Лариса Баграмова - Рифмы

Ты говоришь: непостоянства ход,
Который отмечается в предметах,
Оттуда же рождение берёт,
Где длительность. [И ты уверен в этом].

Однако разрушенью не бывать
В то время, когда нечто ещё длится.
И длительности нам не увидать,
Коль что-то к разрушению стремится,

Поскольку их антагоничен ход:
Есть длительность — распада нет. Напротив,
Когда распад в предмете уж идёт,
Вы длительностью то не назовёте.

И потому ошибся снова ты:
Непостоянство вещи не первично.
[Лишь четырёх примет есть в ней черты,
Но не его. Иное не логично.

Возникновенье, длительность, распад
И разрушенье — вот её приметы.
Но и они в той вещи не царят,
Мы говорили ранее об этом].

Пусть, предположим, порождён предмет
С непостоянством. Есть ли в нём примета
Распада? [И на это мой ответ:
Без оснований допущенье это].

Непостоянство — признак, что есть крах
Того, что есть, [а значит, больше нету
Того, что есть]. Но не найти в вещах
Едва-едва рождённых признак этот.

Когда же вещь живёт, то снова нет
Тех признаков, что возвестят кончину.
Мы не находим в вещи их примет.
Так как же нам судить об их причинах?

Где нам непостоянство отыскать?
Возможно, мы в сознанье обнаружим
Его следы? Сознательным чтоб стать
[И знать составы четырёх жемчужин],

Необходимо «пребывать в уме»:
Бытийствовать в сознательности надо.
[А без того возможно лишь во тьме
Наощупь продвигаться средь загадок].

Всем нам дана способность ощущать —
И ей благодаря мы ощущаем.
Без этой же способности признать
Должны мы, что чутьём не обладаем.

Возникновенье — признак бытия;
А невозникновение — не признак.
У дления примета есть своя —
То продолжительность. Не может признан,

Однако, быть за признак антипод:
Непродолжительность бытья приметой
Никто из нас уже не назовёт.
[Продолжим дальше разговор об этом].

Распада признак в измененье есть,
А неизменность — не [сигнал] распада.
За признак смерти крах должны мы счесть,
В отсутствии же краха он не задан.

Любое разрушенье признак есть
Непостоянства, а без разрушенья
Непостоянства не найдём мы здесь.
[И если в этом есть ещё сомненья],

Непостоянство снова мы возьмём.
Быть может, оно всё же разрушает
Природу бытия, поскольку в нём
Содержится и на него влияет?

Не сразу, не в средине бытия,
А ближе к окончанью, к завершенью.
[Вполне возможна эта мысль моя
О том, что] они вместе от творенья

И вместе производятся на свет.
[Непостоянство ждёт всего лишь мига,
Чтоб проявиться. В этой мысли нет
Противоречия. Но вся интрига

В том, что] непостоянства признак есть
Там только, где к концу приходит что-то,
А значит, невозможно будет счесть,
[Что были им заполнены пустоты],

И что оно имелось в бытии,
Чтоб позже провести его крушенье.
Итак, [о том теперь слова мои],
Что невозможно их разъединенье,

Как и единство. Есть лишь пустота.
Небытие в итоге пусто тоже.
Все вещи сотворённые тогда
Мы также быть пустотными положим.

Что не творёно, то всегда пусто,
И так как пусто всё, что мы считали,
То пусто и живое вещество.
[А мы продолжим рассужденья дале].

Опять: все вещи пусты. Отчего?
Поскольку нет у них своей природы.
Читаем: изменения всего
Возможны только через переходы,

А значит, нет вещей, [расклад простой].
Всё — пустота. Ведь если бы имели
Они внутри себя порядок свой,
То изменений не было б на деле.

Однако видим перемены в них.
Поэтому природа не присуща
Вещам. [И в проявлениях своих
Они свою нам не являют сущность].

Ведь если бы иметь они могли
В себе самих [предданную] природу,
То к ней бы их условья не вели,
[И не влияли бы на их породу].

Коль что-то производится на свет,
Оно — творенье, значит, сотворёно.
Природа же не создана, в ней нет
Того, что быть могло произведёно.

Природа вне причин [и следствий их],
Поэтому [всецело] всё пустотно.
— Коль вещи пусты, не найдётся в них
Ни краха, ни рождения [ни йоты].

А значит, истин нет страданья в них,
Как нет и истин появленья тоже
Страданий тех. И истин остальных:
Страданий прекращенья — быть не может.

Раз так, не может быть тогда пути,
Ведущего к скончанию страданья.
Все вещи пусты, нам в них не найти
Следа жемчужин четырёх мерцанья.

А если благородных истин нет,
То нет и четырёх плодов шрамана.
А значит, нет и святости. [Их след
Не будет нами даже упомянут].

Отсутствует и принцип мировой
Порядка — [не найти его в предметах].
Однако ложен тезис таковой,
И верным быть никак не может это.

А значит, вещи всё же не пусты.
— Есть истины различные на свете:
Условные — [те истины просты]
Предельная — [тут сложность мы отметим].

Предельную достичь мы можем лишь
С опорой на условные вначале:
Без них её [вовек] не разглядишь,
[Не зря её предельной мы назвали].

Без знанья относительности той
Нирваны не достигнуть и в пределе.
А кто не знает истин ни одной,
Тот не познает интерес на деле —

Ни свой, и ни других, и никакой.
А если кто-то истиной владеет
Из двух вышеуказанных любой,
Тот сможет отыскать другую с нею.

Но если ты предельной назовёшь
Ту истину, которая условна,
Себя ты тем на гибель обречёшь,
[Поскольку лишь предельная основна].

Причинности доктрина, что дана
Нам буддами, зовётся максимальной
Из истин — и всецело лишена
Она хоть капли полноты реальной.

Причинность самосущности неймёт,
Она пуста, [как пусты все предметы],
Но раз условье вещь не создаёт,
Должна быть в ней самой природа эта.

Не может в пяти скандхах быть примет
Возникновенья, как и разрушенья.
И если в скандхах их на деле нет,
То нет непостоянства проявленья.

А если нет непостоянства в них,
То нет великой истины страданья,
А значит, истин нет и остальных:
Возникновенья боли, исчезанья.

Они не могут быть в таких вещах,
Природа чья их сразу не содержит,
Ведь при любых для вещи временах
Себя природа неизменной держит.

И нет пути, [который бы привёл]
К возможности отсутствия страданий.
А значит, четырёх жемчужин в нём
Мы не найдём на этом основанье.