Эдвард Радзинский - Дочь Ленина. Взгляд на историю…

АЛЕКСЕЙ ОРЛОВ. Приношу тебе благодарность за великие твои милости, матушка!

ЕКАТЕРИНА. Брат твой Григорий в Петербурге в полном здравии, и, надеюсь, скоро его увидишь… Вот и послы иностранные с изумлением отмечают, что вновь он у нас в полной милости. Не понимают: никогда не забуду услуг вашей семьи нам и Отечеству.

АЛЕКСЕЙ ОРЛОВ. Рабы твои до смерти. Надеюсь, усердие тебе доказал, когда разбойницу тебе доставил!

ЕКАТЕРИНА (с усмешкой). Оно уже видно, твое усердие. Лекарь говорит: тяжела она… Впрочем, развратница со всей своей свитой, говорят, жила. (Орлов молчит. Екатерина вдруг взрывается.) И притом смеет нам постоянно писать, настаивать на свидании! Объявляет, что может сообщить нам нечто важное. (Далее насмешливо.) Как ты думаешь, Алексей Григорьевич, что она хочет нам сообщить?

АЛЕКСЕЙ ОРЛОВ. Уж не знаю, матушка государыня. Но совсем не то, что нашептывают тебе «друзья» мои здешние. Я перед тобой чист – заманил и привез. Как обещал.

ЕКАТЕРИНА (насмешливо). Ты с ней в полной откровенности был… Кажется, так? Ну, и кто же она?

АЛЕКСЕЙ ОРЛОВ. Хороши слуги у тебя, коли до сих пор не выяснили!

ЕКАТЕРИНА. Так помоги им.

АЛЕКСЕЙ ОРЛОВ. Ан не могу! Я писал тебе: мне не сказала. Все сказала. (В упор глядит на Екатерину.) И как любит, сказала. А уж она говорить умеет… Молода да хороша. Так, что забыть нельзя…

ЕКАТЕРИНА. И ей тебя тоже. До смерти. (Усмехается.) И все-таки, граф, что сам думаешь?

АЛЕКСЕЙ ОРЛОВ. Сначала думал, что побродяжка. Плетет басни. Но как-то ночью… Ночью…

ЕКАТЕРИНА (печально, будто вспомнив что-то). Ночью…

АЛЕКСЕЙ ОРЛОВ. Ночью. Она вдруг имя одно сказала. Каковое знать ей неоткуда: Иоганна Шмидт – любимая камерфрау Елизаветы… Помнишь ее, матушка?

ЕКАТЕРИНА (со вздохом). Помню.

АЛЕКСЕЙ ОРЛОВ. Уж как тебе забыть… Как она тебя тиранила! Как доносила!.. А потом и про учителя сказала…

ЕКАТЕРИНА (еле слышно). Про какого учителя?

АЛЕКСЕЙ ОРЛОВ. Дитцеля… Ну, который, по слухам, увез девочку в Европу. А Дитцеля этого иногда она кличет Шмидтом. Все перемешалось в ее головке… Или рассказал ей все кто-то, или молода была, когда все узнала…

ЕКАТЕРИНА. Вижу, сильно опутала тебя бесстыжая лгунья. Неужто забыл, Ваше сиятельство, что сказал тебе старик Разумовский? Никакого брака тайного не было. Как и девочки, следственно! Не в твоем возрасте повторять вековые сплетни! Но чтоб до конца во всем уверенным быть… чтобы слугам нашим нерасторопным помочь, поезжай-ка ты сам в Петербург в крепость… И разузнай все сам, Ваше сиятельство. Доведи до конца свое дело!

АЛЕКСЕЙ ОРЛОВ (помолчав, глухо). На муку посылаешь, Ваше величество?

ЕКАТЕРИНА. Если это мука для тебя, то дай Бог! Значит, сердце в тебе осталось. А без сердца как жить, граф?… Граф Алексей Григорьевич Орлов-Чесменский – так теперь будут тебя называть…

Входит Потемкин.

Они стоят друг перед другом – Орлов и Потемкин – оба огромные, косая сажень в плечах, и смотрят друг на друга ненавидящими глазами. Но под взглядом императрицы покорно обнимаются и даже целуются.

ЕКАТЕРИНА. Граф хоть и устал с дороги, но в Петербург направляется. Торопится облобызать любимого брата. Не будем задерживать его досужими разговорами…

АВТОР. Петербург. Крепость. В камере тускло горел огарок свечи. Она сидела на постели, расчесывала волосы, Орлов в ужасе смотрел на исхудавшее лицо: одни огромные глаза да копна роскошных волос.

АЛЕКСЕЙ ОРЛОВ. Прости… Я… должен был предупредить о своем приходе.

ЕЛИЗАВЕТА (со смехом). Ты сошел с ума! Какие церемонии в моем палаццо! (Указывает на солдат, молчаливо сидящих в углу темной камеры.) Видишь этих очаровательных мужчин при оружии? Они не покидают меня ни днем, ни ночью. А что? Они и есть теперь мои мужчины. Были те, теперь эти. Так что вы, граф, здесь всего лишь один из посторонних непрошеных мужчин.

АЛЕКСЕЙ ОРЛОВ. Я немедля распоряжусь…

ЕЛИЗАВЕТА (снова хохочет). Вы? Распорядитесь? Ну, не смешите меня! Это раньше я уверена была, что вы распоряжаетесь. А теперь я знаю: в вашей стране распоряжается только она! А вы рабы. Ты, добрейший князь Голицын – все вы рабы! Нет-нет, я без иронии. Он действительно добрейший. Просто я представляю, с какой добрейшей улыбкой он вздернет меня на дыбу, коли она прикажет! Хозяйка! Она так боится, бедная, что не успеет узнать… Что я убегу… в могилу. И еще больше боится узнать… Решила через тебя. Послала – и ты пришел. После всего, что сделал. Не постыдился. Точнее, стыдился, но пришел. Потому что раб. (Вдруг кричит.) Как вы смели! Вы, который шептали в ночи… Которому я все… Кто дал вам право бессовестно распорядиться чужой судьбой? (Снова хохочет.) Это я на корабле так в мыслях вопила. А сейчас не буду. На рабов не сердятся. Как на этих солдатиков несчастных. Они мне будто родные. Помнишь, мы говорили, как на плахе жертва дарит палачу нательный крест? Братается с ним. Боже, как мне было дико слышать это тогда. А сейчас поняла. В тюрьме можно многое понять…

(Протягивает Орлову из темноты нательный крест.) Держи, тебе приготовила. Я знала, что она тебя пошлет.

АЛЕКСЕЙ ОРЛОВ (беря крест). Клянусь на кресте! Я тебя любил.

ЕЛИЗАВЕТА. Не надо. В любовь мы наигрались. Оба.

АЛЕКСЕЙ ОРЛОВ. Я не играл, я любил. Я и сейчас тебя люблю.

ЕЛИЗАВЕТА. Тогда еще страшнее. Тогда ты даже не дьявол. Ты – никто… А я тебя не любила! Я любила… что? Деньги? Нет, их я тратила. Я любила власть. Власть над всеми. Как здесь это смешно! А ты успокойся. Ты не виноват. Я играла тобой. И думала, что выиграла. Но проиграла, потому что впервые в жизни встретилась с любовью раба. Объясни своей госпоже: она тебя зря послала. Передай, что «развратница»… это она так меня кличет… Она, о бесчисленных любовниках которой легенды ходят, смеет так меня называть… Передай, что «развратница» сказала: есть только один путь узнать тайну – свидеться с ней. И пусть поторопится: находиться мне у нее в гостях уже недолго. Ступай, граф. (Смеется.) Графы… Бароны… Герцоги… Гетманы… Действительно, развратница!

АЛЕКСЕЙ ОРЛОВ. Ты должна родить. Я умоляю тебя – скажи ей… И клянусь: ты будешь свободна. Я добьюсь.

ЕЛИЗАВЕТА. Ты?! Я просила: не смеши! Передай ей: свидание! Только мое свидание с ней! Скажи, что я знаю: она не идет, потому что нечто услышать боится. Пусть победит страх и придет!

Коломенское. В кабинете Алексей Орлов и Екатерина.

АЛЕКСЕЙ ОРЛОВ. Смею предположить, матушка, что только личная аудиенция…

ЕКАТЕРИНА. И как ты себе это представляешь, граф?

АЛЕКСЕЙ ОРЛОВ. Велите привезти ее.

ЕКАТЕРИНА. Чтоб завтра пол-Европы удивлялись: почему мы унизились до встречи с бродяжкой? И вообразят о ней невесть что? Нет, императрица не встречается с безродной шельмой!