Иван Лажечников - Матери-соперницы

Породу, честь и стыд, я все забыла.

Для сына хоть себя побереги,
Для царства, для себя, для нас.
Что станется, когда узнает князь
Великий, Иоанн Васильевич?..
Изменники быть могут между нами,
Шепнут — и наша голова слетит.
И ты, и сын твой пропадете.
Смотри, княгиня, берегись скользнуть
В ту яму, черную, как волка пасть,
Что, безрассудная, себе готовишь.
Тогда ты вспомнишь и меня, но поздно, —
Пророческий мой голос говорит.
Но вот сюда приходят наши братья.
К приему их кой-что заправить нужно.

В прошедший раз мы с вами говорили
О Божием величии, любви,
Премудрости и благости Его;
Как проявил их Он в своих
Созданиях и в солнце, что нам свет
И теплоту дает, и оживляет
Растения, животных, человека;
В звездах, которыми щедрою рукой
Усыпал Он свод голубой небес,
В цветке, которого одежда краше
Одежды царской, в пчелке, что пьет сок
Из чашечки цветов и лепит воск,
И мед готовит нам на услажденье,
А выше всех творений, человека
Поставил господином, наделив
Его и разумом, и устным словом.
Но есть избранники из нас: печать
Руки державной наложил с любовью
На их чело еще при их рожденьи.
Вот, избранникам этим тайны мира
Раскрыл, чтобы учить непосвященных
И силу дал им чудеса творить:
Так Илия огонь и громы сеял
С небес высоких, Моисей смириться
Волков самих заставил, Даниил
Львам разъяренным челюсти смыкал. [3] Н.М. Карамзин. История Государства Российского, том VI, глава IV. «Кабалисты хвалились древними преданиями, будто бы дошедшими до них от Моисея; многие уверяли даже, что имеют книгу, полученную Адамом от Бога, и главный источник Соломоновой мудрости; что они знают все тайны природы, могут изъяснить сновидения, угадывать будущее, повелевать духами; что сею наукою Моисей восторжествовал над Египетскими волхвами, Илия повелевал огнем небесным, Даниил смыкал челюсти львам;»

В смущеньи ты, худые верно вести?

Недобрые принес тебе я ныне.
Работает великая княгиня
Фоминишна всей силою ума
И хитрости против тебя, Зосима,
Меня и всех учеников твоих.
Василий выпущен уж из тюрьмы,
Великий князь скучает и сердит,
Торжественно из Твери воротясь,
Алена Волошанка из ума
Как будто выжила и свекра
Совсем забросила, и сына
На волю глупых мамок отдала.
Лишь песенки у ней да хороводы.
Все это нам недоброе сулит.

О ве! о ве! Когда б ты знал еще,
Что вздумала в суконника влюбиться
И наяву, и в грезах полуночных
Его лишь видит одного.

           Напасти
Лишь этой нам еще не доставало.

Пугнул-таки порядком волошанку,
И новый страх, увидишь, ей готовлю.

За голову твою тебе ручаюсь.
Великому я князю сильно нужен.
По-прежнему он жалует меня
И об тебе не помнит лихом.
Но я боюсь, что княгиня Софья
Над тем верх не взяла, кто выше
Себя не почитает никого.
Ума и хитрости опасны чары.
Наветы Гусева и, пуще всех,
Иосифа волоцкого к ней в помощь
Приходят. Если же тебя гроза
Накроет, утекай, постелем путь
Тебе на полдень и добром проводим.

Я обещал сестре любимой нашей,
Вот что сидит возле меня, ей мужа
Умершего, младого Иоанна
Из гроба вызвать.

          Пощади, отец.

Мне страшно, матка.

          Я дрожу как лист.

Мне данной свыше силой неземной
Тебя, великий князь, Иван-младой,
Из гроба, призываю в мир живой.
Сатор, Арепо, Тенет, Опера,
Ротас, мне помоги... явись, явись!

Он, он, великий князь Иван-младой!

Он, вылитый! Не раз его видала
Красавца батюшку.

          Вдова моя,
Великая княгиня! Прах ты мой
Встревожила постыдными делами.
Забыла ты меня, забыла сына
И предалася сатане в плоти
И образе красавца молодого.
А если ты на правый путь не взыдешь,
Так на тебе мое проклятье вечно;
Спадет венец с главы безвинной сына,
И ожидает вас тюрьма и цепи.

Уж подлинно кудесник Схариа!

Кто б мог из нас подумать про княгиню?

Грех молвить, а была того... маленько...

Заметил, брат, и я, да непригоже
Ее порочить было. Думал — молода,
Играет кровь, остепенится скоро.

Умру, так женочка по ней пойдет.

Невмочь пришлось, глоток бы воздуха.

Он лицемер, пойдет еще шептать, пожалуй.

Так огласить. Так огласить по миру.

Петух нам прокричал второй уж раз;
Пора урочная нам расставаться.
Напомню, дщери, вам и вам, сыны:
Что делается здесь и говорится
Должны вы в сердце вашем схоронить,
Храните клятву пуще глаз своих
И за нее терпите истязанья,
Коль Богу их на нас послать угодно.
Страдальцев не оставит Саваоф
И в лучшем мире вам венец готовит.