Александр Старчаков - Патент 119

Анни (появляется во входной двери. Видит Рудольфа. Осторожно и быстро вынимает из шубы отца, висящей у двери, револьвер. Подходит к Рудольфу). Вор!

Рудольф (вздрогнул, обернулся. Пауза). Мы объяснимся позже. Я вернусь.

Анни (задыхаясь). Положите! Положите, где это лежало!

Рудольф.Вернусь и возвращу.

Анни (протянув руку). Дайте!

Рудольф.Анни! Это слишком серьезно.

Анни.Дайте!

Рудольф.К сожалению, нет иного доказательства, что я не лгун и не сумасшедший.

Анни.Дайте!

Рудольф.Чёрт возьми! Мне не нужна эта бумажка, — можете повесить ее в рамочке, когда вернетесь в ваш волшебный замок.

Анни.Отдайте — и убирайтесь к своей девке!

Рудольф.Уверяю вас, Блех все равно будет разоблачен. Обещаю сделать это сегодня, в самой мягкой форме. (Идет к двери.)

Анни (бросаясь между дверью и Рудольфом). Вы не уйдете!

Рудольф (косясь на револьвер). Выстрелите вы в меня из этой штуки или позволите сделать несколько шагов до двери — я кончил работать на Блеха. Оценивайте это, как угодно.

Анни.Предатель!

Рудольф.Блех грозил мне тюрьмой, — на родину я не вернусь. Каждый развлекается по-своему, — правда? Я остаюсь здесь. Помните, вы сами сказали: вы — элегантная женщина из промелькнувшего лимузина. Ну вот, и я снимаю шляпу вслед: прощай, чудесное виденье! За минуты очарования — благодарю.

Анни (тихо). Мерзавец!

Рудольф.Я никогда не обольщался, Анни. Даже в день катастрофы, когда вы были испуганы и несчастны и у меня закружилась голова от ваших духов. Анни, вы же не собираетесь мстить… К чему? У вас есть юмор. Немножко горечи и немножко юмору — и мы легко расстались.

Анни.Омерзительное зрелище! Так шлепнуться в грязь… Хотя вас, видимо, всегда туда тянуло. Ну, давайте!

Рудольф.Плохо, Анни, плохо, когда хозяин грозит оружием, — раб перестает бояться.

Анни.Что куплено, то куплено, хотя бы — жизнь.

Рудольф делает движение к двери. Анни поднимает револьвер.

Рудольф (болезненно-тихо). Анни, не делайте этого.

Анни (опускает оружие, лицо ее дрожит). Ты завтра поедешь со мной к пастору. Заставлю тебя надеть перчатки — не видеть твоих рук, не обманывать бога, когда буду венчаться с тобой. Думаешь — отряхнулся, как мокрая собака, от всех обязательств? Будешь всю жизнь спать со мной, всю жизнь работать на меня!

Рудольф.Чёрт! Стреляйте — меня ждут.

Ольга (в дверях) . Зейдель, вас ждут. Почему вы ушли с собрания? Блех вас топит.

Рудольф (торопливо). Ольга, ступайте, я сейчас… я догоню.

Анни (расширенными глазами — на Ольгу). Сообщница!

Рудольф.Ольга ничего не знала. Я один, один.

Ольга (входя). Что вы тут за глупости устраиваете, Зейдель?

Рудольф (Анни). Возьмите это, ради бога, и помолитесь о моей заблудшей душе. (Протягивает ей договор. Анни не замечает, глядит на Ольгу.) Можно лопнуть от хохота. Пришел взять «право на жизнь» — получился анекдот. (Бросает договор на пол.)

Анни (Ольге). Вы ошиблись, моя милая. Этот дом не место для вашей профессиональной деятельности.

Ольга (нахмурившись). Зейдель, идите на собрание.

Анни.Мой жених останется здесь. А вы — вон! (Дрожит, сдерживаясь.)

Ольга.Слушайте: успокойтесь, барышня!

Анни.Проститутка!

Ольга (ослабевшим голосом). Ах…

Рудольф.Нельзя так, нельзя! Вы — женщина, Анни…

Анни.Тварь!

Ольга.Постойте, не так страстно. Вы меня не оскорбите. Вы — на другом берегу. Оружием бросьте грозить. Здесь не колония.

Анни.Самая паршивая колония — лучше вашей России! Бандиты, публичные девки — ваша страна… Зараза, чума!

Ольга.Замолчите!

Анни.Вас всех — за решетку! В вас нужно стрелять, в вас нужно плевать!

Ольга.Замолчите! (Делает резкое движение протеста.)

Рудольф бросается к Ольге, загораживая от Анни. Анни стреляет. Пауза.

Рудольф идет к дивану и ложится. Анни роняет револьвер. За стеной, по лестнице, испуганный топот ног.

Ольга (подбегает к Зейделю). Ранены?

Рудольф.Кажется…

Анни (трясет кистью правой руки, кричит). А!.. (Зажимает рот ладонью, опускается в кресло.)

Ольга (кидается к телефону). Ну… ну же… госпиталь!

В комнату вбегает Петька.

Петька.Стреляли здесь? Здорово! (Выскакивает за дверь.)

Гул ГОЛОСОВ.

Ольга (в трубку). Дежурный врач… Как можно скорее! Раненый… Не знаю… В сознании… (Подходит к Зейделю, опускается перед диваном.) Рудольф… Рудольф. Что, мое солнце?

Ольга (осматривая). Куда? Здесь? Сюда?.. Нужно все снять.

Рудольф.Чего-нибудь острого. Нашатырю. Я не хочу терять сознания.

Ольга.Сейчас, сейчас… Я осторожно. (Снимает с него воротник, расстегивает жилет. Обернувшись.) Нашатырю!

Анни (поднимается, идет шатаясь, как во сне). Где-то, помнится, был пузырек с нашатырем…

Рудольф.Анни, не шатайтесь, у меня кружится голова.

Анни.Я постараюсь не шататься, Рудольф. (Открывает шкаф, ищет.) Кто-нибудь видел, как это произошло? Я ничего не понимаю… (Всхлипывает.) Вот — нашатырь…

Не поворачиваясь от шкафа, протягивает руку. Ольга берет пузырек.

Ольга (Рудольфу). Нашатырь…

Рудольф (нюхая). Хорошо. Спасибо… Анни, это все чёрт знает как логично… Не нужно плакать.

Ольга (раскрыв ему рубашку, гневно обернулась к Анни). Взгляните!

Анни обеими руками закрыла рот.

Входят Петька, Блехи Торопов.

Петька.Я бегу по коридору — как тарарахнет! Я — в дверь. Они — как чумные.

Торопов (запыхавшись). В чем дело? Жив…

Блех.Рудольф… Самоубийство?.. Бедняга!

Петька (поднимая с пола револьвер). Самоубийство не установлено… Чей револьвер? Сознавайтесь.

Блех.Анни…

Торопов.Ведь только что она была с нами. Еще говорила — все зябко ей.

Блех.Анни — случайно? (Анни мотает головой.) Он вынудил тебя? Ты защищалась? Бог мой, этого нужно было ожидать!

Входит Лукин.

Торопов.Ребята, дверь-то закрывайте… (Высовывается в коридор.) Товарищи, — ничего особенного. Лучше не толпитесь. Все живы. (Запирает дверь.)