Юлиан Тувим - Рыцарь духа, или Парадокс эпигона

И отец, сигару сдвинув в угол рта,
Объясняет, в чём здесь «Смысл и красота».

Вот молодожёны. Он альпийский шток
Тычет в льва, вливая в пруд из слов поток;

Выпучивши груди на больного льва,
Тихо умиляясь, слушает жена.

Кончил – и уходят, от любви сомлев:
Взглядами страданья проводил их лев.

Отставной военный, строгий приняв вид,
Сыну в назиданье что-то говорит:

Сын глядит уныло, словно потускнев,
Взглядом пониманья отвечает лев.

В стороне – прилавок: здесь за су иль два
Можете купить вы фотографью льва.

И сидит там дама очень средних лет.
И меняет виды на кружки монет [46] В оригинале под стихотворением надпись карандашом, возможно, «NB!».

Молодожёны (с глазами как сливы в блаженства компоте).
С ними мамаша в пятнистом капоте:
Влезли в купе.

В угол зажали меня чемоданами.
Саки на полках, узлы под диванами —
Едем.

Что-то шептал он – она хохотала.
И, отвернувшись, мамаша жевала
Грушу.

Ручку ей сжал он – и тихо стыдилась…
Если б мамаша куском подавилась!
О, если б!..

Роюсь в Rucksack'e: словарчик – заметки,
Книги: мечты в коленкоровой клетке…
Скучно.

Песню вагоны бессловную пели.
Медленно сумерки вкруг засерели.
Скучно.

Молча глядел я в померкшие дали:
Сумерки звёзды «для них» зажигали…
……………
Ну конечно – «для них»! [47] В оригинале под стихотворением карандашом восклицательный знак, волнисто подчёркнутый.

У гулких прибоев.
Над всплесками волн.
Сижу я и ною.
Собою лишь полн.

Я весь из укусов.
Я – пляска злых слов.
Под пение гнуса
И дробь из пинков.

Сюда притащил я
К вспененным валам —
Все визги бессилья.
Весь слипшийся хлам

Души кабинетной.
В пиджачных мечтах
Строчащей о «моря
Вспененных валах». [48] В оригинале под стихотворением надпись карандашом, возможно, «NR».

Жизнь поделили кретины и снобы.
А чистых сердцем – съели микробы…

Съели микробы, сгноили тюрьмы:
Их мысль в осколках спасли из бурь мы;

Спасли из бурь мы, и что же стало?
– Музеев много, а [49] Зачёркнуто: «и». жизни – мало…

Девицы, наладив валики.
Разбрелись по узким дорожкам:
Над ухом у каждой – нахалики
Шепчут о «ручках [50] Зачёркнуто: «и». -ножках». [51] Первый катрен выделен справа вертикальной волнистой чертой.

Девицы с деревьев листики
Рвут, улыбаясь зазывно:
Их по зигзагам софистики
Франты ведут непрерывно [52] Зачёркнуто: прогрессивно. .

И увлеклися нахалики:
В губы [53] Зачёркнуто: «шеи». впились как занозы —
А на манишках их валики
И восхищённые слёзы.
……………………….

У лампы верандной родители
В темень вонзили хрусталики.
Кто-то придёт победителем —
Дочери или нахалики? [54] Под стихотворением восклицательный знак карандашом, подчёркнут.

Что-то шепча и вздыхая, родители
Сели на солнышке чинно.
Жирная дочка с улыбкой пленительной
Флирт затевает невинный.

Чистенький немчик с розой в петлице
Жмёт ей пухлые пальцы —
Дочка [55] Рукописная вставка, неразборчиво, возможно, иностранное слово, не поддающееся дешифровке. , краснея, молчит и стыдится,
Ежась раскормленным сальцем.

Немчик вспотел от услады томительной:
В сердце свербящая рана!
И в стороне уже шепчут родители,
Строя проекты и планы. [56] В оригинале под стихотворением от руки проставлен и подчёркнут восклицательный знак.

Кисленькие, злые, хворые идейки;
Маленькая, тускленькая жизнь. —
Мозг трусливо роет норы и лазейки,
Чтоб вильнуть от смерти, врыться в грязь и… «жить»!

Вот – сгрудились: лезут ошалелой массой
Бедные, больные грустные скоты…
На усталых лицах бодрости гримаса
И на рабьих спинах – тяжкие кресты.

Милые, добрые, мудрые книги
Учат «по-умному» жить:
Учат ловить вдохновенные миги, —
Верить, прощать и любить. [57] Первый катрен справа отчёркнут карандашом, надпись: «Sic!».

Я их читаю с глубоким волненьем
И, до конца изучив,
К людям иду… с величайшим презреньем.
Жалость одну сохранив. [58] Второй катрен слева выделен вертикальной волнистой чертой, стихи 3 и 4 подчёркнуты карандашом. Внизу карандашная надпись: «NB!».

Я хотел бы за тощим котом.
Ошалевшим влюблённым скотом.
По трубе иль в чердачную нишу
Взлезть на липкую, скользкую крышу
И всю ночь одиноко орать
(Над людьми, что весной могут спать)
О зелёных, светящих глазах,
О красавиц пушистых хвостах,
О мурлыканье вечной любви…
Там, на кровле, у тёмной трубы
Стал бы ждать я случайной жены…
Под блистаньем луны. [59] Напротив этой строки: «!!».

Мысли, как дети-рахитики,
На дудках искривленных ножек:
Водим их, томные нытики,
Вдоль по извивам дорожек.

Скука в душе заполняет
Рифмы, вливаясь в слова.
– В рыхлом мозгу прорастает
Из слёзных луж – Трын-трава.

Красные лица над жёлтым пивом.
Шарканье ног, плевки.
Кельнерши, в стиле солидно-игривом,
Ведут игру в поддавки.

Стриженый бык сопит над газетой,
Двигает стулом – кхмыхает в нос;
Ждут на прилавке – сосиски, паштеты,
Краны от бочки, с хлебом поднос.

Чёрные, рыжие, серые люди
Мнут газеты, дымят и [60] Зачёркнуто тире. пьют:
Только за гульден у тёплой груди
Можно купить здесь приют [61] Начиная с «у тёплой…» и до конца вписано от руки.

Над вазой хрустальной.
Где с грустию тайной
Цветы увядали —
В уборе венчальном
Склонилась ты…

В очах пели слёзы.

И никли священные грёзы.
Как в вазе хрустальной – цветы.