Владимир Пироцкий - Сыр для Принца. Том 2

А можешь устремиться к горизонту,

страдать и сомневаться, познавать,

всё дело в выборе своем, куда направить,

свои стопы.

Мы все свидетели эпохи «инфовзрыва 30 30 Инфовзрыв, инфопередоз. См. Мих. Эпштейн {46}. »,

мы получили травму «инфопередоза».

И все мы, большинство,

страдаем – информационный вихрь,

нас закружил, низверг в гиперреальность.

Мы задыхаемся в потоках, отовсюду

спешащих к нам с мерцающих экранов.

Мы пресыщаемся доступностью,

иллюзией возможности, свободы,

кричащая «прозрачность телевосприятья»,

как ложь и видимость туманит мозг

и расслабляет тело.

Как на витрине, мы доступны всем зевакам,

«налет порнографичности 31 31 «Мир симулякра – это триумф прохладного соблазнения. Экстаз коммуникации с ее прозрачностью и гласностью придает телевосприятию налет порнографичности, порождает пресыщенность информацией». {22}. » смущает

и разрушает чувства.

Не случайно:

«проблема отчужденья»,

одиночества

и невозможности общаться,

потери смысла, и

едва не подтолкнула,

нас к краю пропасти.

Абсурда царство,

царство симулякров 32 32 Симуля́кр (от лат. simulo, «делать вид, притворяться») – «копия», не имеющая оригинала в реальности. Иными словами, семиотически, знак, не имеющий означаемого объекта в реальности {6}. на руинах,

реальности, которую утратив,

мы обрели способность удовлетворяться,

лишь знаками,

цитатами, условностью, следами,

набором означающих без смысла.

Забыв и думать —

об означаемых.

Сознанье,

как будто «сорвалось с оси,

семиотической» – цитата {22},

Утратив «волю к трансценденции» – цитата,

забыв, что существует глубина,

где подсознанья бездна, интуиция,

влечет и дразнит

и смотрит нам в глаза

и душу раздирает в клочья

и обещает неизвестное. Но проще,

уснуть, задвинуть шторку, отключиться,

навесить бирку, как-нибудь отвлечься,

а можно поискать виновных.

И объявить – постмодернизм виновен,

который ты, с готовностью ругаешь.

Прогнав с порога, тут же потихоньку,

стараешься использовать умело.

И с ловкостью факира неустанно,

стрижешь купоны.

Мы плывем

в безбрежном повседневном океане,

в «отсутствии реальности» скандальном,

с утратой референта в море симулякров,

мы можем рассмотреть не то «что есть 33 33 Гамлет: «Мне кажется? Нет, есть. Я не хочу того, что кажется». I / 2. – М.Л. »,

а только то, «что кажется».

Но даже тем, что скрыто —

слепым пятном на памяти:

«отсутствие, ничто, пустое место» —

нам говорит оно, что здесь как раз и надо

Искать.

Тот скрытый смысл, который зашифрован

в живой и неприметной пустоте.

Загадка

постмодернизма в том, что травма

сознания – спустилась в подсознанья глубину,

оставив на виду ничто,

пустое место.

Но

дает подсказку нам,

дает нам новый способ,

для поиска реальных оснований,

для новой жизни в новую эпоху.

Наша травма, не выдает своей причины,

но тем самым, ее нам с потрохами выдает

«постмодернистская 34 34 см. М. Эпштейн {46}. чувствительность», —

«бесчувственность свидетельствует» прямо,

что мы живем и подавляем чувства.

Но до поры не ведаем о том.

О з р и к. Ну ладно, это всё?

Г о р а ц и о. Пожалуй,

хотя, по сути, это только капля, из сундука

всемирной паутины чувств и смыслов…

О з р и к. Стоп! Теперь меня послушай.

Ну ты зануда!

Даже я все понял.

Я еле выдержал твои,

безумно бесконечные словесные потоки…

Г о р а ц и о. Ты понял, правда?

А читатель, зритель?

О з р и к. Будь уверен.

Они тебя давно уж раскусили!

Г о р а ц и о. Я сам в раздумьях вечно…

и, по правде говоря…

О з р и к. Итак, Горацио,

меня ты как ученый понимаешь,

ведь мы несем ответственность

за наше государство.

за судьбы мира и народа наконец.

Поэтому должны создать систему,

чтоб не случился окончательный Пян-Се Ц,

объединяющую вечность и пространство,

сакральные и светские понятья,

учесть все парадигмы и при этом,

никак нельзя нам выбрать ложный дискурс

задача, полагаю, не из легких.

Параллельно, должны мы понимать,

что с нас начнется,

решение задачи планетарной —

начать «с нуля»

наш серый Скандинавский Логос

из эпоса, помножив всё на хронос.

Г о р а ц и о. (шутит) И если есть желанье,

можно та́пас 35 35 Та́пас – (с исп. крышка) кусочек хлеба, закуска из испанской кухни, подаваемая к вину или пиву. , добавить

Вместо крышки на кувшинчик.

А почему он серый, интересно?

О з р и к. Патамушта.

Шучу, конечно, вспомни – черно-белый

подход, себя до корки исчерпал.

Навяз в зубах, оскомина от черных

квадратов всё пространство art real,

собой заполонивших. Черный треугольник,

фотографы по полной заснимали.

А белые одежды и перчатки?

И «я, весь в белом», «белое пальто»,

рояль в кустах, едрит, опять же белый.

Но сколько ж можно?

Не лучше – ослепляющие вспышки

цветные блики, яркие одежды,

они как – лазер в душу, надоело.

Беспочвенные грёзы и надежды.

Всяк сам себе и Гулливер, и Робинзон,

ползем на сушу вроде земноводных.

Осталось делать ставку на иное.

Не белое, не черное, а – между.

Неуловимое для глаз. Теперь по сути.

Отбросив старый нафталинный смысл,

разъяв на составные части тексты и контексты.

Для корреляции их смысловых полей отыщем.

Мы смыслы новые, такие и не снились

Платону с Аристотелем.

Заметьте, в скобках, эти жалкие попытки,

Уже мелькают на экранах – «пятьдесят оттенков»

и прочая фигня,

а почему не сто, не двести тридцать восемь тыщ?

Мильёнов?

По сути, с нас начнется новый дискурс.

Если не струсим, долг ученых мы исполним,

наш скандинавский серый логос поведет,

на новые свершенья поколенья.

Пенсионарность 36 36 Озрик не вполне владеет терминологией или иронизирует. к нам на выручку придет.

Но согласись, Горацио,

что каузальная система,

у нас «подвешена за яйца», извини,

мне «мой французский», но одновременно,

всем ясно всё.

И всё это не ново.

Так будет и так было искони.

Задача наша отыскать и не утратить,

то, что утратили…, но что-то же осталось,

должны отрефлексировать мы снова,

наш уникальный чистый датский комплекс,

который дан нам в ощущеньях имплицитно 37 37 Озрик говорит, как умеет. Имплицитный – невыраженный, эксплицитный – явный. .

И даже глубже всё, чем архетипы Юнга,

чем наше подлинное собственное я.

Мы можем привлекать сторонний опыт,

других народов, но не забываем,

про смердяковщину, а также Свидригайлов,