Юлиу Эдлис - Жажда над ручьем

В а р я. …что я уже вообще ужасно взрослая, бесповоротно…

Ф и л и п п. Есть от чего нос задирать!

В а р я. Помолчи.

Ф и л и п п. Почему это все должны молчать?!

В а р я. Потому что ты был самым старым моим другом.

Ф и л и п п. Ты был, он был — как будто меня уже сожгли в крематории!..

Возвратился С т о р о ж е в.

С т о р о ж е в. Может быть, она прямо в аэропорт приедет?

В а р я. Вполне возможно!

С т о р о ж е в (поглядел на часы) . Пора.

В а р я. Подождем еще!

С т о р о ж е в. Опаздываю, Варя.

В а р я. Что ж, поехали. (Встала.)

С т о р о ж е в. Варя, на тот случай, если она не придет — мало ли что? — ты ей вот что скажи… Впрочем, она и сама знает… (Филиппу.) А ты, значит, решил? Не летишь?

Ф и л и п п. Они же пропадут здесь без меня! Тете Шуре одной с Варькой не справиться — раз, вы там, на Севере, без философа пока вполне обойдетесь — два, а в-третьих — биография ведь не зависит от географии, правда? Москва для этого тоже подходящее местечко. Во всяком случае, я постараюсь, Боря.

С т о р о ж е в. Все правильно. (Улыбнулся.) Из Пипа гвозди можно делать, это уж что ни говори. (Поднял чемодан.) Пошли.

Ф и л и п п. Варвара, оставайся, без тебя проводим.

В а р я. Почему?!

Ф и л и п п (Сторожеву) . Терпеть не могу, когда женщины присутствуют при моих мужественных переживаниях.

С т о р о ж е в (пожал Варе руку) . Оставайся. Все нормально, Варя. В Серебряном бору — все нормально.

Ф и л и п п (Сторожеву) . Слушайте, к чему сантименты?

С т о р о ж е в. Бери чемодан, мужчина.

Сторожев и Филипп уходят. Варя снова села на ступеньку. Шум отъезжающей машины. Большая пауза.

Со стороны реки вошла Ш у р а, села рядом с Варей.

В а р я (после молчания) . Уехал уже.

Ш у р а. Я тут, у реки, была. (Пауза.) Он что-нибудь говорил? Что?

В а р я. Ты ведь знаешь.

Ш у р а. Иногда я даже теряюсь, — кто из нас дочь, кто мать. Кто старше…

В а р я. Ну конечно же я! Теперь особенно… А ты — моя непутевая, маленькая Шура…

Вернулся Ф и л и п п.

Ого! Звезда упала, видели?

Ш у р а. Да.

Ф и л и п п (Варе) . Загадала?

В а р я. Все равно — сбудется…

Ш у р а. Слушайте, идите-ка вы на реку, что ли, купаться.

В а р я (удивилась) . Ночь же?!

Ш у р а. Тем более. Ты ведь обожаешь купаться ночью.

В а р я (поняла) . Хорошо, мама. (Филиппу.) Пип, принеси полотенце.

Ф и л и п п. Это я могу. (Ушел в дом.)

Пауза.

В а р я. Не думай, у меня просто насморк, купалась ночью, вот и течет из носу.

Ш у р а (обняла ее) . Варюха ты моя!..

В а р я. Не надо, Шура, молчи… Только не жить с оглядкой, наполовину, вот что! Все — до конца, до самого донышка! И все сбудется, мама, все, вот увидишь!..

Вернулся Ф и л и п п.

Ф и л и п п. А белого медведя он мне все-таки пришлет, от него всего можно ожидать.

Ш у р а. Всего…

Ф и л и п п (о звезде) . Ого, еще одна упала!

Ш у р а. Глупости. Идите, идите!

Ф и л и п п. Нет, тетя Шура, загадывать на звезды совсем не так уж глупо. Астрологи раннего средневековья, например…

В а р я. Идем, Пип, хватит тебе! (Потянула его за руку.)

Варя и Филипп ушли. Пауза.

Ш у р а (одна, поглядела вверх) . Ну падай, слышишь, ну упади, пожалуйста!..

З а н а в е с.

1964

А н д р е й А н д р е е в и ч Л о г и н о в.

А н н а В я ч е с л а в о в н а М а к с и м о в а.

Ю р а — ее сын.

И р и ш а.

Разросшийся и не очень ухоженный парк над самым обрывом в нашем небольшом провинциальном городке. Внизу, под обрывом, — река.

Аллея, две скамейки, чуть поодаль, за еще зелеными густыми кустами — телефонная будка.

Был августовский теплый вечер.

В глубине аллеи появился А н д р е й А н д р е е в и ч с чемоданом в руке. Ему пятьдесят один, но он еще достаточно бодр и подвижен, несмотря на грузность.

Он с интересом огляделся, подошел к одной из скамеек, поставил на нее чемодан, сел.

А н д р е й А н д р е е в и ч (про себя, насмешливо) . А ты думал — тебя в родном городе с оркестром будут встречать? Очень ты ему нужен! Это ты все помнишь, а у него своих дел по горло… И если уж честно признаться, ты его тоже не узнал… он без тебя времени не терял — так изменился, что… (Огляделся вокруг.) Вот разве что это… да, разве что здесь… А может, и не здесь, может быть, ты все путаешь… так что и пенять не на кого… Может, и незачем было заезжать, пролетел бы себе мимо…

На аллею вышла И р и ш а. Ей нет еще семнадцати, и этим все сказано.

Осмотрелась, походила взад-вперед и села на соседнюю скамейку.

(Покосился на нее.) Вот ей, к примеру, что в том, что я заявился? — прошлогодний снег, не более… вроде приглядевшегося памятника, который неизвестно уже кому поставлен и за что… И чемодан еще будто камнями набит, а что в нем такое, спрашивается?.. Чтобы все свое носить с собою — чемодан не нужен… налегке надо жить, налегке…

И р и ш а (ему) . Который час, дяденька, не знаете?

А н д р е й А н д р е е в и ч. Пожалуйста… (Посмотрел на часы.) Двадцать пять восьмого…

И р и ш а (про себя) . Половина — крайний срок…

А н д р е й А н д р е е в и ч. Я только с самолета… (Заводит часы.) Полтора часа лёту — подумать только! — отсюда ехал — тридцать лет потребовалось, обратно — каких-нибудь полтора часа… (Усмехнулся про себя.) Дяденька!.. А ведь в родном-то городе у меня, глядишь, и племянницы завалящей не найдется… никаких уже корней, обидно…

И р и ш а (надумав, пересела на его скамейку; не очень уверенно) . Вы можете позвонить по телефону мужским голосом?

А н д р е й А н д р е е в и ч (не удивился) . Мужским? — должно быть… (Усмехнулся.) Давно, правда, не доводилось…

И р и ш а. Только не сейчас, еще чуть подождем. Пятьдесят один — тридцать девять.

А н д р е й А н д р е е в и ч (опять не удивился; скорее себе, чем ей) . Забавно! — мне пятьдесят один, и как раз в тридцать девятом… забавно!

И р и ш а. Скажете — будьте любезны, позовите, пожалуйста, Юру.

А н д р е й А н д р е е в и ч (кивнул головой) . Юру.

И р и ш а. Не Юру, а — будьте любезны, пожалуйста, Юру. Иначе она его ни за что не позовет.

А н д р е й А н д р е е в и ч (удивился наконец) . Знаете, я сейчас подумал — ведь я, собственно, никогда не звонил девушкам по телефону!.. Когда я ухаживал за ними — телефона, в широком смысле, в нашем городе еще не было… а когда он вошел в быт, — я уже уехал… да как-то и ухаживать перестал… не совпал я с техническим прогрессом.