Лариса Баграмова - Рифмы

Никогда без нас не будут сыты
Эти люди, алчущие благ.
Результаты никаких открытий
Не дадут им пищу и очаг

До тех пор, пока они в свободе
Сами предоставлены себе.
Кто свободен — тот к труду не годен,
Вольность испокон сестра нужде.

Люди не умеет быть свободны:
Они сплошь безвольны и глупы,
Мелки, грешны, злы, не благородны,
И в своих амбициях слепы.

Никогда им не договориться
Меж собой, как дом устроить свой.
Так и будут бесполезно биться,
Пока к нам не явятся толпой,

Осознав, что сытость и свобода
Несовместны, как добро и зло.
И желанье жить властям в угоду
Зародится вольности назло.

Захотят и в кабалу, и рабство,
Только бы не впроголодь опять.
Ты же обещал им только братство
И не пожелал того понять,

Что с земным, насущным, лёгким хлебом
Твой небесный артос не сравним —
Никогда народ аскетом не был.
Даже если с именем Твоим

Тысячи и тысячи восстанут —
Что же станет с миллионом тех,
Что Тебе последовать не станут,
Выбрав хлеб взамен небесных стрех?

Или Тебе дороги лишь боги —
Лишь десятки тысяч среди всех?
Остальных же, как песок с дороги,
Ты готов отбросить без помех?

Ты пришёл лишь сильных взять с собою?
Остальные — просто инструмент?
Ты не озабочен их судьбою,
Никогда ты не любил их, нет!

Но мы также ценим и убогих,
Даже больше всех мы ценим их!
Ты спасёшь свободою немногих —
Мы спасём господством остальных.

Да, они бездумны и порочны,
Но они и станут той толпой,
Кем мы будем властвовать бессрочно,
Уведя от Бога за собой.

Нас они провозгласят богами,
Нам дивиться будут и считать,
Что спасли мы их, погибнув сами,
Потому что согласились взять

Ношу непосильную — свободу,
Что жестоко мучила собой, —
Дав как привилегию народу
Право не владеть своей судьбой.

И мы скажем им, что мы послушны
Лишь Тебе — и именем Твоим
Мы обманем их простые души,
Потому как счастья им хотим.

В том обмане — жертвы нашей святость,
Наш священный дар во имя их.
Да, мы лжём, но лжём мы непредвзято,
Ради блага, ради них самих.

И страдаем в этой лжи безмерно…
Вот что значил вечный тот вопрос,
Первым что тогда закономерно
До Тебя великий дух донёс.

В том вопросе тайна состояла,
Тайна величайшая из всех:
Перед кем склониться предстояло,
Чтобы жить в дальнейшем без помех.

И приняв хлеба, Ты бы ответил
На тоску, терзавшую людей
Вместе и по одному: на свете
Есть такое, что всего сильней, —

И чему пристало поклониться.
Потому что поклоненье есть
Та нужда, что в каждом проявится
Рано или поздно. В этом весь

Смысл исканий человека в жизни.
Ищут все, чтобы в конце пути
Слившись сообща в духовной тризне,
Общую молитву вознести.

Преклониться вместе, только вместе —
Разом, как единый организм —
В этом антиличностном протесте
Видят люди высший гуманизм.

Потому и ищут, что бесспорно,
Что в душе у каждого найдёт
Отклик одинаковый, — позорно
Им признать, что будничный расчёт

Ими движет. Им нужна святыня —
Общая на всех, они хотят
Быть единым — присно, как и ныне.
Только это и боготворят.

Жалкие созданья… Век от века
Ради бренной общности пустой
Идолам заместо человека
Поклонялись люди в вере той.

Истребляли города и страны,
Создавали вычурных богов,
В битве за всеобщность неустанно
С плеч сносили тысячи голов,

Призывая: будь, как я, уверуй
В то, во что я верю — а не ты,
Или смерть тебе! — И эти меры
Вечны, как всеобщие мечты.

До скончанья мира так и будет:
Даже если боги пропадут —
Каждый в заблуждениях пребудет,
Все пред ликом идолов падут.

И Ты знал о том! Не мог не знать Ты!
Но Ты преднамеренно отверг
Те неоспоримые штандарты,
Под какими шёл бы человек,

Чтоб Тебе всецело преклоняться…
Ты попрал земного хлеба стяг,
Заменив заоблачным эрзацем
С обещаньем послесмертных благ.

Всё во имя призрачной свободы…
Так взгляни же, что наделал Ты:
Нет опасней дара для народа,
Нет неистребимее мечты,

Чем отринуть прочь свободу эту,
Передав да хоть кому навек,
Чтоб о ней и память скрылась в Лету —
Не желает риска человек.

Но отдаст её он не бесплатно,
Он взамен потребует того,
Чтобы его совесть безвозвратно,
Навсегда покинула его.

Кто людскую совесть успокоит,
Ничего не требуя взамен, —
Обольщеньем мир переустроит,
Души захватив в бессрочный плен.

И отдав их, люди позабудут
Даже хлеб, лишившись тем всего, —
Но пойдя за обольстившим, будут
Прославлять его как божество.

Ты был прав в одном: народу важно
Точный смысл в деяньях обрести;
Без него и муторно, и страшно
По пути бесцельному идти.

Цель нужна любому непременно,
Только Ты ошибся, дав не ту.
Ты прельщал свободою безмерной,
А исполнить должен был мечту

О бездумном, сладостном покое —
Он дороже жизни и хлебов.
Совесть радикально успокоив,
Ты бы их избавил от грехов,

Дав о них забыть, — но Ты дал помнить!
Ты сошёл с ума в стремленьях тех,
Если думал, что пришёл исполнить
Их надежды, не ссудив им грех,

Не списав его вперёд, авансом,
За всё то, что сделают они.
Пренебрёг единственным Ты шансом
Безграничной власти над людьми.

Ты их не любил, Ты стал им карой,
Не снабдив защитой их в Себе,
Их принудив к выбора кошмарам
И отняв всю ясность в их судьбе.

Ты обременил их чувством долга
И вины, с раскаяньем смешав,
Поселил смятенье в них надолго
И лишил всех инфантильных прав.

Ты желал любви от них — но отнял
Всё, что им опору дать могло,
Обязав самих их безотчётно
Предрешать, что есть добро и зло.

Вместо стародавнего закона
Предложил Ты им всего лишь знак:
Только слово им теперь икона,
Только образ Твой теперь маяк…

Неужели Ты считал, что вечно
Человек мириться сможет с тем,
Что теперь не высший — человечий
Нужен суд по каждой из проблем?

Неужели Ты и не подумал,
Что отвергнут будешь, как злодей, —
Ведь Твои слова смутят их думы
И предстанут пыткой для людей.