Эдвард Радзинский - Дочь Ленина. Взгляд на историю…

ПАНИН. Как будет угодно Вашему Величеству. (Уходит.)

ПЕРЕКУСИХИНА. Князь Вяземский!

ЕКАТЕРИНА. Проси… Доброе утро, Александр Алексеевич!

В уборной появляется человек средних лет, приятный, спокойный, предупредительный, – генерал-прокурор князь Вяземский.

ВЯЗЕМСКИЙ. Граф Панин приехал… Не в его обычае так рано.

ЕКАТЕРИНА. Уж точно, не в обычае. Я на днях шутила – угадывала, кто от чего помрет. Про него сказала: «Этот помрет от одной из двух причин – коли ему придется поспешить или рано встать». И, тем не менее, сегодня встал. И поспешил. Видно, в чем-то сильно провинился его вечный враг Алексей Григорьевич Орлов. Он просто помирает от нетерпения прочесть его письмо…

Вяземский приятно смеется.

АВТОР. Два часа дня. В кабинете императрицы Панин и Вяземский.

ЕКАТЕРИНА. Я недавно написала письмо графу Алексею Григорьевичу Орлову. Никита Иванович, вы, кажется, сказали, что получен ответ от графа.

ПАНИН. Именно так, Ваше Величество. (Мягко кладет перед ней пакет.)

ЕКАТЕРИНА. Будьте добры, мой «снаряд». (Вяземский с поклоном подает очки.) Ну, и что же пишет граф? (Ласково улыбается.)

ПАНИН (без выражения). В начале письма граф обстоятельно рассказывает, как откликнулись европейские государи на наш мир с Турцией. И, надо сказать, державы совершенно повторяют все высказывания Вашего Величества. В дальнейшем граф Орлов пишет…

Панин замолкает, потому что Екатерина начинает читать письмо сама.

Лицо ее багровеет, она вскакивает со стула и быстро шагает по кабинету. Екатерина мечется по кабинету, залпом пьет воду из стакана.

ЕКАТЕРИНА. Нет покоя… Только разделалась с одним Пугачевым, нам подсовывают другого – в юбке! И когда же это кончится?!

ПАНИН (мягко). Ваше Величество, в свое время я докладывал об этой самозванке… Но в милосердии своем вы просили не замечать бродяжку.

ЕКАТЕРИНА (уже взяла себя в руки и говорит как обычно, доброжелательно и спокойно). Тогда мы могли и не заметить авантюристку… О ней писали только иностранные газеты. (Глядит на князя Вяземского.)

ВЯЗЕМСКИЙ. Которых, слава Богу, у нас в России никто не читает…

ЕКАТЕРИНА. Именно. Но теперь мерзавка, всклепавшая на себя чужое имя, дерзнула обращаться к российскому флоту. Я не желаю, чтобы, за границей объявился новый Пугачев! (Глядит снова на Вяземского.)

ВЯЗЕМСКИЙ. К радости врагов наших!

ЕКАТЕРИНА. Именно.

ПАНИН. И вот здесь, Ваше Величество… (Торжествующе медлит.) Мне кажутся очень сомнительными меры, которые предлагает граф Алексей Григорьевич. Особенно тревожит меня план графа войти в сношение с авантюристкой.

ЕКАТЕРИНА (разгуливает по кабинету, шепчет). Ах, Алексей! Ах, каналья…

Панин, усмехаясь, выжидающе смотрит на императрицу.

Екатерина вновь берет себя в руки, милостиво улыбается.

ЕКАТЕРИНА. Граф Алексей Григорьевич служит нам, как умеет. (Глядит на Вяземского.)

ВЯЗЕМСКИЙ. И рвение графа, как всегда, похвально.

ЕКАТЕРИНА. Именно. Но я согласна: надо предложить графу иные меры. Нужно узнать, где находится сейчас разбойница.

ПАНИН. По нашим сведениям – в Рагузе.

ЕКАТЕРИНА. Хорошая новость. Рагузская республика страшится нашего флота. И посему напишите графу Орлову: «Ни в коем случае не входить в сношения с этой женщиной. Но немедля потребовать у сената Рагузского ее выдачи. Если не последует согласия, бомбардировать Рагузу!» (Глядит на Вяземского.)

ВЯЗЕМСКИЙ. Без пощады!

ЕКАТЕРИНА. Именно… Но, конечно же, стараясь, чтобы мирное население не пострадало. После чего, захватив самозванку, посадить на корабль и без промедления отправить в Кронштадт. (Глядит на Вяземского.) Твое мнение, князь?

ВЯЗЕМСКИЙ. Как точно выразились Ваше Величество: «В сношения не входить… захватить… и отправить!»

ЕКАТЕРИНА. Коли всем все ясно, прощайте, граф.

//Екатерина почти каждую реплику начинает со слова «именно». Так задумано?//

Панин откланивается и уходит.

Екатерина в кабинете с князем Вяземским.

ЕКАТЕРИНА. И что ты по правде думаешь об этом деле, Александр Алексеевич?

ВЯЗЕМСКИЙ. Думаю, кому следствие поручить, когда захватим разбойницу.

ЕКАТЕРИНА (усмехаясь). Не слишком ли вперед забегаешь, князь? (Некоторое время молчит.) Ты веришь графу Алексею Григорьевичу?

ВЯЗЕМСКИЙ. Уму его верю, матушка государыня. Граф Орлов свою выгоду всегда поймет… Думаю, не сразу, но поймет. Привезет он тебе авантюристку…

Замок Нейсес, 1774 год, октябрь.

В парадной зале у камина сидят князь Лимбург и Рибас.

РИБАС. Меня зовут Иосиф де Рибас.

ЛИМБУРГ. Мои слуги сообщили, что вы осмелились собирать сведения о моей невесте.

РИБАС. Совершенно верно, Ваше Сиятельство.

ЛИМБУРГ. Зачем вам понадобились эти сведения?

РИБАС. Исключительно чтобы привлечь к себе ваше милостивое внимание. Это был единственный способ появиться перед очами вашей светлости… Я испанский дворянин, но нахожусь на русской службе.

ЛИМБУРГ (вскрикивает в волнении). Значит, все это правда?! У нее есть своя партия в России?

РИБАС. У нее нет никакой партии в России. Просто очень могущественные люди послали меня к вам узнать обстоятельства жизни этой женщины. Я неделю собирал о ней сведения, но всего лишь два дня назад болваны, которых вы именуете своими слугами, это заметили. Итак, меня прислали к вам с вопросом: желало бы Ваше Сиятельство, чтобы ваша невеста вернулась из своих рискованных путешествий в ваш великолепный замок?

ЛИМБУРГ (яростно). Я желаю лишь одного: забыть ее! Я хочу, чтобы все минуло… Но как заставить её вернуться?

РИБАС. Могущественные люди, пославшие меня, князь, предлагают обмен: Ваше Высочество расскажет все, что знает о ней, а мы сделаем все, чтобы она к вам вернулась в добром здравии.

ЛИМБУРГ. Ваши доказательства?

РИБАС (почтительно, глядя на князя чистыми добрыми глазами). Никаких, кроме логики: и мы, и вы заинтересованы в том, чтобы она прекратила опасные свои приключения. Наши интересы совпадают.

ЛИМБУРГ. Хорошо! Но Бог покарает вас, если вы солгали. (Молчит. Потом начинает торжественно – ему доставляет неизъяснимое, почти болезненное удовольствие рассказывать о ней.) Весной прошлого года я впервые увидел ее во Франкфурте. Она сидела без гроша в гостинице, куда к ней приехал мой гофмаршал граф Рошфор. Он встретил ее в Париже, влюбился и предложил ей руку и сердце. Я люблю графа. И, зная его доверчивость, поспешил отправить своих людей собрать сведения о его невесте. Я узнал, что ее свита – барон, маркиз – ее бывшие любовники, что в Париже в ее постели был гетман Огинский, один из вождей восставших против польского короля, ставленника вашей императрицы…

РИБАС. Верного союзника нашей великой императрицы.

ЛИМБУРГ. И я отправился во Франкфурт разоблачить ее перед Рошфором… Но, когда ее увидел… Когда она взглянула на меня своими невозможными лазоревыми глазами… я погиб! Она начала рассказывать о себе. Рассказала, что воспитывалась в Киле – в столице Голштинии, на родине вашего императора Петра Третьего…