Дун Си - Слова, упавшие в воду. Современная поэзия Гуанси [антология]

Много лет минуло, и я вновь увидел столь ясную луну,
ночь блеснула визиткой в воскресный вечер на окраине города,
осветила меня, как памятник.
Не хочется возвращаться в дом.
Несколько стариков толкуют под луной
об урожае этого года и ожиданиях на следующую весну.
Один говорит: зерно выросло в цене,
на следующий год буду сажать бататы.
Другой вторит: мандарины идут по дешёвке, сгнили на деревьях.
Свет луны ярок, молодняк укрылся в тени деревьев,
обнявшись, они шепчутся о чём-то.
Воздух накаляется, потайные желания
как трава, прорастают в сердце.
А ребёнок в доме уже крепко спит
с чистым и нежным личиком.
Его родители сидят на кровати,
один из них говорит, что пройдёт несколько лет,
и он уедет в Гуандун [17] Гуандун — развитая провинция на юге Китая, куда устремляются со всего Китая в надежде преуспеть. .

Когда я думаю о том, что она скоро придёт,
то спящие в весенней земле насекомые
воскресают.
Я воодушевлён и вместе с тем робок,
лицо заливает краска,
а когда я представляю некоторые сцены,
становится совсем невероятно.
По телу разливается жар, руки стискивают грудь,
чтобы не дать скрытому в моём теле
стаду пятнистых оленей
вырваться и убежать прочь.
Когда я думаю, что она непременно покинет меня,
то мучаюсь в разочаровании и не знаю,
как поступить,
как будто всё лишено смысла.
Весенние насекомые превратились в бабочек —
но что мне с того?
Десять тысяч оленей статны, как львы —
ну так что?
До двадцати лет ты идеалист,
но какой прок в идеалах?
А сейчас ты реалист,
но что за польза от реализма?
Прекрасная пора кратковременна,
чудесные вещи увянут.
Ради чего тогда некогда тобой обретённое?
Всё, чем ты владел, зачем оно?
Осмыслив это, ты становишься спокойнее,
и на душе как-то легче,
словно завершено важное дело,
мнится, что прежняя жизнь была напрасной,
былое упорство оказалось никому не нужным.
Начинаешь задумываться, что бы съесть за ужином —
тушёные с картофелем рёбрышки
или тофу с молодым луком?
После ужина — смотреть сериал по каналу «Манго»
или аналитические программы
по спутниковому каналу «Фэнхуан»?
Стоит ли вставать посреди ночи, чтобы поработать?
На выходных ведёшь жену и ребёнка
в ресторан или в парк
или едешь в деревню проведать отца и мать,
выгулять облезлую дворнягу,
убедиться, что та, как и прежде,
любит пугать соседских куриц,
проверить, помнит ли собака твою машину,
подбежит ли к ней издалека.
Думая обо всём этом,
ты ощутишь, что жизнь наполнена смыслом,
в теле кипит избыток сил
и будущее твоё светло.
Тогда ты оторвёшь руки от клавиатуры,
уже не стараясь казаться крутым.

Американский воробей
на самом деле не разговаривает по-английски.
Китайский воробей
на самом деле не разговаривает по-китайски.

При встрече китайский и американский воробьи
разговаривают на одном птичьем наречии,
вместе они порхают по дереву,
как эскадрилья истребителей новейшей модели.

Мир чересчур жесток,
зверь не решается никуда выйти
и всю свою жизнь
будет таиться в норе, до самой смерти от старости.

Я — машинист старого поезда,
который, как враг, испуганно мчится вперёд,
вагоны переполнены боеприпасами с передовой.

Над хвостом локомотива низко летит самолёт,
преследуя меня со скоростью поезда,
под рёв моторов
я смог разглядеть свирепое лицо пилота.
Я решил, что он сбросит бомбу
или расстреляет меня из пулемёта,
но этого не случилось,
и самолёт пролетел вровень с составом триста километров.
Стиснув зубы, я страшно желал вытащить
этого пилота из кабины за шиворот,

но вдруг лётчик высунул голову из кабины
и громко прокричал мне: «Для вас письмо!» —
и ловко забросил конверт в окно локомотива.

О, это было письмо от Бань Лу, и первая строка гласила:
«Дорогой мой, доброй весны!
Война завершена, когда ты вернешься?»

Я сопровождаю целую роту военнопленных
по дороге, над которой ещё висит пороховой дым,
я громко отдаю приказы, пыль стоит столбом.
Винтовка имеется только у меня одного,
израненные винтовки пленных спрятаны в их сердцах.
Эти враги, ещё вчера сражавшиеся со мной
за жизнь и победу,
мрачно и безмолвно передвигают ноги,
в их глазах — огромное дуло моей винтовки.
Не ведаю, в какой момент
посреди позорной толпы военнопленных
я сам поникаю головой и бреду, как пленник.

Вечером перед продажей овец
с фонарём в руке
я считаю овец в загоне,
и, сколько ни пересчитываю, выходит
на одну овцу больше.

Потом
я понял внезапно,
что в силу привычки и себя
тоже посчитал.

Под насыпью новой скоростной железной дороги
пшеничные поля, овощные грядки, колодцы,
дымы печных труб,
коровьи колокольчики, кваканье лягушек,
диалекты, местные обычаи, могилы предков,
алтари, народные песни, ремёсла,
«Троесловие» [18] «Троесловие» — написанный трехсложным стихом рифмованный текст, содержащий основные постулаты конфуцианской морали. Входил в состав текстов, обязательных для заучивания детьми на начальном этапе обучения грамоте. Создан литератором Ван Инлинем в эпоху Сун (960–1279). , «Наставления ученикам» [19] «Наставления ученикам» — трехсложный рифмованный текст, содержащий наставления из «Луньюя» в доступной, легкой для запоминания форме. Создан Ли Юйсю в эпоху Цин (1644–1911). , «Песня печёных лепёшек» [20] «Песня печеных лепешек» написана в 1368 году литератором Лю Цзи (1311–1375) для первого императора династии Мин в качестве ответа на вопрос о судьбе династии. Текст оказался пророческим. Получила свое название потому, что достопамятному разговору предшествовала проверка пророческих способностей Лю Цзи: когда он пришел на аудиенцию, император поедал лепешку с кунжутом, и, услышав голос Лю Цзи, накрыл ее плошкой, попросив угадать, что под ней. Лю Цзи проверку прошел. .

Близ насыпи новой скоростной железной дороги
Договоры о возмездном отчуждении земли,
сопротивление властям
с применением грубой силы, коллективные петиции,
соблазны денежных компенсаций, семейные советы
в храме предков,
ссоры между родными братьями,
надменность бульдозеров, варварство строителей,
поваленные плетни.