Иван Лажечников - Матери-соперницы

Послушай-ка, Борецкая, я дам
Тебе совсем свободу. Хочешь ли
В другую сторону, в иное место?

В другую сторону, в иное место?
Бог позаботится и без тебя.

А я хотел в Верх Бежецкий отправить.

В Верх Бежий?.. Наша там была земля;
Хоть умереть бы на родной земле!

Так с Богом в путь. Молись там на всей воле,
Строй церкви, нищих братьев оделяй;
Казну твою с тобою отпущу.
Прощай, уж не увидимся мы боле.

Мы свидимся на Божием суде.

О, Господи, суди раба Ивана,
А не правителя всея Руси!
И если я подчас грешил неправдой,
Не о своей корысти я радел,
А об корысти моего народа.

Тебе должно быть весело, родной,
Когда добро творишь ты человеку.

Боюсь я за него, мягонек малый.
Василий не таков — в отца и мать.

К тебе, отец, я с задушевной тайной
Пришла. Она лежит на сердце тяжко
И не дает ни днем ни ночью темной
Покоя, словно змей мне грудь сосет.

Поведай, дочь моя, какая скорбь
Тебя так сильно ныне тяготит.
Досель была всегда ты весела,
Печалиться не вижу я причины:
Твой сын Димитрий только что на царство
Венец приял. Великий князь к тебе
Так милостив, соперница твоя
И сын ее, великий князь Василий,
В опале, вороги у ног твоих.

Все это так, как ты пророчил мне;
Но на меня тоска напала вдруг;
Быть может, человек лихой неспросту сделал,
А... соберусь лишь я тебе поведать,
Что в сердце у меня, горит лицо,
И я трясуся словно в лихоманке.
Боюсь я сильно прогневить тебя.

Учителем, отцом названым, другом
Тебе я был всегда, так от меня
Ты ничего не можешь утаить
Ни по закону нашему, ни клятве.

Ты знаешь, после мужа Иоанна
Осталася я молодой вдовой.

А сколько лет тебе, краса моя?

Лет тридцать, с небольшим придатком.

Кипучая, опасная пора,
Ой, ой! Еще же вдовье дело. Дале...

С недавних пор не знаю что со мной
Творится, то огнем меня палит,
Как будто обдали всю кипятком,
То холодом меня обхватит, словно
Вдруг в прорубь опустили. Мысли
Мутятся, голова кругом идет
И не смогу молитвой и крестом
Избавиться от наважденья злого.

Забывшися, знать, говорит она.

Две ночи сряду видела я сон,
Сон дивный! Разметавшись я спала
И нежилась, как будто в жаркий день.
На грудь плескала свежая волна.
Потом казалось, некий херувим
Своими крыльями меня обнял.
Вдруг вижу, юноша припал ко мне
Устами, начал целовать меня
Так горячо, так сладко, сильно, словно
Хотел он душу вычерпать мою
Из тела. Тяжело тогда мне стало,
А просит все душа еще, еще
Такого ж поцелуя, пробуждаться
И не хотела б никогда.

           То змий,
Что соблазнил в раю прабабку Еву.

Нет, нет, не змий то был лукавый, страшный,
А вьюноша пригожий. По плечам
Вилися кудри, очи говорили
Мне про любовь. С тех самых пор хожу
Я словно без ума. Скажу тебе,
Как в песне на Руси у нас поется:
«Куда бежать, тоску девать?
Пойду в леса тоску губить,
Пойду к реке тоску топить,
Пойду я в луг тоску терять —
В густых лесах она со мной,
В струях реки течет слезой,
В лугах под след траву сушит.»

По-нашему — ты влюблена; не дух же
К тебе бесплотный ночью прилетает,
Наверно носит образ человека,
Тебе знакомого, признайся мне.
Не то заветная мне книга скажет.
Она от Бога вручена Адаму
И перешла потом в храм Соломона.

Когда уж так, не утаю, отец.
Спаси, спаси меня от наважденья.
Пригож он, как тебе сказала я,
Не сыщется пригожее его
Во всей Москве. Он брат мне по тебе;
Учиться вместе у тебя приходим;
Со мной он рядом здесь сидит и жмет
Мне руку и так сладко говорит
Мне про любовь, никто и никогда
Таких слов не сказал.

И боле ничего?

        Нет, ничего.
С тех самых пор и сын не так уж мил,
На голове его померк венец.

Как звание его и имя знать?

Суконник он, а имя Золотой.

Суконник?.. Малый статный, и красавец,
И удалой. Недавно позвал в поле
Боярского сынка и тяжко ранил.

Когда под Тверь ходила наша рать,
Полка большого воевода Холмский
Сам обнимал его во время битвы.

Но все-таки суконник. Имя это
Язык сковало мне.

          Ты сам учил,
Что люди перед Богом все равны.

Сказал бы я: «Люби — сам Бог любовь», —
Когда бы ты была простого рода,
Хоть бы боярыня. Но ты княгиня,
Еще великая, и мать. Твой сын,
Быть может, царствовать уж скоро будет.
Всей Руси очи на тебя глядят.