Уильям Шекспир - Антоний и Клеопатра

Будь даже ты красивей, чем Нарцисс, —

Ты для меня урод. Так он женился?

Царица, пощади.

Так он женился?

Не гневайся, что я тебя гневлю,

И не карай меня за послушанье.

С Октавией вступил Антоний в брак.

О! Весть принесший о таком злодействе

Сам разве не злодей? Прочь! Уходи!

Купец, мне римские твои обновки

Не по карману. Оставайся с ними

И разорись.

Гонецуходит.

Терпенье, госпожа!

Я Цезаря великого хулила,

Хваля Антония.

Да, много раз.

И вот наказана. Пойдем отсюда.

Я падаю… Ирада! Хармиана!..

Прошло. — Алексас, расспроси гонца,

Все об Октавии узнай: и возраст,

И какова она лицом и нравом.

Не позабудь спросить про цвет волос.

Все, что услышишь, мне перескажи.

Алексасуходит.

Навек рассталась с ним!.. Нет, не хочу!

То представляется он мне Горгоной,

То снова принимает облик Марса. —

(Мардиану.)

Пускай Алексас спросит у гонца,

Какого она роста. — Хармиана,

Не говори, но пожалей без слов. —

Ведите же меня в опочивальню.

Уходят.

Близ Мизенского мыса. Входят под звуки труб и барабанный бой, во главе своих войск с одной стороны Помпейи Менас, с другой — Цезарь, Антоний, Лепид, Энобарби Меценат.

Теперь, заложниками обменявшись,

Поговорить мы можем перед битвой.

И мы хотим начать с переговоров,

А потому заранее тебе

Послали письменные предложенья.

Они, быть может, убедят твой меч,

Который подняла на вас обида,

Вернуться в ножны и домой отправят

Цвет сицилийских юношей, чтоб им

Не сгинуть здесь напрасно.

Я прошу,

Ответьте вы, наместники богов,

Вы, властелины мира, — неужели

Останется отец мой неотмщенным,

Когда в живых его друзья и сын?

В былые дни нашел ведь Юлий Цезарь,

Чья тень являлась Бруту при Филиппах,

Себе отмстителей — то были вы.

А почему решились бледный Кассий

И благороднейший из римлян, Брут,

И прочие ревнители свободы

Забрызгать алой кровью Капитолий? 21

Они хотели, чтоб не мог один

Стоять над всеми. Я с такой же целью

Собрал свой флот, и, вспенив грозным грузом

Сердитый океан, я накажу

Неблагодарный Рим за преступленье

Перед моим отцом.

Не горячись.

Нас флотом не пугай. С тобой поспорим

И на море. Насколько же богаче

Мы силами на суше, знаешь сам.

На суше-то богаче: ведь владеешь

Ты даже домом моего отца.

Но раз кукушки гнезд себе не вьют, —

Живи там до поры.

Не к делу это.

На наши предложенья соизволь

Ответить нам.

Сейчас об этом речь.

Просить тебя не станем. Трезво взвесь

Сам выгоды свои.

И то, к чему

Придешь ты, слишком многого желая.

Вы предлагаете мне во владенье

Сицилию с Сардинией. А я

Очистить должен море от пиратов

И Рим снабдить пшеницей. Вот условья,

Чтоб разойтись нам, не зазубрив лезвий

И не погнув щитов.

(вместе)

Да, это так.

Так знайте же, что я сюда пришел

С согласием на ваши предложенья,

Но Марк Антоний рассердил меня. —

Хотя, сказав о собственной заслуге,

Ее уменьшу я, — узнай, что в дни,

Когда твой брат на Цезаря поднялся,

В Сицилии твоя укрылась мать

И там была радушно принята.

Об этом слышал я, Помпей. Безмерно

Тебе я благодарен.

Дай же руку.

Не думал я, что встречусь здесь с тобой.

Восточные постели слишком мягки,

И если был я вынужден вернуться

Из-за тебя, то это мне на пользу.

С тех пор, Помпей, как видел я тебя

В последний раз, ты сильно изменился.

Не знаю, как мне злобная судьба

Лицо избороздила. Знаю только,

Что сердце ей мое не подчинить.

Мы рады этой встрече.

Рад и я. —

Итак, пришли к согласью мы. Теперь

Нам остается написать условья

И приложить печати.

И немедля.

Почтим друг друга пиром на прощанье.

Кому начать — пусть скажет жребий.

Мне!

Нет, погоди, Антоний, бросим жребий.

Но первый будешь ты или последний,

Мы сможем должное отдать твоей

Изысканной египетской стряпне.

Я слышал — Юлий Цезарь разжирел

На тамошних хлебах.

Ты много слышал.

Обидного я в мыслях не имел.

И слов обидных тоже не сказал.

Так слышал я. Еще мне говорили,

Что будто приносил Аполлодор…

Довольно, замолчи! Ну, приносил.

Но что ж он приносил?

В мешке с постелью

Принес он Цезарю одну царицу. 22

А, я тебя узнал. Ну, как живешь?

Отлично. Да и впредь не будет хуже,

Раз нам четыре пира предстоят.

Дай, воин, руку мне. Не враг я твой.

Тебя в сраженьях видя, изумлялся

Я храбрости твоей.

К тебе любви я не питал, однако

Хвалил не раз; но подвиги твои

Во много раз звучней моих похвал.

А я тебя хвалю за прямоту. —

Прошу вас всех на борт моей галеры.

(вместе)

Мы за тобой последуем.

Идем.

Все, кроме Энобарбаи Менаса, уходят.

(в сторону)

Твой отец, Помпей, никогда бы не заключил такого договора. (Энобарбу.) Мы как будто встречались?

Кажется, в море.

Как видно, так.

Ты прославился морскими подвигами.

А ты сухопутными.

Это похвально, когда меня хвалят. Впрочем, нельзя отрицать, что я кое-что совершил на суше.

А я — на воде.

Да. Хотя от некоторых своих подвигов ты, верно, и сам бы отрекся. Ты мастер морского разбоя.

А ты — сухопутного.

Тут уж моя очередь отрекаться. Дай руку, Менас. Если бы наши глаза имели судейские права, они могли бы сейчас взять под стражу двух целующихся разбойников.