Исидор Шток - Драмы

К л е н о в. Не хочется тебе на другую стройку ехать?

П а р о к о н н ы й. Мало сказать, не хочется. Приросла к моему сердцу эта Ангара. А тут другие места, другие люди, все другое…

К л е н о в. А надо?

П а р о к о н н ы й. Раз доверяют — надо… Но я все равно буду об Ангаре мечтать, наладить тут дело и туда… Утомил я тебя, Ярослав?

К л е н о в. Оставь билет. Я позвоню в редакцию, попрошу кого-нибудь послать на Ангару.

П а р о к о н н ы й. Это дело! Тсс, о делах ни-ни! (Вручает ему билет.) Прощай, сынку, не хворай, пожалуйста. Тихо!

К л е н о в. Позови мне сверху Валю, дочь Зубковского.

П а р о к о н н ы й. Добре. (Уходит наверх.)

Там снова вспыхнул веселый громкий разговор. Кленов стоит у окна. Спускается В а л я. Слышен шум самолета.

К л е н о в. Слышите, Валя? С аэропорта поднялся первый самолет. Он летит на восток. Еще темно, но по пути он встретится с рассветом. Он летит навстречу рассвету.

В а л я. Как вы увидели меня?

К л е н о в. В стекле окна. Вы отражаетесь… На фоне рябины.

В а л я (подходит к нему) . Вам нужно лечь, Ярослав Николаевич.

К л е н о в. Ладно! Скоро уеду в санаторий. Там и належусь досыта.

В а л я. Как у вас весело сейчас в доме, Ярослав Николаевич!

К л е н о в. Вы любите встречать рассвет на самолете, Валя?

В а л я. Я никогда не летала.

К л е н о в. А вы бы хотели получить задание от редакции, срочное задание, и вылететь на большую стройку в Сибирь, на Ангару, и видеть, как будет вынут первый ковш земли в Кузьмихинском логу? А потом, через много лет, вы опять бы полетели туда и увидели бы, как открывается большой водный путь от границ Монголии прямо на Ледовитый океан?

В а л я. Конечно, хотела бы.

К л е н о в. А в институт к вам позвонили бы завтра из редакции и сказали, что это срочное задание, никому, кроме вас, его поручить нельзя…

В а л я. Но это же только мечта.

К л е н о в. А наша жизнь так и устроена, что мечты часто сбываются. Посмотрите, это билет на самолет до Иркутска. Вас встретят, устроят на местный самолет…

В а л я. И вылетать надо сегодня?

К л е н о в. Сегодня! Знаете, что мне пришло сейчас в голову? Что зима, ночь, черная рябина за окном — все это нарисовано на стекле. А если распахнуть окно — там день, лето, солнце…

Входит З у б к о в с к и й.

З у б к о в с к и й. Я хотел бы на прощание сказать тебе несколько слов.

К л е н о в. Валя! Там, на кухне у Евдокии, стоит старый рыжий чемодан. Вы легко его найдете, на нем много ярлычков разных городов. А внутрь Евдокия насыпала картошку. Высыпьте к черту картошку и тихонько, чтоб Евдокия не видела, притащите сюда этот чемодан.

В а л я. Хорошо. (Уходит на кухню.)

З у б к о в с к и й. Ты, наверно, ждешь, что я скажу тебе что-нибудь резкое, прокляну тебя.

К л е н о в. Нет.

З у б к о в с к и й. Тогда тебе хочется, чтоб я сказал, что раскаиваюсь, осознал все ошибки и благодарен тебе?

К л е н о в. И этого я не жду.

З у б к о в с к и й. Ты победил меня. Я снят. Наверно, последует и еще что-нибудь плохое. Одна беда не приходит. Я ненавижу тебя, Ярослав. Не потому, что ты победил, а потому, что я сразу не понял, насколько ты сильнее. Вот за это я ненавижу тебя. Встретимся мы с тобой или нет, не знаю…

К л е н о в. Это будет зависеть только от тебя.

З у б к о в с к и й. Я к этому не стремлюсь… Но, если мы никогда больше не встретимся, я боюсь, что мне будет не хватать тебя. Я не уверен, но мне так кажется. Прощай! (Уходит.)

Возвращается В а л я. В руках у нее чемодан.

В а л я. Вот ваш чемодан.

К л е н о в. Спасибо. Я хочу вам сделать один подарок, Валя. Вы будете журналистом. Возьмите на память это перо. Вы еще не заслужили, но вы заслужите. Я хочу, чтобы оно было вашим. Берите, берите…

В а л я. Где мне найти слова, Ярослав Николаевич…

К л е н о в. Валя!

В а л я. Да-да… Еще в детстве я смотрела на вашу фотографию и все представляла себе, какой вы. Как я волновалась вчера, когда ехала сюда! А вдруг слова у вас одни, а сами вы… ведь так же бывает… когда человек оказывается гораздо хуже своих слов. Но вы оказались таким, именно таким, как и должны… Когда я возвращалась к поезду, мне казалось, вы зовете меня на помощь. «Где же ты?» Вот почему я прибежала. Я выполню любое ваше задание. Когда нужно выезжать?

К л е н о в. Вам сегодня никуда не нужно выезжать.

В а л я. Значит, вы шутили, что хотите послать меня на Ангару?

К л е н о в. Нет, я не шутил. Но пока это невозможно. Вы должны остаться с вашим отцом. Он очень виноват перед людьми, и сейчас ему очень плохо. Его соратники, покровители, они быстро отвернутся от него. А друзей настоящих у него нет. Вы его дочь. Он любит вас, и никто ему не нужен сейчас так, как вы. А потом, когда пройдут острые дни, вы поедете, полетите, поплывете… У вас ведь впереди еще много времени.

В а л я. Да. Вы, наверно, правы, Ярослав Николаевич… Кто же полетит на Ангару?

К л е н о в. Другой. (Забирает рыжий чемодан, уходит в маленькую дверь.)

Сверху спускается Е в д о к и я С е м е н о в н а.

Е в д о к и я (показывая на дверь) . Здесь? (Подходит к двери Кленова, прислушивается.) Дыхание ровное… Ну, вот и утро! С добрым утром вас, Валечка. (Гасит электричество, снимает с клетки покрывало.)

Неразлучники сразу начинают трещать свою песенку. Евдокия Семеновна поднимается наверх к гостям. Входит К л е н о в. Он в костюме, в ботинках, в руке рыжий чемодан. Напевая: «В вашем доме, в вашем доме…», он подходит к Вале.

В а л я. Я так и думала!

К л е н о в. Не выдавайте меня. (Закрывает чемодан.) С гостями я прощаться не буду. Я с ними еще увижусь. Через пять дней вернусь обратно. А потом поеду в санаторий. Буду покорно выполнять все процедуры… Вы навестите меня? Я не смогу не увидеть пять порогов на Ангаре: Подкаменный, Пьяный, Падунский, Долгий, Шаманский… Я не смогу не увидеть, как будет вынут первый кубометр земли на Иркутском каскаде. Я очень скоро вылечусь, вы увидите. Редактору позвоню из Иркутска по телефону — он не будет очень удивлен, он знает меня. Скажите Пароконному, чтоб не волновался. Как только доберусь до аэропорта, немедленно пришлю машину обратно. До свиданья, Вика!

В а л я (поправляя его) . Валя.

К л е н о в. Да, Валя. (Уходит.)

Валя прильнула к стеклу. Сверху сходит доктор Л а п ш и н.

Л а п ш и н. Ну-с, как там наш больной?

Далекий сигнал машины.

З а н а в е с.

1949—1958

Капитан парохода Соединенных Штатов «Пэтриот», Эдвард Кенен, Веллингтон, штат Делавер.

Пожалуйста, сэр!

Спасибо, сэр!

Идет янки, везет танки.

Покойный капитан парохода «Корделия» Фрэнк Маккри.

Здесь задерживают американцев!