Калле Каспер - Сталин или Величие страны

Аллилуева: Я не гражданка, а жена отца твоего. Бедный Яшка, товарищ Сталин так по тебе скучал. Подожди, я схожу и попробую его вызвать. (Уходит.)

Яков (один) : Однако мачеха ничего. Сносная. (Достает папиросу.)

Выходят Ленин и Троцкий.

Ленин: И кого же нам выбрать на пост генсека, Лев Давидович?

Троцкий: Да кого угодно. Работа эта чисто техническая, нудная. Там главное ягодицы побольше, днями ведь сидеть, и спина крепкая, чтобы многочасовое корпение над бумагами выдерживать.

Ленин: Тогда, может, Сталин подойдет? Он усердный, дотошный, и с конституцией именно такой, как вы описали. Я знаю, вы ему не симпатизируете, но…

Троцкий: Да можно и Сталина. Умного человека на такую работу поставить жалко.

Уходят обратно.

Яков: Однако, это же сам Троцкий! И тот, другой, как будто Ленин. Ну и в компанию я попал великосветскую. Да и о папане они не очень плохо отзывались. Усердный, дотошный… (Закуривает.)

Выходят Сталин и Аллилуева.

Аллилуева: Вот, это он, приехал.

Сталин: Во рту что у тебя торчит, щенок! (Дает Якову пощечину, папироска падает на пол, Сталин наступает на нее сапогом.)

Яков: Больно! (Плачет.)

Сталин: Еще раз курящим увижу, больнее будет! Помни: твой отец выдвинут на ответственную должность генсека партии. Срамить его не позволю. (Аллилуевой.) Отведи этого болвана в квартиру, угол найди и накорми. (Уходит.)

Яков: Мой папа — самасшедший.

Там же. Ленин, Сталин.

Сталин: Не помешаю вам? Всего две подписи.

Ленин: Новый союзный договор? Все переделали, как я вам сказал?

Сталин: Как же иначе! Ваш авторитет для меня непоколебим, товарищ Ленин.

Ленин подписывает.

Сталин: Спасибо.

Ленин: До свидания.

Сталин: Да, все хочу спросить. Почему у вас в кабинете так холодно? Может, истопник ленивый попался? Или и вовсе пьяница горький? Скажите, мы его накажем.

Ленин: Не надо никого наказывать, я сам просил тут не топить.

Сталин: Но почему? С дровами проблем давно нет. Ваш НЭП дает прекрасные результаты.

Ленин: Честно признаюсь вам, товарищ дорогой, в теплой комнате работать не могу. Голова болит, спазмы.

Сталин: Вот не подумал. В последнее время вы заметно лучше выглядите, глаз, конечно, продолжает дергаться, да и почерк — раньше за вами таких каракулей не водилось, но в остальном почти что прежний Ильич.

Ленин: Благодарю за комплимент. Теперь извините, работа…

Сталин: Я вас настойчиво прошу не перенапрягаться. Пару часов в день, и не минутой больше. Что будет со страной, если ваш организм откажет? Умри я, мир потеряет немного, но если вы… Это была бы катастрофа. Достойного преемника у вас ведь нет! Кругом одни клеветники, готовые во имя своей популярности даже великого Ленина облить грязью.

Ленин: Ну-ну, не преувеличивайте.

Сталин: Вы слишком добры, слишком благородны и потому считаете, что остальные — такие же. Но нет! О, знали бы вы, что про вас говорят…

Ленин: Что же?

Сталин: Лучше я промолчу.

Ленин: Ну и молчите. Хотя… Хорошо бы знать, в чем меня можно упрекнуть?

Сталин: Ну, во-первых, вы Прибалтику отдали, а это земли исконно русские.

Ленин: Так другой возможности не было, пришлось идти на жертвы. Да и ненадолго это, ясно ведь.

Сталин: Еще шепчутся о том, кто вам помог из далекой Швейцарии домой добраться, и на чьи деньги делалась революция. Есть даже люди, напрямую называющие вас немецким шпионом.

Ленин: Меня — шпионом? Да что это за шпион, который хозяина так обслужит, что тот сам в ящик сыграет?

Сталин: А чего же вы мировую революцию не хотели продолжить?

Ленин: Ах вот оно что…

Сталин: Еще говорят, что нельзя доверять человеку, который в интимных делах нечистоплотен. Поминают, как вы открыто сожительствовали одновременно с двумя женщинами, как даже, перебравшись в Кремль, товарища Инессу тут же рядышком пристроили, несмотря на недовольство товарища Крупской…

Ленин: Вот это действительно противно.

Сталин: Вы и не представляете себе, товарищ Ленин, как подлыми бывают люди. Я-то поклясться могу, что после вашей смерти ни одного дурного слова про вас не скажу, но разве от меня что зависит? Придет к власти некто, желающий укрепить свой авторитет за ваш счет и…

Ленин: Благодарю вас, товарищ Сталин, за откровенный разговор. Теперь извините, устал.

Сталин: Всего хорошего и крепкого вам здоровья! (Уходит.)

Ленин (один) : Не человек, а сатана. Как будто рентгеном просветил, каждое пятнышко видно. Надо срочно предупредить товарищей… (Берется за колокольчик, но вдруг хватается за голову.) Ох, моя голова! (Падает на пол.)

В Кремле. Поздно вечером. Ягода.

Мимо идет Сталин.

Ягода: Товарищ Сталин!

Сталин: Кто тут?

Ягода: Это я, Ягода.

Сталин: А, Генрих. Что нового? Как твой подопечный себя чувствует?

Ягода: Товарищ Ленин все еще наполовину парализован. И словно в детство впал. Лепечет что-то, бессмысленно улыбается. Иногда, наоборот, становится раздражительным, без причины повышает голос, даже матерится. Только изредка разумом светлеет, тогда требует ручку и левой рукой что-то пытается нацарапать.

Сталин: Где эти бумаги?

Ягода: Кое-что удалось отложить. (Достает пачку, передает Сталину.)

Сталин: Молодец. Продолжай в том же духе.

Ягода: Полной гарантии дать не могу. Гражданская жена и сестра чуть не все время у постели его сидят.

Сталин: Убрать нельзя?

Ягода: Попробовал, устроили скандал. Грозились пожаловаться в ЦК.

Сталин: А врачи что говорят, как долго он может продержаться?

Ягода: Консилиум к единому мнению не пришел. Одни говорят, дело нескольких месяцев, другие — что есть даже надежда на выздоровление.

Сталин: Вот что, Генрих. Последний раз, когда я ходил к Ленину, он у меня яду просил.

Ягода: Яду?

Сталин: Да, утверждал, что очень страдает и больше такого своего состояния вынести не может. Я ему, конечно, отказал. Но не исключено, что он с такой же просьбой обратится к кому-нибудь еще.

Ягода: Все понял.

Сталин: Товарищ Троцкий скоро в отпуск собирается, на Черное море. Почему-то мне кажется, что именно тогда жизни Ильича будет угрожать наибольшая опасность.