Никита Шамин - Колыбель

– Так что вы там обсуждали без меня? – спросила я, выходя вслед за Томэлем на платформу.

– Небольшие формальности. Не волнуйся, тебя это никак не касается.

– Меня уже тошнит от фразы «не волнуйся», если честно.

– Кто же тебя успокаивает до тошноты?

– Я сама, в основном. Учитывая все то, что может пойти не так и прикончить меня.

– Все будет хорошо. «Колдун» – удивительная машина, вы отлично над ней поработали.

– За корабль я не беспокоюсь…

Я остановилась в нескольких шагах от входа в жилой корпус. Томэль сначала прошел мимо меня, но затем вернулся обратно.

– В чем дело, Нисаа? – спросил он шепотом.

– Тесты… – прошептала я.

– Что «тесты»?

– Я не прошла ни один.

– То есть?! А как же отчеты? Почему ты их не прошла?

– Каждый раз возникали какие-то проблемы с оборудованием. А еще иногда мое сердце не выдерживает, и я просто падаю в обморок. Отец тщательно подгонял отчеты под ожидания инвесторов и много что приукрасил. Не просто так стартовая площадка построена посреди пустыни, как можно дальше от всех тех, чьи деньги вложены в проект.

Томэль нахмурился, вытянув губы чуть вперед, и отвернулся в сторону.

– Значит, Кобэн врал обо всем.

– Простите, – виновато произнесла я. – Вам я должна была сказать.

– Он пытался что-то сделать с обмороками?

– Он хотел добавить микромашины к клапанам и включать их при ухудшении состояния. Но проблема в том, что после отключения микромашин организму еще требуется время, чтобы нормализировать сердечные сокращения и кровообращение. То есть, в обычных условиях я отключусь, а с дополнительными микромашинами велика вероятность сердечного приступа.

– По идее, нагрузка на сердце в невесомости должна быть меньше.

– Но проверить меня в состоянии невесомости невозможно. Все станет известно, когда я уже буду находиться в космосе. Когда предпринимать что-то будет поздно.

– Послушай, я считаю, что все должно быть в порядке. Иначе с какой стати Кобэну отправлять в полет именно тебя? Этот человек настолько расчетлив и бесстрастен, что едва ли разрешил бы тебе занять место пилота, поняв, что это поставит под удар всю миссию. Он куда сильнее дорожит проектом, чем…

Он не стал продолжать, увидев, как я расстроено опустила голову. Дорожит больше, чем дочерью, это хотел сказать Томэль.

– Мы оба знаем, какой он человек, и я просто говорю то, что в его случае наиболее вероятно.

– Да нет, все в порядке. Вы правы. Как вы с ним вообще смогли стать друзьями? Как с таким человеком можно завязать какие-то узы или найти что-то общее?

Томэль выдержал паузу, внимательно посмотрев мне в глаза.

– Он не всегда был таким. И буду откровенен с тобой, я уже не знаю, осталась ли между нами дружба. Быть может, между нами всегда были только партнерские отношения. Я правда не знаю.

– Что же могло его так изменить?

– Хотел бы я знать.

Томэль развернулся и снова направился ко входу, позвав меня по дороге:

– Пойдем, Нисаа. Я уже с ног валюсь.

Третью ночь подряд Томэлю не удавалось уснуть в своих покоях. Стоило ему только задремать, как заполненный металлической пылью и запахом мазута воздух схватывал горло, от чего он просыпался. И когда Томэль понимал, что уснуть удастся только к самому утру, он шел на смотровую площадку, нагуливать усталость.

К его удивлению, сегодня он оказался там не один. С площадки Кобэн рассматривал двигатель «Колдуна», стоящий вдалеке от комплекса, над пусковой шахтой. Он был освещен десятком прожекторов, а в воздухе беспокойно вились караулящие его охранные роботы.

– Тебя тоже бессонница одолела? – спросил его Томэль.

Кобэн обернулся. Привыкший к его суровому взгляду, Томэль ощутил, что сейчас тот куда мягче, чем обычно. Он снял с носа очки и, протирая их платком, остановился рядом с Кобэном у края смотровой площадки.

– Почему ты все еще носишь этот антиквариат? – спросил он, глядя на очки Томэля. – Только не говори, что брезгуешь пересаживать собственные клонированные глаза?

– Я считаю, что очки мне идут, и Маатэль они тоже нравятся. Поэтому и ношу.

– Бессмыслица какая-то, – произнес Кобэн задумчиво.

Минуту они смотрели на небо, не говоря ни слова друг другу.

– Ты просто не акклиматизировался, – вдруг сказал Кобэн. – Первую пару недель здесь никто не мог спать по ночам.

– К счастью, так надолго я здесь не задержусь, – сказал Томэль, надев очки обратно. – Как только все закончится успешно, мы с Габриэлем сразу отправимся в Эхо, готовить награды и праздник в вашу честь.

– А что, если нас ждет провал?

Томэль встрепенулся, услышав предопределяющую уверенность в словах Кобэна. Кобэн посмотрел на него и тихо усмехнулся.

– Это просто предположение, Томэль. Не нужно волноваться.

– Из твоих уст звучит как пророчество.

– Я вложил душу в этот проект, – программу и корабль. Они идеальны и не подведут меня. Единственная неопределенная величина – это человеческий фактор. Поэтому вероятность провала присутствует всегда, как бы хорошо все не было подготовлено.

– Правильно ли я понимаю, что ты сомневаешься в своей дочери?

Кобэн промолчал, продолжая с каменным лицом смотреть на двигатель корабля.

– Думаю, тебе не о чем беспокоиться. Она ведь прошла подготовку…

– Ты никогда не разочаровывался в том, что делаешь? – перебил его Кобэн. – Бывает ли, что ты вкладываешь во что-то силы и время, а оно просто не работает так, как должно?

– Да, разочаровывался, и не раз. В работе. Но тут совсем другое.

– Для тебя – возможно.

Кобэн повернулся к Томэлю лицом.

– Я не могу быть таким, как ты, Томэль. Во мне нет той любви, которую ты испытываешь к своим детям. Я живу интересом. Когда что-то не работает так, как мне нужно, и я ничего не могу сделать, чтобы это исправить, мой интерес пропадает.

– Я знаю это. Но люди не предметы, и их нельзя так просто выбросить за ненадобностью. Ты воспитал замечательного человека, чем ты недоволен?

– Она своенравна и непослушна. Все время идет наперекор.

– Естественно! Она повзрослела, и у нее появились свои интересы в жизни. Все родители с этим сталкиваются.

– Мне не нужны ее интересы.

– Кобэн! – отрезал Томэль. – Еще раз повторяю, твоя дочь – не вещь , а живой человек, со своими чувствами и желаниями. Быть может, ты не учел того, что это произойдет, но если не можешь ее выноси́ть – отпусти. Позволь ей жить самостоятельно.

– Исключено!

– Смирись уже с тем, что Нисаа – не просто эксперимент и не принадлежит тебе! Дай ей жить так, как она хочет.

– Спасибо за совет, Томэль, – сказал Кобэн и, развернувшись, направился к спуску с платформы.

– Кобэн, – позвал его Томэль, и тот остановился, повернувшись к нему вполоборота. – Сделай все, чтобы миссия прошла успешно.