Владимир Янсюкевич - Сказки для театра. В стихах

Какое же?

Увидишь.

Так за этим
Нас вызвали так рано?

Да.

Селим,
А сам-то ты как думаешь?

О чём ты?
Али – Бану
Кого бы ты портным назвал?

Портным
Назвал бы я того, кто шить умеет.

Не ошибиться бы. Боюсь, султан
Здесь тоже слеп и может заблуждаться.

Но – воспитанье! Может ли портной
Держаться гордо так и благородно,
Как сын султана?

В том-то и беда,
Что склонности портного к подражанью —
Конечно, если тот, кого султан
Признал за сына, есть портной – на время
Помогут воспитанье подменить
Приличным поведением, что внешне
Бывает невозможно отличить.

Ты допускаешь полную подмену?

Сначала – да. Он будет сохранять
Хороший тон, боясь разоблачений.
Но став султаном и почуя власть,
Он подлое своё нутро проявит
И без стыда пойдёт по головам.
Невежда власть толкует, как возможность
Насильничать над теми, кто ему
Хоть чем-то досадил, тут без различий:
будь это кровная обида, будь
к чужим достоинствам простая ревность.
Любое превосходство над собой
Невежда не прощает. И мечтает
«Обидчику» за это отомстить.

Мой друг, да у тебя воображенье!
Не рано ли с презреньем говорить
О новом урожае, если семя
Ещё не побывало в борозде?

Ячмень посеяв, глупо ожидать,
Что вырастет отменная пшеница.
Представь себе: навозного жука
Поставили над всем животным миром.
И вот он, свой имея кругозор,
Достаточный, чтобы в навозе рыться,
И очень скромный, мягко говоря,
Чтоб управлять и птицею, и зверем,
Заводит новые порядки. Так,
Он запрещает птицам подниматься
Той свыше смехотворной высоты,
Какую сам преодолеть способен.
Иль издаёт нелепейший указ,
Повелевая всем четвероногим,
Как будто бы во избежанье зла,
Передвигаться не трусцой, не рысью,
Не шагом, но единственно – ползком!
Какой же птице и какому зверю
Понравится такое?..

Ты о ком?

Я о жуке навозном. Я рисую
Картину мира под пятой жука.
А если кто-то от навозной кучи
Захочет оторваться, он тому
Подрежет крылья, вырвет когти, гриву
Укоротит и ткнёт опять в навоз!
И что всего страшней, среди животных
Найдутся и послушные. Они,
Сородичам своим на посрамленье,
Научатся со страху вытворять
Такие чудеса, что позабудут
На что даны им крылья, когти, клюв
И прочие приспособленья жизни.
Я не хочу, чтобы орёл сидел,
Нахохлившись, как курица, и чтобы
Перед жуком навозным грозный лев
В пыли валялся!..

Какой же скорпион тебя ужалил,
Что ты разговорился так? У стен
Бывают уши.

Для ушей стараюсь.
Хочу, чтобы услышали меня.

Напрасный труд, мой друг. Услышать мало.
Надо, чтоб ухо правду различало.

Вчера Султанше я пошёл навстречу
И, искренне желая ей помочь
Избавиться от власти сновидений,
Я повелел Омару и тому,
Кто сдуру возомнил себя вельможей,
Сшить за ночь по кафтану. Я сказал:
«В моём роду портновское искусство
Всегда ценилось. Мой отец и дед,
Чтоб отдохнуть от дел, в часы досуга
С азартом принимались за шитьё.
И я, когда был молод, не гнушался
Иголки с ниткой. Не исключено,
Что это увлеченье по наследству
Передалось и сыну моему…
Короче, кто из вас двоих к рассвету
Одежду лучшую сошьёт, того
Я объявлю наследником престола».
Так я сказал.
Удостоверимся, как хитрость эта
Нам удалась. Попался ли портной
На наш крючок… Визирь мой, приступайте.
И пусть узнают все, кто есть портной,
А кто – мой сын!

О, мудрый повелитель!
Ослу не скрыться в шкуре льва. Его
Мы распознаем по ушам торчащим.
Здесь два узла. Вот этот принесли
Из спальни принца.

Что там? Развяжите!

Отрез парчи золототканой, шелк,
Портновский инструмент…

Не продолжайте!
И так всем ясно – настоящий принц
К работе этой и не прикасался!
А что в другом, который принесли
Из подземелья? Ну-ка, поглядим…

Визирь, ну что же вы!

В другом лежит
Роскошнейший кафтан!

Такое платье
Мог изготовить лучший из портных!
Его мы наградим.

Глазам не верю!

Меня не удивляет, что портной
Так отличился. Он и в самом деле
Искусный мастер, видно по всему.
Селим, прошу вас, пригласите принца.
И пусть портного приведут.

Жена,
Теперь, надеюсь, все твои сомненья
Развеялись? И наступил тот час,
Когда ты, не греша перед Пророком,
Признаешь сына.

Не гневись, Сауд.
Мне трудно это сделать.

В чём причина?
Я уступил тебе, хотя в душе
Не одобрял идеи сумасбродной —
Заставить принца шить! В своём уме
Я был и понимал, что это глупо.
Но разве изготовивший кафтан,
За срок немыслимо короткий, за ночь,
Не доказал тебе, что он портной?
К чему твоё упрямство! Объясни мне!
Умеющий одежду шить – портной!
И никакие в мире сновиденья
Не опровергнут этого!

Сауд!
Ты видел не однажды, как пустыня
Являет миражи… Повиснет вдруг
На горизонте, на беду скитальца,
Прекрасный сад, где прохлаждает взгляд
Плодов разнообразных изобилье.
А в цветнике благоуханных роз
Мерещится сверкающий источник!
И жаждущий свой ускоряет шаг,
И задыхается, теряя разум…
И скоро понимает, что спешил
Он попусту. И, много сил потратив,
Ни с чем остался…