина, я вам расскажу о себе кое-что интересное…

Он тянется к бутылке, наливает. Чечилия вскакивает со стула и быстро-быстро что-то лопочет.

Г и д. Ваша супруга просит вас не пить больше вина.

И з у м р у д (гиду) . Я понимаю по-итальянски не хуже вас. Это не ее дело. (Говорит с женой по-итальянски, переходит на русский.) Это не твое дело, голубка. (Взволнованной жене.) Я не собираюсь им оставлять в наследство наш дом и текущий счет. Они и не возьмут.

С к р ы п ч е н к о. А ты попробуй!

И з у м р у д. Не люблю юмор. Я вернулся в Румынию, имея в руках удостоверение, что являюсь румынским подданным, сидел здесь в лагере для военнопленных и возвращаюсь на родину. Но долго там задерживаться не стал. Морем, на рыбачьем баркасе, перебрался в Турцию, а затем в Италию. Там очень бедствовал, пел на базарах, занимался… О, чем я только не занимался! В Италии пением прожить нельзя, там все поют, вся страна поет. Поет и торгует. Бедствовал, как пес, пока не встретил эту красотку. (Гиду.) Не переводите! У нее только что умер муж, и она осталась близ города Турина со своими шестьюдесятью годами и колониальной лавкой. Я уговорил ее продать лавку, и мы перебрались в Турин, где открыли цыганский ресторан. Я нашел одну проститутку, которая знала несколько песен. Цыганских, молдавских, испанских… Остальному я ее научил. Мы пели с ней дуэтом, и наш ресторан стал очень модным. До тех пор, пока не превратился в место сборища безработных цыган, мечтающих уехать в Советский Союз. Полиция несколько раз устраивала облавы, нас объявили прибежищем экстремистов. Тогда мы продали к чертям наш ресторан, к тому времени у нас образовалась некоторая сумма, можно было немного жить на ренту, нам вполне хватало. Мы стали путешествовать, были в Америке, были в Северной Африке и теперь вот приехали сюда, к вам, в Советский Союз. Вы спросите почему? Потянуло! (Жене.) Ты поняла все, что я говорил, радость моя?

Чечилия согласно кивает головой.

Вот и прекрасно! Она все поняла! Тут у меня осталась дочь и осталась жена. Но они не остались, их уже нет. А мой сын генерал, герой, эта улица принадлежит ему, о нем, наверно, написана книга. (К Скрыпченко.) Где мой сын, Василий?

С к р ы п ч е н к о. Ты напрасно думаешь, что Сергей твой сын. Он родился через полтора года после того, как ты покинул эту страну. И зря плачешь. А дочь твоя Сима, которую ты бросил в двухлетнем возрасте, тоже не имеет к тебе никакого отношения, синьор Джулио Аппенини. (Гиду, показывая на Чечилию.) Переведите ей.

И з у м р у д (вытирая глаза) . Не надо переводить, она все равно ни хрена не поймет.

С к р ы п ч е н к о. Так что ни этот дом, ни эта улица, ни наша семья не имеют к тебе никакого отношения.

И з у м р у д. Разве я претендую на наследство?! Как ты плохо знаешь меня, Вася!