Аркадий Казанский - «Играю словом…»

Поверь мне в первое мгновенье,
Поверь мне сразу, навсегда.
Как искра, вспыхнет впечатленье,
И не угаснет никогда.

За ним другие будут мысли,
Другие радости, дела.
Но, ты проверь их первой искрой,
Как пробным знаком — жизнь цела.

Поверь — мечта бывает первой,
И радость, и надежды взлёт,
Разлука первой, встреча первой.
И первая любовь придёт.

И, цельной жизни зная цену,
Умея первый миг понять,
Тогда разлуку от измены,
Уже ты сможешь различать.

А в жизни, с подлостью столкнувшись,
Ты крепко на ногах держись.
Знай, не бывает первой грубость,
Измена первой и цинизм.

Погадай, цыганка, мне
По руке дрожащей.
Видишь, я горю в огне
Страсти настоящей.

Ручку я позолочу,
Все отдам, не скрою.
И одно узнать хочу:
— Будет что со мною.

Не тверди мне о былом,
Я и сам не помню:
Был, иль не был я в таком
Бытии огромном.

Не гадай мне о делах,
Мне не интересных.
Не тверди о злых деньгах,
О вине и песнях.

На руке моей гляди
След любви и страсти.
Ты по ней скорей найди
Мне дорогу к счастью.

Ты открой: — Что моя жизнь?
Кто меня полюбит?
Расскажи, наворожи —
Что меня погубит?

Ты скажи, какой тропой
Мне пройти к любимой.
Поделись со мной судьбой
Неисповедимой.

Но, не знаешь, вижу, ты
О грядущих судьбах.
Что-то шепчешь про цветы
В злых и добрых людях.

Здесь и рыба, и вода,
И любовь, и деньги.
Не поймем мы никогда
Наших сновидений.

Так, постой, я сам тебе
Погадать сумею.
Дай мне руку, о судьбе
Все скажу, что смею.

Ты не бойся, не возьму
Ни сребра, ни злата.
Вижу нищенства суму,
Знаю, небогата.

На лице твоем страстей
След я вижу белый
Недовыпитых ночей
И любви незрелой.
На руке, среди морщин —
Жизни трудной дара:
— Ты любила до седин,
Юная Тамара.

Страсть твоя легка была,
Пылкость от природы.
Но теперь уж отцвела
Юность. Годы, годы!

Мне судьба твоя ясна —
Вижу, дальше вглубь я.
Вижу, для тебя она
Радостной не будет.

Век скитаться по земле,
В кровь сбивая ноги,
Для дорог в кромешной мгле
Рождена в дороге.

Вижу, ты уйдешь пешком,
След твой канет в Лету.
Может, правда, счастье в том,
Чтоб бродить по свету?

Ничего не находить,
Не желать покоя,
Не страдать и не любить
Глубоко весною.

Но след счастья на руке
Тонкой, острой болью.
Не найти моей тоске
Выхода на волю.

В круг замкнувшись, след судьбы
На руке развился;
Я читаю: — Для борьбы
Я на свет родился.

Ты, цыганка, не поймешь
Той любви огромной,
Что ударит, будто нож,
В сердце ночью темной.

Заплачу тебе за ту
Исповедь душою.
Черных мыслей пустоту
Унеси с собою!

Спросила: — Подаришь свои
Стихи? Или дай почитать.
Нет — нет, они все твои.
Одолжил. Забыл отдать.

А мне зачем? Пиши — не пиши…
Мне зачем? Себе дарить
Музыку сердца, крик души,
Себе о любви говорить?

Своими чувствами я живу,
Зачем мне ещё слова?
Тебя не во сне ведь, а наяву
Я вижу. Тебя забывать

И вспоминать, стихами звеня,
Мне незачем. Заговорив,
Сам собой останусь я,
Себя тебе подарив.

Стихи в глубинах своей души
Храню. Строчек мне не надо.
Сердце мне говорит: — Пиши!
Хочу принести я радость

В глаза твои. Пусть корявы порой
И неуклюжи стихов громадины,
Пусть почерк хромает, но почерк свой,
И строчки свои, не украдены.

Ни слова чужого. Пусть не найду
Я нужный размер и строй,
В море слов без следа пропаду,
Пусть голос дрожит, но свой.

Чужими словами свою любовь
Боюсь от тебя закрыть.
Не нужен мне ни один герой,
Не дам за себя говорить.

Из телефильма эпизод: —
Не помню, как называется.
Идиотке другой идиот
В любви объясняется.

Слова красивые пошло надуты.
Слова не его — сразу видно.
Крикнуть хочу: — Не верь, дура!
Сердцем мне за любовь обидно.

Хохот в груди нарастает, выкатывается —
Хоть плачь, был прав я.
Клубок любви быстро разматывается,
Рвётся нить, связать бессильная.

Оставь Ромео с Джульеттой вдвоём,
Оставь Отелло страдания.
Любви захочешь — сердце своё
Рви на слова признания.

Наплевать на чужие мнения,
Ушли миллионы, наговорив
Горы слов, но тебе сравнения,
Я снова ищу в красках зари,

В трепете звёзд, в вечном движении;
В вечность кидаю слова дорогие.
Словом одним создаю сравнения,
Но повторить не дам другим я.

Страшно думать: — В углах чужих губ,
Обслюнявив, как сигарету,
Взвесив, попробовав на зуб,
Другой называет свою Джульеттой.

Страшно, когда не зная цены,
Словами боли сердечной плюют
В грязь самородки. Брызги слюны
Страшнее, чем самый страшный суд.

Переписав тебе пару строчек,
Рву черновик, чтоб не украли.
В моей биографии многоточия
Будут стоять, вместо слова стали.

Ржаветь не оставлю свои изваянья,
Крошиться мрамору не позволю.
Окончив труд, беру киянок —
Ты увидала — с меня довольно.

Ты можешь хранить коллекции статуй,
А можешь разбить, — и канет в Лету
Упорный труд, за который наградой
Улыбка твоя. И только для этого

Я вновь берусь за резец и перо,
Бессонной ночью с постели вскакивая.
Сгибаю спину. Стружка горой.
И только звёзды мой труд оплакивают.

Пойдём подснежники искать,
Зимой, под снегом, доставать!

Пойдём туда, где тёмный лес
Зубцом касается небес.

Там обязательно найдём —
Ведь будем мы искать вдвоём.

Пускай мороз трещит, но тут
Они под снегом ведь растут.

Им там тепло. В сугроб шагну —
Измерю снега глубину.

Здесь глубоко. И здесь. Боюсь
Идти. В лесу я остаюсь.

Нет, не останешься в лесу —
До дома на руках снесу.

Как много снега намело —
И шаг мне сделать тяжело.

Как у напуганных зайчат,
У нас в груди сердца стучат.

Как два подснежника весной,
Твои глаза — передо мной!