Эдвард Радзинский - Дочь Ленина. Взгляд на историю…

Орлов целует ее бесконечно, безумно. Принцесса что-то шепчет. Вдруг он, расхохотавшись, вытаскивает из-под ее подушки пистолет. Она тоже смеется. Он отшвыривает пистолет далеко в угол зала.

АЛЕКСЕЙ ОРЛОВ. Хоть теперь безоружная… На том спасибо. (Все еще смеясь, поворачивается к ней и натыкается грудью на сталь. Принцесса с улыбкой смотрит на него, приставив к его груди другой пистолет.) Стреляй (шепчет). Хочу вот так… с тобой помереть.

ЕЛИЗАВЕТА. Боже мой! Я люблю тебя! И все у нас будет…

Палуба адмиральского корабля графа Орлова.

Христенек, Рибас, Тучков. С бутылками шампанского окружают принцессу. Орлов обнимает ее за плечи. Рев матросских глоток: «Ура!».

АЛЕКСЕЙ ОРЛОВ (шепотом). По-царски встречают внучку Петра, основателя флота Российского. (Глаза его становятся совсем безумными.) Знала бы ты, что я сейчас чувствую… (Обращается к офицерам.) Наполнить кубки, господа! Граф Алексей Григорьевич любовь свою поминает.

ЕЛИЗАВЕТА. Что он сказал?

АЛЕКСЕЙ ОРЛОВ. Любовь! Любовь, будь она проклята! (Усмехается.) За священником иду, сударушка!

ЕЛИЗАВЕТА (нежно). Сударушка…

Смеясь и посылая ей воздушные поцелуи, продолжая глядеть на нее, будто не в силах оторваться, Орлов уходит. В это время Христенек вынимает из-за пазухи бумагу и с самой нежной улыбкой, обращаясь к принцессе, читает.

ХРИСТЕНЕК. «По именному указу Ее императорского величества Государыни Императрицы Екатерины Второй вы арестованы».

АВТОР. В конце зимы 1775 года императрица находилась в Москве во дворце в Коломенском. Шла подготовка к великим торжествам по случаю празднования Кючук-Кайнарджийского мира с Турцией.

В кабинете императрицы Рибас, Христенек, князь Вяземский. Последний читает письмо Орлова. Екатерина слушает, не забывая кормить прожорливых левреток.

Рибас и Христенек, вытянувшись, ожидают.

ВЯЗЕМСКИЙ. Февраля 14 дня 1775 года. Из Пизы. «Угодно было Вашему императорскому величеству повелеть доставить называемую принцессу Елизавету. И я со всею моею рабской преданностью употребил все возможные силы и старания. И счастливым теперь сделался, что смог злодейку захватить со всею ее свитою, прибывшею с нею на корабль… Собственного моего заключения об ней донести не могу, потому что не смог узнать в точности, кто же она. Свойства она имеет отважные и своею смелостью много хвалится, этим качеством мне и удалось завести ее, куда желал. Она ж ко мне была благосклонною, для чего и я старался казаться перед нею страстен. Наконец уверил ее, что женюсь на ней, чему она, обольстясь, поверила… Почитаю за обязанность все вам донести, как перед Богом. И мыслей моих не таить. Признаюсь, Всемилостивейшая Государыня, что теперь опасаюсь, чтоб не быть застреленным иль отравленным от сообщников злодейки. И посему прошу не ставить мне в вину, если для спасения моей жизни уеду отсюда в Россию – упасть к священным стопам Вашего императорского величества».

ЕКАТЕРИНА (глядит на обоих посланцев). Уж очень опаслив стал граф Алексей Григорьевич, совсем на себя не похож. И яда боится, и пули.

РИБАС (невозмутимо). Сильные волнения в Ливорно, Ваше императорское величество.

ЕКАТЕРИНА (Христенеку). А вы что нам скажете?

ХРИСТЕНЕК (Усмехается, старательно показывая, что Рибас лжет). Именно так! Граф до того опасался что… изволил напиться после ареста злодейки. Всю ночь мы не спали, прятались в дальних покоях. И со страхом слушали, как буйствовал Его сиятельство в своем кабинете…

ЕКАТЕРИНА (с усмешкой). Хотите сказать – переживал.

Через потайную дверь в стене в кабинете появляется Потемкин.

ПОТЕМКИН. Отпусти их, матушка, не мучай.

ЕКАТЕРИНА (улыбнувшись Потемкину, благосклонно обращается к посланцам). Идите с Богом… Отдыхайте после дороги.

ПОТЕМКИН. Изменник Алешка. И весь их корень проклятый лгущий. Как понял, что с ней не получится, что самозванка она всего лишь, только тогда предать ее тебе решился. Но подло – любовью сначала натешился. Потом, как последнюю девку…

ЕКАТЕРИНА (ласково прерывает). Она и есть последняя девка, беспутная да наглая. Граф Алексей Григорьевич – человек, нам преданный… Позабыл ты первую мою просьбу: никогда ни в чем не стараться вредить Орловым. Они мне друзья, с ними не расстанусь. Умен будешь – нравоучение примешь.

ПОТЕМКИН. И ты позволишь ему то, ради чего он все спроворил? В Петербург пожаловать? С Гришкой соединиться и со всей проклятой семейкой?

ЕКАТЕРИНА. В скором времени, когда начнутся торжества по поводу мира с турками, буду ждать графа Орлова в нашей столице. Мы отметим по заслугам подвиги графа в войне. В день торжеств граф получит прозванье Чесменского. В Царском Селе в его честь мы воздвигнем памятник… Много ковал он нашу победу. Да к тому ж, не жалея своего честного имени, с врагом нашим, Пугачевым в юбке боролся… У тебя, конечно, нет возражений, Ваше сиятельство?

ПОТЕМКИН (яростно). Нет!

ЕКАТЕРИНА (усмехаясь благодетельно). Жаль только, что после торжеств драгоценное здоровье графа не позволит ему более находиться на нашей службе и оставаться в Санкт-Петербурге. Старушка Москва и отставка для графа целебнее будут. (Потемкин улыбается.) Помни, мой друг, главное правило: хвалить надо громко, а ругать тихо.

ПОТЕМКИН. А этот Христенек… всю правду мне вчера открыл. Человек он верный, матушка… Я так думаю.

ЕКАТЕРИНА. И я тоже думаю, дорогой друг. Думаю, что слуга, рассказавший правду про своего господина, именуется доносчиком, да к тому же еще дураком. Ибо все пытался сказать ту правду, которую его государыня слышать совсем не хотела… А доносчик– дурак именуется словом «опасный». Так что отправь его назад, к графу в Ливорно. Я постараюсь, чтобы граф о нем… позаботился. А вот второго… Как его зовут?

В комнате неслышно появляется князь Вяземский.

ВЯЗЕМСКИЙ. Рибас, Ваше величество.

ЕКАТЕРИНА (с ласковой улыбкой). Вот его я тебе рекомендую, голубчик.

Потемкин уходит.

ВЯЗЕМСКИЙ. Я отдал необходимые распоряжения, матушка. Кронштадт готов к встрече эскадры. Следствие по делу женщины предлагаю поручить князю Александру Михайловичу Голицыну. Генерал-губернатор Санкт-Петербурга – человек, может, не блестящий, но честный.

ЕКАТЕРИНА. От блестящих мы с тобой, Александр Алексеевич, много натерпелись. Объяснишь князю Голицыну, что имя графа Орлова часто будет мелькать в речах беспутной женщины. Так что с большим выбором пусть записывает.

ВЯЗЕМСКИЙ. Я уже объяснил, Ваше Величество. Имени графа в следственном деле вообще не будет.

ЕКАТЕРИНА. Ибо все, что делал граф, он делал… как бы точнее сказать…

ВЯЗЕМСКИЙ. По высочайшему повелению, и непосвященным поступки его понять трудно.

ЕКАТЕРИНА. Именно… И еще. Мы придаем этому делу особое значение, как и всему, что касается монаршей власти. Идея самодержавия Божьей милостью есть величайшая и главная идея нашего времени. Весь мир, все, что окружает нас сегодня, должно служить этой идее. И в том числе мы, монархи. Что такое золото, драгоценности монарха, блеск мундиров его гвардии, золотые ливреи слуг? Все это говорит людям: здесь, совсем рядом с вами – Олимп, обиталище богов. И люди должны что?