Владимир Лизичев - Первые стихи

Проклятая тяжесть всех прожитых лет,
Годов ожиданья, нелёгких побед,
Тоски и страданий и радостных дней,
Всё вместе сейчас на тропинке моей.

Уже вижу близкого солнца лучи,
Пока ещё тоньше церковной свечи,
Осталось немного, вершина горы,
где встретит покой и иные миры.

Потом знаю снова придётся спешить,
Карабкаться вверх и наверно грешить.
Где каждый свою выбирает тропу
В толпе, или снова один на толпу.

А смерть не страшна, ты на крыше горы
Ты счастлив, ты ждёшь продолженья игры.

По узкой тропинке карабкаюсь вверх…

Ко мне вчера приехал друг,
Не позвонив, приехал вдруг,
Порвав проблем и вводных круг,
Не в Шарман Шейх и не на Юг!
Ко мне, приехал старый друг.

Он дорог мне, мы с детских лет
Мечтали обойти весь свет,
На Марсе повстречать рассвет,
Оставить в жизни яркий след,
Избавив мир от разных бед.

Потом судьба кидала нас,
Но расставаясь каждый раз,
Я знал, что друг мой не предаст,
Не отведёт понуро глаз,
Коль испытаний грянет час.

Но не в бою, огне атак,
Его скосил незримый враг.
«Дружище — месяц, это рак».
«Я понимаю, не дурак.
Но почему, ну как же так?»!

Мы пьём и курим, снова пьём,
Молчим, по взрослому, вдвоём,
Впервые каждый о своём.
«Брат чем помочь, может рублём?».
«Да нет, давай лучше споём».

И мы поём — «Не для меня»,
Крутится, вертится Земля.
Судьба у каждого своя
Он уходил, остался я.
И плакал, честно говоря.

Зачем живём, всё суета.
Удар под дых и пустота
И та последняя черта,
Наверно тоже не спроста.
Принять распятого Христа…

«Не приезжай, я так хочу
На сорок дней поставь свечу»
«Пошёл ты» — я ему кричу
«Случится, тут же прилечу,
Но знаешь, что — не верь врачу».

Гудит большой аэропорт,
До взлёта час, попутный борт.
VIP-зал полно холёных морд,
Сосут вискарь, всё высший сорт.
Всё как всегда и здесь комфорт.

Но всё теперь — «Не для меня»…

А снег кружил и падал,
Кружил вокруг и падал
И в ночь над Ленинградом
Сплошная кутерьма.

Метёт над Летним садом
И белые фасады
Домов нам салютуют
В честь праздника — Зима.

Снег улицами носит,
Зимы оруженосец,
Когда зима попросит,
Пока мы видим сны

Он заметает осень,
Дворцы и парки Росси,
А в Стрельне, шапки сосен
Укроет до весны.

Снег падает, не тает,
По Невскому летает.
Дух Пушкина витает
Над Мойкой и Сенной.

И пусть метель крутая,
Дни ноября листая,
По городу ночному
Несёт снежинок рой.

А на Неве не спали,
Стоять мосты устали
И крыльями восстали,
Презрев ночной застой.

А ветры шпиль шатали
Адмиралтейской стали,
Где уплывает в небо
кораблик золотой.

В заснеженном наряде
Исакий при параде,
Он ночью в Ленинграде
Дежурный по зиме.

И в белом непрогляде
Метель распустит пряди
И снега колер бросит
С палитры по земле.

И как-то грустно стало,
Ну вот, зима настала.
И вроде не пристало
Нам грезить о весне.

Но смотрит с пьедестала
Великий Пётр устало,
Расстрелянный метелью
на скачущем коне.

Как раскалённое железо,
как сталь, родившаяся в нём,
как флаг, что порван и изрезан
в боях, где сердце напрочь рвём!
Откуда в нас такие силы,
но побеждая, видишь путь,
а обернёшься там могилы
и тех и этих не вернуть!

Летайте граждане, летайте!
Пораньше утром, натощак
Расправьте крылья, начинайте…
Нет крыльев? Это же не так!

Они нам всем даны с рожденья
Чтобы над всей землёй царить
И пребывая в наслаждении
На крыльях в небесах парить.

Так говоришь, они пропали…
Их в детстве, в школе увели…
Что их нарочно обломали,
Потом на свалку отнесли.

Что кто-то продал их за деньги,
Сменял на кайф от наркоты,
На власть, ну а на самом деле —
Объятья серой пустоты.

Пожалуйста, не сомневайся,
И мыслью движимый одной,
Смелее, ну же — разбегайся,
Почувствуй взмахи за спиной.

Лети, пронзая атмосферу
Расправив мощно два крыла
Надежду и Христову веру
Что от земли оторвала.

Там встретишь ангелов небесных
За облаками в вышине,
Трубящих радостные песни,
В той первозданной тишине.

Спросил внучок меня с надеждой —
Что, просто так и полетим?
А сам-то дед, летал ты прежде?
Мы ничего не повредим?!

Пришлось сказать всю правду внуку —
Нет, дед конечно не летал.
Мы с детства верили в науку,
Но там внутри себя мечтал.

Послушай дед, да ты смеёшься?!
Нет! И хочу тебе сказать —
Чем больше падаешь и бьёшься,
тем больше хочется летать!

Так крепнет вера от падений
От шишек, разных тяжких бед
От бесконечных книжных бдений
На протяженье долгих лет.

Летать никто не может сразу,
Научишься держать удар
И Пётр сдал Христа три раза,
Фома не верил в божий дар.

А как же крылья, тоже небыль?
Спросил мальчишка — говори!
Нет, это, правда, как и небо,
Только они у нас внутри.

На горизонте двое мессеров,
А мой ведомый снова потерялся,
Толи опять Галушко обосрался
Но я то, здесь и я уже готов.

Не подведи мой старенький Ишак
Теперь повыше надо нам забраться.
С бубновой парой фрицев разобраться,
Пусть я один и так опасен враг.

На горке лезу вверх, за облака,
Пока везёт, меня они не видят
И если всё сейчас, как надо выйдет,
Собью обоих их наверняка.

Ну что там Бог, пошли благословенье!
И ручку вниз толкаю от себя,
Гудит мотор, цилиндрами звеня
Ловлю в прицел земное притяженье.

Заговорил БК, мой левый ШКАС
И задымил, свалился в штопор первый.
Второй ушёл, у фрица сдали нервы.
Но я не знал, что третий меня пас.

Галушко гад, был должен прикрывать
Но где-то сволочь потерялся в небе.
И мне тогда достался тяжкий жребий —
Горящий И-16 покидать.

Тащил к земле дырявый парашют,
На полосе нейтральной приземленье.
Но повезло, всего одно раненье,
Меня к своим под вечер принесут.