Сергей Ермолинский - Синее море

С е р е ж а. А ты лучше вспомни белогвардейский мятеж в Рыбинске, в Ярославле. Тоже ведь кричали о возрождении России. То-то и наши обыватели зашушукались, потирая руки. А что из этого вышло? Обман и кровь. Расстрелы.

М и ш а. Теперь не то, теперь не белогвардейский мятеж. И они не наемники интервентов…

С е р е ж а. А кто же?

М и ш а. Лучшая часть русского офицерства, прошедшего плен, войну, и с ними интеллигенция. Они ратуют за свободу личности. Как раз за то, о чем рассказывал нам Дмитрий Васильевич на уроках истории, и ты первый был в восторге!

С е р е ж а (сухо) . Я и теперь не отказываюсь от этих идеалов.

М и ш а. Ага, видишь! Да только теперь не слова, а дело!

С е р е ж а. Дело?

М и ш а. Да! Они образовали единый союз, невидимо раскиданный по всей России…

С е р е ж а. И ты вступил в этот воображаемый союз?

М и ш а. Твоя обычная ирония мне знакома. В строгом смысле — я только вступаю. Видишь ли, сегодня ночью впервые соберется их боевое звено. Место сбора — в Загородном саду, на спуске к бору. Сережа, я очень взволнован, ты поймешь. Ведь это то, о чем мы мечтали. Мы узнаем, что надо делать…

С е р е ж а. Постой, постой. Значит, не мятеж? Но все-таки «боевое звено»? Интересно, что за такое «боевое звено»? Что это за «интеллигенция»? Наши бывшие лавочники? И что это за лучшая часть русского офицерства? Постучи себя по головочке, подумай, на что ты идешь, с кем?..

М и ш а (не слушая) . Да, первая встреча полна опасности. На всякий случай мне даже выдали оружие. Вот. (Выкладывает револьвер.) Теперь видишь, что это не болтовня? Пользоваться им можно лишь в самом крайнем случае. У меня и для тебя есть. (Достает второй револьвер.) Придешь туда к половине первого. Пароль: «Как пройти в Ромодановское?»

С е р е ж а. Убери. Мне не надо.

М и ш а. Не пойдешь? Нет, ты отвечай прямо. Я спрашиваю серьезно.

С е р е ж а. А мне не стать говорить о чепухе серьезно.

М и ш а. Значит, не пойдешь? И ничего толком сказать не можешь?

Молчание.

Ты что, постарел в этой конторе? Или просто испугался?

Молчание.

Сергей!

Молчание.

Вот, оказывается, цена всем твоим разглагольствованиям!..

С е р е ж а. Почему ты раньше не сказал мне, что связался с этими людьми?

М и ш а. Я ждал решительного шага с их стороны. Сережка! Помнишь дружбу Герцена и Огарева? Помнишь наши клятвы? Пусть у нас были детские, деревянные шпаги, но это было на всю жизнь! И никто никогда не говорил мне о подвиге во имя будущего так, как говорил ты! Никто так не говорил о свободе духа, о свободе человека! Или ты стал думать иначе?

С е р е ж а. Я такой же, как был.

М и ш а. Фу-ф! Слава богу. Я был уверен в этом. Меня даже пот прошиб. Знаешь, когда я начинал колебаться, я возвращался мыслями к тебе, и сомнения мои исчезали. И когда я услышал: «Пробил час, завтра в полночь», — я ответил: «Я готов». И пошел сюда, за тобой.

С е р е ж а. Напрасно. Неужели ты мог подумать, что я пойду?

М и ш а. Ты шутишь! Я ослышался!

С е р е ж а. Не будь мальчишкой, Монтигомо Ястребиный Коготь.

М и ш а. Значит, то, о чем мы мечтали, теперь для тебя не более как мальчишество, детская болтовня, игра в индейцев?

С е р е ж а. Хорошо, если бы только игра.

М и ш а. И у тебя хватает совести не говорить, а мычать в ответ? То-то сегодня утром к тебе заходил чекист Волкович. Наверно, не зря?

С е р е ж а. Сам знаешь, что говоришь глупости.

М и ш а. Тогда ты просто трус.

С е р е ж а (еще спокойно) . Я не трус.

М и ш а. Трус! Так и знай, я клятву дал за нас обоих. И нет хода назад для тех, кто знает и отказался, тогда — пуля из-за угла.

С е р е ж а. Стреляй. Вот я.

М и ш а. Может, скажешь что-нибудь еще?

Молчание.

Совесть не позволяет?

Молчание.

Трясешься?

С е р е ж а. Это тебя трясет как в лихорадке.

М и ш а. Предатель. Если не трус, то предатель!

С е р е ж а (закусив губу) . Поосторожнее.

М и ш а. Тебя купили за командировочку в университет, Сережа! Тебя купили за директорскую ложу в театре! Тебя купили, купили, Сережечка, за казенную бричку, и ты, Сережа, раскатываешь на ней по городу и пускаешь пыль в глаза Ане Малинниковой, а то как бы Митька Волкович…

С е р е ж а. Замолчи! Я ударю тебя!

М и ш а (в отчаянии) . Сергей!

С е р е ж а (не поворачиваясь) . К черту.

М и ш а. Хорошо. Прощай. (Ушел.)

С е р е ж а. Миша! (Выбежал за ним и вскоре вернулся.) Ушел. А может быть, и в самом деле он пойдет туда? Того гляди, угораздит, вот ерунда-то…

Зазвонил телефон.

Слушаю. Да, я. Не будем, не будем говорить об этом сегодня, Фома Александрович. Какая там «Мистерия-буфф»! Все это пустяки, глупости. Ерунда. Давайте уж завтра. Да, хорошо. (Повесил трубку и задумался.) А что сказал бы отец? Что он сказал бы?.. Помню, вижу… Вот я стою в коридорчике, босой, в ночной сорочке. В щели приоткрытой двери свет лампы, силуэт отца. Вот он: сидит с козлиной бородкой, склонившись над своими фантастическими вычислениями. Эм, эн, эс, ах… Ему всегда было безразлично, что происходит на земле! Он о луне думал!.. Мертвеюще тихий вечер. Я один в коридорчике. Там за окном, в переулках, — немая тьма. А что за нею?.. Мне страшно…

Телефонный звонок.

(Берет трубку.) Шурка? Громан? Ты уже на вокзале? Через десять минут поезд? Отлично. Если один не управишься, тотчас звони. Ну, давай, беги. (Положил трубку.) …Все двери настежь, и ветер валит с ног!.. Как непохоже это на мое безлюдное детство! Эм, эн, эс, ах… Мишка? А может, не ерунда и он всерьез?.. Кто там?

В дверях появляется А н я. Он смотрит на нее каким-то отсутствующим, ошеломленным взглядом.

А н я. Тсс! (Пауза.) Ты один? Кто-то вышел от тебя. Я прижалась к стене, и тень исчезла. Я еще и еще постояла и потом решилась. Боже мой, уже так поздно! Я совсем сошла с ума. Папа говорил, что я зайду?

С е р е ж а. А? Что? Да, да, кажется.

А н я (сняла платок, в который была закутана ее голова, и милым движением поправила волосы) . Странно. Ты как будто не рад. Как будто я когда-нибудь приходила к тебе так поздно. Может, мне уйти?

С е р е ж а. Что ты, что ты! Только я еще ничего не разберу. Мишка мне нахамил, но не полезет же он на рожон как дурак? Завтра я с ним поговорю. Ничего еще, слава богу, не произошло. Анечка! (И подходит к ней.)

А н я (отстраняя его) . Без этого. То есть как это ничего не произошло? Тогда зачем бы я бежала к тебе ночью?

С е р е ж а. Правда, правда. (Уставился на нее.) Я был как слепень, я не видел.

А н я. О чем ты? Сумасшедший какой-то.

С е р е ж а. Почему я не схватил его за руки?.. Что делается на улице?.. Ты ничего не заметила? А? (Стоит у окна, прислушивается.) Тихая, тихая ночь…

А н я. Перестань изображать! Говоришь какую-то чепуху!.. А зачем я пришла? Как ты думаешь, зачем я пришла? Как будто бы я пришла, если бы не такие события…