Станислава Пшибышевская - Дело Дантона. Сценическая хроника.

БИЙО ( секунду спустя, с облегчением ). Хорошо. Фукье, подите скажите им. ( Вадье тянет его к выходу налево. ) Однако же вы должны послать письмо в Комитет спасения!

Бийо и Вадье останавливаются ненадолго, невзирая на спешку, и бросают на Фукье пронзительный взгляд, который тот игнорирует. Фукье заходит внутрь. Из глубины.

ГОЛОС ДАНТОНА ( язвительно выделяясь среди шума ). …французский народ? Как судьи извращают закон? ( Саркастическое и возмущенное одобрение. ) Свидетелей защи…

Под влиянием неистово заливающегося колокольчика Фукье и, вероятно, его жестов шум утихает, сначала переходя в затишье, потом окончательно. Снаружи, справа и слева. В коридоре справа штурмующие одержали победу; слышно, однако, что и слева, в конце длинного коридора, люди штурмом берут вход. Справа врывается победоносная Партия 4 из девяти человек. С промежутками в несколько секунд входят люди группами по четверо, двое, пятеро. Слева. На середину возвращаются Бийо и Эрман: первый из передней левой части сцены, второй от двери, ведущей в глубь сцены. Вадье хочет убежать налево, однако отступает, услышав, что и там идет осада. Пытается спрятаться, несколько встревожен. Справа.

ПАРТИЯ 4 ( в прекрасном расположении духа ). Его слышно аж за мостом… Стены дрожат, гляньте-ка только! – Он еще может выиграть, помяните мое слово! – Ну, куда теперь?

Слева.

ЭРМАН. Стойте! Чего вы хотите?

Вадье держится за спинами коллег. Справа.

ПАРТИЯ 4 ( осаждает дверь ). Войти! Хотим войти и послушать! ( Колотят в дверь. ) Эй, открывайте! – Открывайте там! – Мы выбьем дверь!

Слева.

ЭРМАН. Нет мест! Пожалуйста, уходите!

Бийо поспешно загораживает собой дверь слева. Вадье забивается в угол справа от него, потому что… Справа. Партия 4 обнаружила эту дверь и ринулась к ней с торжествующим воплем.

Слева.

ЭРМАН. Вход воспрещен! Имейте уважение к суду!

Его добродушно оттесняют.

ПАРТИЯ 4. Это нас не волнует! – Везде можно! – Мы хотим войти! ( Язвительно. ) Уважение, да? – Сначала управьтесь с Дантоном! – Растяпы! – Сбежали от заключенных! – Трусы! ( Обращаясь к Бийо. ) С дороги!

БИЙО ( с неожиданной мощью в голосе ). Я представитель народа!

Это возымело действие. Запал растрачен, они не осмеливаются его тронуть. Люди останавливаются, успокаиваются – поначалу ворчат и насмехаются, но вскоре слушают уважительно, молча. В глубине. В еще более остывшей, протрезвевшей, тишине Фукье оглашает намерение обратиться к Конвенту. Потом деловитое обсуждение и согласие. Снаружи, слева. Толпа выломала замок и с шумом рассыпалась по коридору.

Слева.

БИЙО. Граждане! Кто нарушает общественный порядок, служит врагам службу – сегодня более чем когда-либо!

Партия 5, целая толпа, врывается слева. Однако она останавливается при виде благоговейного поведения своих предшественников и тоже утихомиривается. Только первые из нижеследующих слов оказываются заглушены.

Поворачивайте назад! Иначе Конвент оцепит Трибунал войсками и никто не сможет добраться даже до окон!

ПОСЯГАТЕЛИ ( возмущенный ропот, однако без особой уверенности ). Войсками… Он сказал войсками… Что, хотят оцепить?! ( Отдельные голоса. ) Как же так, ведь слушания публичны! – У нас есть право слушать! – Вы еще и стрелять готовы! – Совсем как при тиране!..

БИЙО. Но права оскорблять суд у вас нет! Люди, при тиране вы были чернью… ( Львиное рычание; еще более глубокая тишина. ) Сегодня вы свободные граждане. Сегодня вы – хозяева города… ( несколько утвердительных удовлетворенных возгласов ) и потому отвечаете за порядок в нем. Ваше правительство служит вам, а не вы правительству; поддержите же его, вместо того чтобы ему мешать! ( Более сдержанное выражение одобрения со стороны нескольких человек. ) Итак, идите и сами позаботьтесь, чтобы все было мирно.

В глубине. Обвиняемые выражают согласие. Оживление, однако порядок восстановлен. Посредине.

ПОСЯГАТЕЛИ ( ропот ребяческого упрямства ). Э, болтовня! – Хороши хозяева, когда нам ничего нельзя! – Что мне с того! – Хочу послушать, и баста! ( Решительная поддержка. ) Тихо ты, он дело говорит! – Да, да! Верно! – Толково рассудил! – Давай, уходим! ( Отступают, отчасти добровольно, отчасти увлекаемые наиболее энергичными. )

ГОЛОС ( подхваченный всеми. Поднимают шапки ). Да здравствует Конвент!

Разделяются и уходят направо и налево. Слева.

ЭРМАН. Бийо, Трибунал благодарит вас.

Бийо холодно отвечает на рукопожатие, передернув плечами в знак презрения к собственным заслугам.

ФУКЬЕ ( возвращается ). Уф! Согласились…

В глубине. Сдержанный гул оживления; обвиняемые переговариваются, полные надежды.

ГОЛОС КАМИЛЛА ( донельзя взволнованно, однако доверительно ). …это точно, потому что Конвент тотчас их нам пришлет. ( Вспышка нервозной радости. ) О, дру…

Слева.

ФУКЬЕ ( закрывает за собой двери ). У нас есть, может, с четверть часа покою. Пойду напишу… ( Эрману ) подпишешь в зале. ( Открывает дверь в середине левой стены, ведущей не только в комнату присяжных, но и в подобие фойе. )

БИЙО ( через плечо ). Нашему Комитету в руки, не забудьте! ( Секунда промедления, обмен пронзительными взглядами. )

ВАДЬЕ ( останавливается; резко ). Зачем?

Бийо игнорирует его.

ФУКЬЕ ( от своей двери ). Только пусть, Бога ради, поторапливаются с ответом!

ЭРМАН ( от двери в зал, с бессознательно героической улыбкой ). Потому что это как плавание на горящем корабле, господа!

Exeunt omnes [53].

Улица Сент-Оноре, 398. Робеспьер, без жилета и галстука, спит, положив голову на руки, сложенные на краю dressing-table [54]. Разбуженный стуком, поднимает голову, слегка поморщившись, но не отвечает.

ЭЛЕОНОРА ( входит, останавливается; очень тихо ). О… прости. Я не знала, что ты вернулся.

РОБЕСПЬЕР ( даже не взглянув на нее ). Пятнадцать минут назад.

ЭЛЕОНОРА. Ты еще уйдешь?

РОБЕСПЬЕР. Через десять минут. Что тебе нужно?

ЭЛЕОНОРА. Что тебе принести?

РОБЕСПЬЕР. Ничего. Оставь меня в покое.

ЭЛЕОНОРА ( взбунтовавшись ). Но!..

РОБЕСПЬЕР ( со зловещим спокойствием ). Пожалей меня; и прекрати. ( Прижимает пальцы ко лбу с гримасой боли и нетерпения. Издает тихий, похожий на рычание стон, не раскрывая рта. ) Мммммм-ммм…

Тем временем Элеонора, ничуть не смутившись, тихо и умело наводит порядок в хаосе одежды, полотенец, бумаг и выдвинутых ящиков, царящем в комнате, – словом, устраняет следы пребывания в ней человека, который примчался домой на двадцать минут в сильном раздражении, в полубессознательном состоянии вследствие мигрени и бессонницы, чтобы переодеться и приготовиться к последующим семи часам парламентской борьбы. Во время этого занятия Элеонора то и дело взглядывает на него со сконфуженной, наполовину насмешливой полуулыбкой. Время от времени он не может не заметить этого или не почувствовать. Достаточно, чтобы в конце концов слегка повернуть голову в ее сторону. Он не видит ее отчетливо, так как фокусировка зрения требует от него слишком больших усилий.