Яна Солякова - Дырявое ведро

Совсем не думал, что опасно…

Летел он радостно и быстро.

И что?.. Конечно, он летает.

Живёт теперь на книжной полке.

А за окном снежинок стаи

Растаяли в капели звонкой…

Летает…

Зелёная кошка сидела в зелёных листьях,

А синяя кошка купалась в лазурном море,

А белая — облаком плавала в солнечной выси,

Летела и пела в бескрайнем жемчужном просторе.

На голову девочке рыжий котёнок, как бантик,

Улёгся уютно пушистым и лёгким комочком,

И ехал на кошке верхом её маленький братик,

И оба смеялись, и им это нравилось очень.

У дамы таинственной, с грацией чёрной пантеры,

Не кошка, а звёздная ночь на плечах отдыхала,

А сердце мужчины, что был и отважным, и верным

Тигровая кошка мурчаньем своим согревала.

И вдруг прибежала собака, простая собака,

Простая дворняга, обычной нестиранной масти.

И кошки растаяли сразу же, будто по знаку,

Как будто бы раньше подобной не видели страсти!

Хвосты распушив, напружинив блестящие спины,

До края Земли и по небу, и дальше, за звёзды

Умчались внезапно. За ними планету покинул

Щенок, оглашая заливистым лаем испуганный воздух.

А люди остались в холодной и мрачной пустыне.

Они изумлённо себя ощутили босыми,

Тела беззащитно тонули в начавшемся ветре,

И серых камней простирались вокруг километры.

Я — не понято кто.

Может быть, даже — кот.

Может быть — конь в пальто…

Кто там меня поймёт!

Если пишу стихи —

Значит, тогда — поэт.

Если стихи плохи —

Значит, конечно, нет.

Если картину пишу,

Значит, художник в душе.

«Не получилось» решу —

Всё, не художник уже.

Может, я — не человек,

Может быть — оборо-тень!

Кажется, что из-под век

Смотрит какая-то тень…

Кошка меня укуси —

ла. А они ядови —

тые. Любого спроси!

(Плохо, когда до крови

Кошка кусает тебя.

Ежели даже любя.)

Да. Отрастают усы.

Когти и рыжая шерсть.

Пышная, как у лисы…

Может, лиса я и есть?..

Точно! Я в лес убегу.

В городе лисам — тоска!

Буду валяться в снегу,

Буду добычу искать.

Нужно сейчас позвонить

И на работе сказать:

«Просьба, меня заменить.

Просьба, наутро не ждать»

Что ж, раз теперь я — лиса?

Лисы не пишут бумаг.

Лисы сидят по лесам!

И кто не лиса — тот дурак!

Однажды приснился мне остров…

Насквозь из любви и достатка.

Где жить безопасно и просто,

Где всё и бесплатно, и сладко.

Где не воруют люди,

Побеждены болезни,

Где никого не судят,

Тюрьмы все — бесполезны.

Жёнам там не изменяют,

Если любовь — до гроба.

И в двести лет умирают

Одновременно оба.

Чаша вина — в день рожденья,

Больше — ни в коей мере!

Нет жадности, нет вожделенья,

Нет страха внезапной потери…

Едят все здоровую пищу,

И воздух не загрязняют,

Там нет ни богатых, ни нищих,

Про зависть никто и не знает…

Всё это, конечно, чудесно —

Ни подлостей нет, ни интриги…

Но стало мне вдруг интересно:

О чём там картины и книги?

Ну ладно — картины… Пейзажи!

Хотя без теней — пресновато…

Роман? Нет и термина даже…

Одни описанья закатов.

Ни триллеров, ни детективов,

Лишь пара японских поэтов:

Про то, как природа красива,

Про Фудзи на фоне рассвета.

И цикл бесконечный про счастье

С любимым состариться вместе,

Про помощь, добро и участье…

Без фальши, сарказма и лести.

Из музыки — танцы и пляски

Без всяких надрывов симфоний…

Как в сказке? Да нет, в каждой сказке