Никита Шамин - Колыбель

Я наблюдала за тем, как трое умудренных опытом мужчин переглядывались в надежде, что кто-то примет решение первым.

– А пропущенные тренировки я наверстаю за оставшиеся дни, – закончила я последним убедительным доводом, чтобы наконец-таки выдавить из них решение.

– Хорошо, – согласился Габриэль. – Кобэн?

– Мое разрешение вам ни к чему. Если вы согласны, я выполняю.

– В таком случае решено. Завтра начнется подготовка с нашими специалистами. А пока, Нисаа, я попрошу тебя выйти. Нам необходимо еще кое-что обсудить.

– Я надеюсь, то, что вы собираетесь обсуждать, не касается моей миссии?

– Нисаа, выйди, – сказал Кобэн.

– Но…

– Вы вообще занимались ее воспитанием, Кобэн? – перебил Габриэль, посмотрев на меня с отвращением.

– Нисаа, выйди немедленно! – повысил голос Кобэн, едва сдерживаясь, чтобы не закричать.

Я встала и, ничего не сказав, вышла из переговорной, позабыв о боли в сердце. Умеют же большие шишки разозлить до беспамятства.

– Скажите мне, как такой человек может полететь в космос? – искренне недоумевая, спросил Габриэль. – Как она вообще прошла тренировки с таким характером?

– С вашего позволения, давайте оставим Нису и займемся обсуждением более важных вопросов, – сказал Кобэн.

– Раз так, то наши основные условия следующие: никаких отчетов, трансляций и записей, остальные инвесторы также не должны ничего знать, слышать и видеть. О «Молоте» не должен узнать никто.

– Документация не проблема, я просто запрещу ее вести на оставшийся до полета период. Что касается трансляции, то мы можем сослаться на то, что связь с кораблем была потеряна из-за его ухода на другую сторону планеты и потребовалось время для ее восстановления через станции в других городах. Немного интриги не помешает. Все это не сложно, но меня интересует вопрос выгоды от данной операции.

– Того, что мы спонсируем больше половины космической программы, для вас не достаточно?

– Устранение угрозы ядерного взрыва не входило в программу. Следовательно, это дополнительный риск и дополнительная работа в сжатые сроки. И вы можете не ссылаться на то, что прекратите финансирование, потому что это будет просто глупо: корабль готов, и если он не полетит, вам уже никто не поможет решить сложившуюся ситуацию. Мои убытки будут велики, но вы потеряете куда больше, если агенты Монархии начнут расследование инцидента.

– Угрожаете?

– Лишь привожу аргументы. Я уже могу назвать сумму?

Наконец дверь открылась, и все трое вышли из переговорной с хмурыми физиономиями. Казалось, что каждый из них был еще более рассержен, чем когда они решили меня выдворить.

К ним сразу же подошли стражницы Шиль и два ассистента Кобэна.

– Вам покажут дорогу к покоям, – сказал он.

Ничего не ответив, Габриэль проследовал за одним из ассистентов в сопровождении Шиль и по пути повернулся к Томэлю:

– Ты не идешь?

– Чуть позже.

Томэль повернулся к своей Шиль:

– Gishan senai 6 6 «Оставьте нас». , – произнес он на древнем языке клира, который изучали и знали только высшие сословия и приближенные к монархам семьи. В быту, среди тех, кто не знал языка, элитная стража общалась на нем со своими господами для секретности.

Стражница покорно и молчаливо удалилась вместе с ассистентами, оставив меня наедине с Кобэном и Томэлем.

– Не смотри на меня так, – сказал Кобэн, заметив на себе напряженный взгляд Томэля.

– Тебе только что сошло с рук оскорбление достоинства дворянина.

– Я думаю, что твой старший брат достаточно взрослый, чтобы пережить это.

– Мы бы обеспечили тебя всеми необходимыми средствами и поддержкой. Незачем было вымогать деньги у Визора.

– Поддержка – это хорошо, и да, вы мне ее окажете, когда это понадобится. Но деньги – тоже очень хорошее вознаграждение за труды.

– Выгоды ты никогда не упускаешь.

– Я рискую слишком многим и не собираюсь делать это бесплатно.

Томэль вздрогнул, когда ощутил, что его поясницу кто-то скребет пальцами. Он повернулся ко мне, и вся его серьезность бесследно пропала, сменившись добродушной улыбкой. Я обняла его, а он меня.

– Я скучала, – произнесла я, прижавшись к его плечу.

– Нисаа, ты опять нарушаешь этикет, – хмуро одернул меня Кобэн.

– Мне все равно.

– Не вижу ничего плохого в желании обнять Градоначальника, – поддержал меня Томэль, смеясь.

Кобэн отвернулся и отошел подальше от нас.

– Тогда проводи нашего гостя к его покоям. Томэль, ты знаешь, как меня найти при необходимости, – произнес он и скрылся за поворотом коридора.

– Вы, наверное, устали с дороги. Давайте я отведу вас в вашу комнату, – сказала я, взяв его за руку и утаскивая за собой.

– А какая у меня комната? Хорошая?

– Ну-у-у-у, – протянула я, сморщив нос. – Она определенно лучше, чем те, в которых живем мы и инженеры.

Томэль задумчиво глядел в окно вагона, внимая безмятежному молчанию замерзающей пустыни. Он смотрел куда-то сквозь меня, и я стеснялась произнести хоть слово. Мне было жаль той зыбкой ауры момента, в котором он находился наедине с собой. Я чувствовала, как он все больше ускользает и от меня, и от реальности. Он о чем то мечтал. Какая-то фантазия, очаровав, поглотила его целиком. И он смотрел дальше меня, дальше этого момента, дальше времени и пространства. Туда, где для него все было действительно настоящим.

– Я наконец-то увидел свою семью, – неожиданно произнес он, повернувшись ко мне, и чарующая атмосфера вокруг него начала медленно таять.

– Как давно вы не виделись?

– Два года. Я ведь их даже не узнал.

– Правда? Неужели они так изменились?

– Они не изменились, – сказал он, откинувшись на спинке сиденья и скрестив руки перед собой.

– Значит, дело в вас?

Томэль промолчал, посмотрев в потолок.

– С возрастом меняется очень многое, Нисаа. Я люблю свою жизнь и считаю, что у меня есть все, чего я хотел в ней достичь, считаю, что – все испытал. Но я чувствую, будто есть что-то еще. И чем старше я становлюсь, тем больше мне наскучивает то, что я уже знаю. Любопытство – это то естественное в человеческой природе, что нельзя заглушать, иначе… можно ли вообще называться человеком, не стремясь к большему?

Он посмотрел мне в глаза и вдохновенно произнес:

– Как я тебе завидую. И тому удивительному будущему, которое тебя ждет.

– Вы разделите это будущее со мной, – ответила я, нервно улыбнувшись.

Он помотал головой.

– Я уже прошел свой путь.

Поезд резко затормозил, едва не заставив нас подпрыгнуть на сидениях. К счастью, ничего не случилось. Маркер, останавливающий поезд на станции, вышел с задержкой, и поэтому, поздно поймав сигнал, поезд резко затормозил, чтобы не проехать остановку.