Леонгард Франк - Пьесы [Авторский сборник]

Занавес

Зал суда. Через окно сверху падают лучи вечернего солнца.

В глубине от угла левой стены, на треть захватывая рампу, тянется барьер, за которым сидят присяжные. Задняя стена расположена под прямым углом к барьеру. Впереди слева, около барьера, — прокурор. Рядом — еще один барьер, за ним сидят зрители; справа впереди — скамья для свидетелей. Налево от нее, ближе к середине, сидит

Убийца, слева от него — защитник. (Декорации расположены так, чтобы убийца находился точно в центре.) На скамье свидетелей — жилец, хозяйка, два ученик а. (Никого из членов суда не следует изображать в карикатурном виде.)

Председатель (по внешнему виду и по манере поведения несколько похож на жильца) . Значит, учитель наказывал вас, когда вам было восемь лет, а теперь, через двадцать семь лет, вы едете на родину и убиваете его за это. (Стараясь убедить убийцу.) Неужели здравый смысл не подсказывает вам, что это нелепость?

Защитник (очень уверенный, ясно понимающий психологические и экономические причины, погубившие убийцу; говорит с легким швабским акцентом, часто с независимой улыбкой, которая придает его словам особую убедительность) . Если господин председатель единственно возможный мотив преступления квалифицирует как нелепость, обвиняемый вправе ожидать, что ему будут предъявлены другие мотивы.

Одноглазый (глаз его прикрыт черной повязкой) . Мотивы, которыми обвиняемый объясняет свое преступление, мне кажутся совсем не такими уж невероятными.

Председатель (одноглазому, сдержанно) . Свое мнение вы можете высказывать только в комнате присяжных заседателей. (Защитнику.) Что же такого ему сделал учитель? (Вопросительно переводит взгляд с защитника на убийцу.) Однажды он заставил вас ждать у закусочной, потому что у вас не было денег, посмеивался над вами. (Настойчиво.) Ну, предположим, он посмеивался. Двадцать семь лет тому назад! И за это вы убили его?

Убийца (бледный, измученный) . Он сломал меня и мою жизнь, он заклеймил мою душу.

Председатель (язвительно) . Молоком, а? (Смотрит в папку.) Во время своего первого приезда на родину вы уже стояли однажды перед дверью учителя. Почему вы тогда не вошли к нему?

Убийца. Я испугался.

Председатель. Тридцатипятилетний мужчина? Ну послушайте, что вы говорите!

Убийца. В этом ребяческом страхе виновато то же клеймо.

Председатель (с притворным дружелюбием) . Видите ли, с этим вашим клеймом я решительно не знаю, что делать.

Убийца (оглядывает присутствующих, затем смотрит на присяжных; удивленно) . Неужели ничего подобного никто из вас не испытывал?

Одноглазый (после паузы) . Я должен согласиться, с обвиняемым. Я бы тоже задумался, прежде чем пойти к нашему математику. Наверное, я бы испугался.

Председатель вопросительно пожимает плечами, словно он этого никак не может понять.

Вот совсем недавно я его опять видел во сне. Я упал со страху на колени, крикнул ему: «Я же с тех пор (улыбается) открыл знаменитую вакцину и спас жизнь многим тысячам людей!» Но и это мне не помогло. (Серьезно.) Я проснулся в поту и весь дрожал.

Прокурор (с умными злыми глазами и злым ртом; всем своим обликом напоминает учителя) . Тем не менее вам никогда не пришло бы в голову убить вашего математика!

Одноглазый. Конечно, нет!

Прокурор. В этом-то и разница. Именно это я и хотел установить.

Одноглазый. Да и кроме того, мой математик уже пятнадцать лет как умер.

Председатель. Итак, вы вернулись в Берлин, а день спустя снова поехали в ваш родной город, решившись на этот раз исполнить свое намерение.

Убийца. Да, непременно. Каждый должен когда-нибудь вернуться в свой родной город, Я видел это во сне, когда снова сидел в поезде. Бесконечная процессия молодых людей тянулась, подобно мне, в ненавистные родные города, чтобы получше рассмотреть тот нож, который подрезал их силу в детстве.

Председатель. От ваших снов никакого толку. Мало ли кому что снится!..

Убийца. Но ведь и господину присяжному — вы слышали это — до сих пор снится его математик, хотя он знаменитый ученый, а математика уже пятнадцать лет нет в живых! Подумайте: уже пятнадцать лет! Значит, все-таки что-то здесь есть, эти сны имеют глубокое значение. Этот страх перед учителем, который давно в могиле…

Председатель (улыбаясь) . Но это еще не значит, что можно убивать своих учителей! Во всяком случае, господин присяжный, несмотря на свой страх (короткий поклон и улыбка в сторону одноглазого) , стал знаменитым ученым. В противоположность вам! Ему этот страх не повредил. Итак, с того момента, как у вас созрел план убийства… (С деланной мягкостью.) Или вы задумали это в поезде?

Убийца. Я хотел помириться с учителем. Вот об этом я и думал в поезде.

Председатель. Помириться! А вместо этого взяли да убили его? (Иронически усмехается, смотрит в папку с документами.) Фрау Попп. Прошу вас сюда еще разок!

Вперед выступает хозяйка, одетая в свое лучшее платье.

Председатель. Господин Винер!

Вперед выступает жилец.

Вас я тоже хотел бы кое о чем спросить. (Хозяйке.) Не могли бы вы опиеать, как вел себя обвиняемый в вечер накануне преступления? Он был возбужден?

Хозяйка. Я всегда боялась его.

Председатель. Вот как? Почему же?

Хозяйка. Платить он мне не платил… Утром, когда я вставала, ложился спать. От него всего можно было ожидать. И вообще никто не знал, чем он, собственно, занимается. За квартиру он мне до сих пор должен.

Председатель (убийце) . Вы что, не работали?

Убийца. Я писал.

Председатель. Мы только что слышали, что вы целыми днями спали. (Подняв брови, вопросительно смотрит на убийцу, тот молчит.) Работать должны все.

Хозяйка. Я ему то же самое говорила.

Председатель. Отвечайте, когда вас спрашивают. (Убийце.) На что же вы жили весь этот год?

Убийца. Этого я и сам не знаю.

Председатель всем своим видом выражает изумление.

(Самому себе.) Я действительно этого не знаю.

Председатель (жильцу) . Он брал у вас деньги взаймы, господин свидетель?

Жилец. Денег — нет… Брал тепло!

Председатель не понимает.

Он умышленно оставлял открытой дверь между нашими комнатами, чтобы из моей гостиной тепло шло в его холодную комнатушку.