Владимир Богораз - Собраніе сочиненій В. Г. Тана. Томъ десятый. Стихотворенія [Старая орфография]

Гдѣ голодъ? Болѣзнь и нужда
О помощи просятъ откуда?
Придетъ она первой туда,
И помощь возникнетъ, какъ чудо.

Она поспѣваетъ вездѣ.
Ея безпредѣльная жалость
Готова убиться въ трудѣ,
Не знаетъ, что значитъ усталость.

Въ бѣдѣ она выходъ создастъ,
Лѣкарство отыщетъ заразѣ,
И хлѣба голодному дастъ,
И раны омоетъ отъ грязи.

Пока ей неясно еще,
Какая въ ней сила таится,
Но страсть закипитъ горячо,
По жиламъ огнемъ заструится.

Нахлынетъ любовь, какъ волна,
И станетъ ей новой святыней,
И женщиной будетъ она,
Не мраморной мертвой богиней.

И въ жизненной долѣ ея
Со скорбью смѣшается радость,
Изъ пѣнистыхъ струй бытія
Вкуситъ она горечь и сладость.

Но бремя измѣнчивыхъ лѣтъ
Ее до конца не измучитъ.
И бодрости юной расцвѣтъ
Сквозь весь пронесетъ она свѣтъ
И друга тому же научитъ.

Наташа, юный, нѣжный другъ,
Когда со мной стоишь ты рядомъ,
Забытый сонъ такъ ясно вдругъ
Передъ моимъ всплываетъ взглядомъ.

Съ моей двадцатою весной
Сыграла шутку воля рока.
Пришлось мнѣ бросить край родной
И ѣхать вдаль на край востока.

Насъ было много. И дружна
Была семья младая наша,
Но лучше всѣхъ была одна,
Она звалась, какъ ты, Наташа.

Сіялъ апрѣль. Въ нѣмой дали
Дремалъ просторъ зеленой степи,
И рядомъ съ ней мы тихо шли,
А впереди звенѣли цѣпи.

И я сказалъ: — «Въ чужомъ краю
Вдвоемъ тоска намъ не опасна,
Соединимъ судьбу свою…
Скажи, Наташа, ты согласна?..»

Она кивнула головой,
Ея лицо зардѣлось знойно,
А впереди шагалъ конвой
И цѣпи въ тактъ звенѣли стройно…

Минуло лѣто. Былъ дождливъ
Конецъ пути. Она устала.
Ее скосилъ жестокій тифъ,
Въ четыре дня ея не стало.

Ее отнесъ я на покой,
Мнѣ сразу стало все постыло,
И сердце, полное тоской,
Ожесточилось и застыло.

Пятнадцать лѣтъ, какъ глыба льда,
Оно въ груди моей лежало.
Уже я думалъ, навсегда
Его нѣмая мука сжала.

Но въ немъ опять цвѣтутъ цвѣты,
Звенятъ ручьи и льются пѣсни…
Моя Наташа, это ты
Велѣла вновь ему: «воскресни».

Весна пришла. Прозрачной синевою
Сіяетъ сводъ задумчивыхъ небесъ;
И на зарѣ надъ спящею Невою
Струится паръ, свиваясь, какъ навѣсъ.

Все дольше день и сумракъ все короче.
До десяти на улицѣ свѣтло.
И смутный взоръ безсонной бѣлой ночи
Таинственно мерцаетъ сквозь стекло.

Весна пришла. Уже пригрѣло солнце
Нашъ каждый домъ — сырой кирпичный гробъ,
И въ каждое подвальное оконце
Забросило лучей блестящій снопъ.

И теплый дождь сухіе камни мочитъ
И первую приводитъ намъ грозу.
И юный громъ такъ радостно грохочетъ,
Какъ будто Богъ невидимый хохочетъ
Надъ племенемъ, прикованнымъ внизу.

Въ иные дни на улицѣ ужъ жарко,
На вѣткахъ ивъ пробился узкій листъ.
И вѣтерокъ въ глухихъ аллеяхъ парка
По вечерамъ такъ сладокъ и душистъ.

По вечерамъ повсюду ходятъ пары.
Во всѣхъ садахъ теперь влюбленнымъ рай.
Природа-мать свои живыя чары
Пускаетъ въ ходъ въ веселый мѣсяцъ май.

Весь Петербургъ добрѣе и моложе
На время сталъ и въ каменномъ плѣну
Какъ будто жить просторнѣй. Отчего же
Нашъ дряхлый вѣкъ не молодѣетъ тоже,
Послѣднюю привѣтствуя весну?..

Пройдетъ еще полгода съ той же скукой,
И онъ шагнетъ навѣки за порогъ.
И намъ пора предъ близкою разлукой
Взглянуть назадъ и подвести итогъ.

Зачѣмъ же вдругъ такъ больно, такъ обидно
Прямой вопросъ за сердце насъ задѣлъ?
Текущее перебирать намъ стыдно
И тяжело касаться прошлыхъ дѣлъ.

Кто намъ внушилъ, что юны мы и свѣжи?
Кто убѣдилъ, что близокъ нашъ чередъ?
Года идутъ, но наши силы тѣ же,
Мы не растемъ и не идемъ впередъ!..

Мы родились случайно. Вѣкъ нашъ хилый
Съ младенчества влачится кое-какъ;
Нашъ возрастъ юнъ, но дряхлости унылой
На немъ лежитъ неизгладимый знакъ.

Нашъ опытъ малъ. Незрѣлы мы, какъ дѣти;
Но наша кровь не грѣетъ вялыхъ жилъ.
Какъ мертвецы, блуждаемъ мы на свѣтѣ,
Какъ призраки, уходимъ въ глубь могилъ.

Безличные, безмолвные, тупые,
Лишенные желаній и надеждъ,
Мы наобумъ блуждаемъ, какъ слѣпые,
Игрушкою назойливыхъ невѣждъ.

Своихъ друзей смѣшали мы съ врагами.
Святой завѣтъ отбросили, какъ хламъ.
И топчетъ насъ насиліе ногами
И съ наглостью въ лицо смѣется намъ.

Грядущій день намъ не сулитъ успѣха,
И наша грудь до времени мертва,
А на устахъ, какъ призрачное эхо,
Еще звучатъ завѣтныя слова…

Зачѣмъ они, когда живая вѣра,
Когда-то имъ служившая ключемъ,
Поругана, какъ праздная химера,
Разсѣялась угаснувшимъ лучемъ?..

О Господи! Внезапной гнѣвной бурей
Очисти тлѣнъ и плѣсень нашихъ душъ!
Спусти на насъ заразы черныхъ фурій,
Иль градъ камней на голову обрушь!

Пошли на насъ свою любую кару,
Но вновь зажги предъ нами идеалъ,
Чтобъ мы могли противиться кошмару!..
И Богъ сказалъ: «Я кару вамъ послалъ!

Чтобъ потрясти нѣмую косность вашу,
Кончая вѣкъ, обрушилъ я ударъ.
Я вамъ поднесъ страданій горькихъ чашу,
Я голодъ вамъ послалъ въ послѣдній даръ!

Вамъ все равно!.. Съ любого перекрестка
О помощи взываетъ нищета,
Но глухи вы, и сердце ваше жестко,
И вѣчно лгутъ лукавыя уста.

И чѣмъ еще отъ скорби и порока
Избавить васъ?.. И если бъ Я опять
Съ Моихъ небесъ послалъ для васъ пророка,
Его тотчасъ готовы вы распять.

И если бъ Я хоть знаменьемъ небеснымъ
Вамъ указалъ дороги правой нить,
Готовы вы къ предательствамъ словеснымъ,
Чтобъ ложь спасти и чудо извратить!»..

О, Господи! Не просимъ мы о чудѣ, —
Но если ложь намъ въѣлась въ мозгъ костей,
Какъ тонкій прахъ, смѣшай насъ въ общей грудѣ
И новый вѣкъ создай хоть для дѣтей.

Мы родились въ презрѣньи и неволѣ,
Питались мы обидой и стыдомъ,
Еще дѣтьми мы лгать учились въ школѣ,
И бодрый трудъ намъ вѣчно былъ врагомъ.

На лонѣ водъ, не знавшихъ перемѣны,
Надъ омутомъ невѣдомыхъ пучинъ,
Возникли мы, какъ клочья легкой пѣны,
Какъ зыбкій слѣдъ поверхностныхъ морщинъ…

Отвѣй насъ прочь, какъ плевелы отъ хлѣба,
И безъ слѣда исчезнуть въ безднѣ дай!
Весну опять пошли на землю съ неба,
И новый вѣкъ хоть для дѣтей создай!