Александр Кургатников - Практически счастливый человек

Н а т а л ь я Б о р и с о в н а (встала) . Дарья, нам пора… Хорошо, побудем еще немного. (Вернулась.) Я хочу, Ольга Михайловна, чтобы вы поняли одно. Гене плохо не потому, что я. Или они… (Кивнула в сторону детей.) Ему плохо вообще… Он был самый яркий из всех, кого я знала, из всей нашей бражки… Не получился он. Что такое в наши дни обыкновенный инженер, рядовой врач?

Ольга Михайловна смотрит удивленно, это заставило Наталью Борисовну продолжать.

Средненькая, несчастненькая интеллигенция… Середнячки-нулевички. Ничего не можем, ничего не значим. В наше время, честное слово, даже бомжем беспачпортным быть престижнее. Хоть какой-то колорит…

У с о л ь ц е в (захохотал) . Мы с тобой всегда понимали друг друга. Я пришел к тому же выводу.

О л ь г а М и х а й л о в н а. Вот вы и проговорились, Наташа. Вы всегда гнались за модой и чужими мнениями. А они меняются… (Помолчала.) Теперь все готовы записаться в неудачники. Составили себе набор достижений, единый для всех… То-то, то-то, то-то, как в магазине заказов. Карьера, сверходаренные дети, престиж… Не получил чего-то — готово, неудачник. В конце концов удачниками будут у вас считаться разве академики да чемпионы мира. Конечно, когда такой набор вместо Бога — всякий может считать себя неудачником. (Посмотрела на спокойно дымящего сигаретой сына.) Если у Гены что-то не получилось, если он тоже вообразил себя неудачником (почти грозно) , уверена, это не так, — виноваты вы, Наташа.

Н а т а л ь я Б о р и с о в н а. Сколько красивых фраз я слышала под этим амуром Васькой. Вечное: так Усольцевы не поступают, так в нашей семье не принято… Все эти правила, традиции. Непременно — чтоб кончил свой технический вуз, у нас в роду все инженеры и врачи. Ну, вот и результат. Чтобы чего-то добиться — ему всю жизнь не хватало только одного (встала) : раскованности. Слишком много запретов и правил.

О л ь г а М и х а й л о в н а. Видите ли, Наташа. Если мы, Усольцевы, еще существуем (тоже встала) , не растворились, как многие — поверьте мне, многие! — спасибо этим правилам и традициям. И тому, что у нас в руках было дело. Дело! Когда у человека дело в руках — он хозяин. При всех обстоятельствах. Нам незачем было заискивать перед временем. Считайте, Наташа, это и есть главное, что я хотела сказать.

И опять обе женщины смотрят на Усольцева.

У с о л ь ц е в. Приятное детское чувство: быть в центре внимания. Хотя в детстве я не любил: «Гена, прочитай „Кошкин дом“», «Гена, спой песенку»… Но вообще я перестроился… Поскольку все хором — и ты, и мой друг-недруг Можаров, и Петя — рекомендуют мне раскрепоститься, смотреть на вещи проще…

С е в а (матери) . Батя хочет податься в Крымские степи… Устроиться работягой на раскопки или пошоферить… Только вряд ли, батя, у тебя получится.

У с о л ь ц е в. Почему?

С е в а. Так мне кажется. Нет, в принципе сейчас полно опростившихся интеллигентов. Помню, когда мы копали Пантикапею, у нас тоже был… физик, кандидат, за сорок. Забыл свои элементарные частицы, по вечерам у костерка декламировал Верлена по-французски. Пользовался большим успехом. У дам.

Д а ш а (пристально смотрит на отца) . Когда возникли эти планы? Ты мне ничего не говорил.

У с о л ь ц е в. Даже тебе я рассказываю не обо всех своих планах.

Даша, не отрываясь, смотрит на Усольцева.

Д а ш а. Ты раскаешься в своих словах, слышишь?

Н а т а л ь я Б о р и с о в н а (подошла) . Надеюсь, Дарья, через Ольгу Михайловну мы будем знать, где отец и что с ним. Хотя бы в общих чертах.

У с о л ь ц е в. Вот здесь мы поставим точку. (Подошел к полке.) Идите домой. Все! Делать я буду то, что хочу. Захочу — уеду, захочу — воздвигну голубятню и буду гонять голубей. Или ходить с колесом по лестнице и точить ножи. Вам будет жутко стыдно, будете обходить меня стороной и звать Митькой. Мама, принимай работу. (Потрогал полку.)

О л ь г а М и х а й л о в н а (стала рядом с сыном) . Прекрасно. Просто великолепно. Еще одно задание — стул шатается. А я буду читать тебе свое завещание. Без свидетелей. (Посмотрела на невестку.)

Н а т а л ь я Б о р и с о в н а. Я буду здесь, пока здесь моя дочь. Она не может остаться без ухода, завтра нам к ортопеду…

Послышалась чистая простенькая мелодия. Это Севка, сидящий на полу, поколдовал над каким-то металлическим ящиком. Вошла Г а л ю с я, растерянно огляделась.

Г а л ю с я (вежливо) . Здравствуйте, кого не видела. Наталья Борисовна, я честно дежурила, как вы велели. Пришли гости, целое стадо. Вылакали все спиртное… Валерий Сергеевич говорит: сейчас хозяева явятся. Они ржут…

Д а ш а. Видишь, мама. Иди домой. А то они сожгут мебель.

Наталья Борисовна не отходит от Даши.

Я ушла из дому, чтобы избавиться от тебя. Теперь уйду отсюда. (Как бы про себя.) Вы мне все очень надоели.

Пошла. Наталья Борисовна за ней.

У с о л ь ц е в. «Кузьмича» забыла.

Музыка из ящика кончилась.

С е в а (Ольге Михайловне) . Только один вопросик — и мы тоже удаляемся. Вот эта музыка, она чья — твоя или Люции?

О л ь г а М и х а й л о в н а. Твоего отца. Он — прямой наследник всей движимости и недвижимости. Моей и Люции.

У с о л ь ц е в (весело) . Не дам. И не проси.

С е в а ( вскочил) . Батя, я ж никогда… Но уж если я прошу — нужно. (Долгое убеждающее «у».) Позарез души. И мы сразу исчезнем!..

Г а л ю с я (задумчиво) . Эти музыкальные шкатулки, знаешь как теперь котируются. За одну такую две «Сони» японские получить можно.

Первой рассмеялась Ольга Михайловна.

З а т е м н е н и е.

Галюся и Сева вышли на лестницу.

Г а л ю с я. Покажи вещь.

С е в а (мрачно) . Презентуем Захару Виссарионовичу. Помешан на антиквариате. От него зависит, как у нас сложится в столице. Ты и отнесешь.

Г а л ю с я (нежно) . И не надейся. Он на меня смотрит не по-человечески. Елозит глазом снизу вверх.

С е в а. Подумаешь… (Его прервала оплеуха, отвешенная со спортивной точностью.)

Г а л ю с я. Я тебе что — шлюха? Тащи обратно ящик. Ты же их за горло прямо взял.

С е в а (покружил, приводя чувства в порядок) . Ты из меня подонка не делай. Не нравится, как смотрит, — сам поеду. (Сел.) Никто никуда не поедет. Деньги я отдал отцу.

Галюся тоже села.

Если б я точно знал, что у меня способности… Я бы ничего не боялся. В плавках бы укатил.

Г а л ю с я. Я тоже начинаю задумываться — есть ли у тебя способности…

С е в а (грустно) . Мы тут посидим. Мы отсюда не уйдем.

З а т е м н е н и е.

Музыка из репродуктора. Усольцев — один. Он ходит, поглаживает рукой мебель.

Г о л о с О л ь г и М и х а й л о в н ы. Первым долгом поведешь меня в оперу. Только, бога ради, чтоб не из нынешних… Что-нибудь допотопное, с роскошными декорациями… Как пишут в либретто: «Увидав бездыханное тело возлюбленного, она в отчаянии поет знаменитую каватину: „Ох, зачем же ты издох“». Сейчас перед тобой предстанет Пиковая Дама в натуральную величину. Держись за что-нибудь.