Сергей Ермолинский - Синее море

Шумит прибой. Мутный луч луны, прорвавшийся из-за туч, высвечивает кусок черно-зеленого моря. На пригорке показывается силуэт Н а т а ш и.

(Шепотом.) Она, я же ж говорил, я же ж говорил. А вы не верили. В город, говорили, посылай. Тихо.

Н а т а ш а (увидела костер и людей у костра) . Дядя Аким?

С т а р и ч о к с п а л о ч к о й. Да ведь я, конечно, я, а кто же.

Н а т а ш а. И еще кто с тобой?

С т а р и ч о к с п а л о ч к о й. Паренек один. Дюже приятный паренек…

Н а т а ш а. Ванюшка Мартюшков? Ты?

С т а р и ч о к с п а л о ч к о й (хитрюще) . О, да ведь, конечно, он.

Н а т а ш а. Я посижу здесь. Море сегодня сердитое, смотри какое. Ты картошку печешь?

С т а р и ч о к с п а л о ч к о й. Ага! (Наслаждается собственной хитростью.) За водой тут у нас кое-кто побежал! Чай пить будем.

Н а т а ш а (сидит на пригорке) . А я сала принесла. Нам сала выдали. Знаешь, как вкусно картошку с салом…

С т а р и ч о к с п а л о ч к о й. Уж как вкусно! Ты себе и не представляешь! Ого! Тихо! Сиди, сиди.

Возвращается В а с и л и й И в а н о в и ч. Подходит к костру, склоняется, чтобы поставить котелок, отсветы костра освещают его лицо. И тут — она увидела его! Она бросилась к нему, беззвучно уткнулась в его солдатскую гимнастерку…

Я ж объяснил. Коли суббота, она обязательно придет.

Н а т а ш а. Вернулся…

В а с и л и й И в а н о в и ч. Как же не вернуться-то?.. Неужто мог не вернуться?.. Что ты, дочка моя!

Н а т а ш а. Небритый… чернущий…

В а с и л и й И в а н о в и ч. А ты, гляжу… Ах, ты, гляжу…

Н а т а ш а. Выросла? Почти вровень с тобой. Могу за ухо тебя дернуть…

В а с и л и й И в а н о в и ч. Ловко, ловко. А нос, гляди, такой же, картофелинкой, как и был!

Н а т а ш а. Опять смеешься? (Дразнит.) «В кого уродилась?»

В а с и л и й И в а н о в и ч (дразнит) . «В прохожего рыбачка».

Н а т а ш а. И нет, и нет. В тебя! В тебя!

В а с и л и й И в а н о в и ч. А косички где? Где же косички мои?

Н а т а ш а. Тиф у меня был, батя.

В а с и л и й И в а н о в и ч. Ровно целый мальчишка у меня объявился, а была девочка курносая.

Н а т а ш а. «В кого уродилась…»

В а с и л и й И в а н о в и ч. Все равно в меня!

Н а т а ш а. В тебя. А косички вырастут. Их только пока еще не видно.

В а с и л и й И в а н о в и ч. Не видно, а вырастут.

Н а т а ш а. Вырастут.

В а с и л и й И в а н о в и ч. Я скажу, заплетем, как бывало, и бантики на концах привесим.

Н а т а ш а. Какие мама любила. (И заплакала, прижавшись к нему.) Какие мама любила!..

В а с и л и й И в а н о в и ч (голос его стал суров, хотя говорит он негромко и смотрит поверх Наташи) . Кровью, своей кровью заплатят они за наше горе! И не будет им пощады — нигде, никогда!

Т е м н о

В доме Любы. Та же обстановка, что и во второй картине, но царит полнейший беспорядок. Сдвинуты столы, стулья. Какие-то люди выносят фикусы. Нет желтеньких занавесок на окнах. Посреди комнаты нагромождены узлы и корзины. Г а л и н а В а с и л ь е в н а распоряжается грузчиками, выносящими фикусы. Л ю б а, Е л и з а в е т а и Н а с т е н ь к а возятся с узлами.

Г а л и н а В а с и л ь е в н а (грузчикам) . Осторожнее, не поломайте. В сенях дверь низкая, ступенька там. Придерживайте листья. (Любе.) Они решили устроить в детском саду аллею из ваших фикусов. Получится красиво. Пусть дети гуляют.

Л ю б а. Фикусы у меня хорошие. Я их сама вырастила.

Г а л и н а В а с и л ь е в н а. Расписка — на комоде. По ней вы получите деньги у Потапова.

Л ю б а. Спасибо.

Г а л и н а В а с и л ь е в н а. Боже ж мой, за что? Такая романтическая история. Все только и говорят об этом. (Грузчикам.) Осторожнее, осторожнее! (Уходит вслед за грузчиками.)

Н а с т е н ь к а. У меня замирает сердце. Неужто уезжаем навсегда?

Л ю б а. Навсегда.

Н а с т е н ь к а. Говоришь спокойно, как будто ничего особенного не происходит.

Л ю б а. Раз решила, значит, спокойна.

Н а с т е н ь к а. Люба! Ведь мы с тобой всю жизнь прожили тут!

Л ю б а. Всю жизнь.

Н а с т е н ь к а. Ой, Любка, железная ты. А я сегодня посмотрела на вишню и заплакала.

Л ю б а. Там, у моря, фрукты еще лучше.

Н а с т е н ь к а. Женечка рассказывал, что в Крыму…

Л ю б а. Мы не в Крым едем, Настя.

Н а с т е н ь к а. Я сказала?

Л ю б а. Болтаешь ты невпроворот что.

Е л и з а в е т а (не выдержав) . Куда едешь, куда едешь?! Дом с молотка, все, что нажито, огород, сад… Что ты знаешь, какая там жизнь? Там фашисты были!..

Л ю б а. Говорили уже. И об этом говорили.

Е л и з а в е т а. Да ведь ты же мне родная. Мне тебя жалко.

Л ю б а. Перестань!

Е л и з а в е т а. На руках у тебя Витька! Рехнулась ты! На гибель едешь, на гибель.

А л е к с е й (вошел, тихо) . Уйди, Елизавета.

Е л и з а в е т а. Не спрашивают тебя, помолчи. (Любе.) Он тебе письмо написал, что там написал — не показываешь, может, в шутку написал, а ты и рада, вообразила…

А л е к с е й (Елизавете) . Я сказал тебе — уйди.

Е л и з а в е т а (не обращая на него внимания) . Там они, может, с голоду помирают. Да и он — какой будет? Здесь был смирный. Здесь ты от него не зависела, а там…

А л е к с е й (грозно) . Выйди сейчас же…

Е л и з а в е т а (опешила) . Что? И этот рехнулся…

А л е к с е й. Ступай, ступай. И голову под кран не забудь, помогает.

Л ю б а (фыркнула) . Слыхала? Елизаветушка, это он тебе говорит.

Н а с т е н ь к а. Ой, не могу…

Е л и з а в е т а. Лешенька, ты что?

А л е к с е й. Ступай, ступай…

Е л и з а в е т а. Алексей Никитич… (Ластится к нему, вся зардевшись.)

А л е к с е й. Медаль сковырнешь…

Е л и з а в е т а (поправляя на его груди медаль) . Что ты, я осторожненько…

А л е к с е й. Иди, иди. И чтоб я больше этих разговоров не слыхал.

Е л и з а в е т а (растерянно) . Я иду, я иду, Лешенька. (Уходит.)

А л е к с е й (Любе) . Отец не заходил?

Л ю б а. Нет.

А л е к с е й. Как туча ходит. Имени твоего слышать не хочет. Приди к нему, помирись. Нехорошо.

Л ю б а. Не пойду.

Входит С а м с и к о в, за ним — В а р в а р а.

С а м с и к о в. Извиняюсь.

А л е к с е й. Что такое?

С а м с и к о в. Извиняюсь, тут продаются столы, стулья и фикусы?

Л ю б а. Тут. А фикусы проданы в детский сад.

С а м с и к о в. Сожалею. (Варваре.) Вавуня, тебе нравятся эти стулья?

В а р в а р а (басом) . Нравятся.

С а м с и к о в. Я предпочел бы обитые бархатом. (Осматривает стулья.)

Возвращается Г а л и н а В а с и л ь е в н а.

С а м с и к о в (с достоинством) . Здравствуйте.

Г а л и н а В а с и л ь е в н а. Просто смех. Не узнаю.

С а м с и к о в. Самсиков. Крупская, восемь. Собственный дом. (Варваре.) Вавуня, обрати внимание, стулья пошарпаны.

Г а л и н а В а с и л ь е в н а. Мебелью обзаводитесь?

С а м с и к о в. Пора, жизнь, знаете ли. Не те годы.

В а р в а р а. Стулья пошарпаны.