Октавиан Август - Поздняя латинская поэзия

150 Впрочем, довольно следить водяные пути и проворных
Полчища рыб: я уже перечислил их множество видов.
Пышность иную пускай нам покажет осмотр винограда,
Вакха подарки пускай наш блуждающий взор потревожат.
Длинный подъем до вершины горы над самою кручей,
155 Скалы и солнечный склон горы, кривизны и извивы —
Все виноградник сплошной, выходящий природным театром.
Так-то Гавранский хребет благодатным покрыт виноградом
Или Родопа, таким Пангеи блистают Лиэем,
Так зеленеет и холм Исмарский над морем фракийцев,
160 Бледную так и мои виноградники красят Гарумну. [112] Ст. 157–160. Гавранские виноградники (близ Неаполя) давали знаменитые в древности массикское и фалернское вино, Исмар (упоминаемый уже в «Одиссее») — фракийское вино; смежные фракийские горы Пангеи и Родопа вином не славились. Вино с Гарумны (Гаронны) впоследствии было известно как бордоское.
Сплошь вся покатость холмов до самой последней вершины —
По берегам реки зеленеет посевом Лиэя. [113] Лиэй («разрешитель») — одно из имен Вакха.
Бодрый в трудах селянин, хлопотливый в заботах издольщик
То взбегают на холм, то вновь сбегают по склону,
165 Перекликаясь вразброд. А снизу и путник, шагая
Пешей своею тропой, и лодочник, в лодке скользящий,
Песни срамные поют запоздалым работникам; эхо
Им отдается от гор, и от рощ, и от глуби долинной.

Да и не только людей восхищают такие картины!
170 Я и в сатиров готов полевых и в наяд сероглазых
Верить, что к этим они берегам сбегаются часто;
А козлоногие паны, пылая веселым задором,
Скачут по мелям и робких сестер под водою пугают
И по текучей воде неумелым колотят ударом.
175 Часто, награбив с холмов виноградных кистей, Панопея [114] Ст. 175. Панопея — нереида, морское божество, гостья в реке.
В этой реке с толпой ореад, [115] Ст. 176. Ореады — нимфы гор и (здесь) холмов. постоянных подружек,
От деревенских божков убегает, распущенных фавнов.
В час же, когда среди неба стоит золотистое солнце,
В заводи общей сатиры и сестры речные, собравшись
180 Вместе, ведут, говорят, хороводы свои: в это время
Зной им палящий дает от очей человека укрыться.
Тут на родимой воде, играя, прыгают нимфы,
Тащат сатиров на дно, и от этих пловцов неумелых
Вдруг убегают из рук, а те понапрасну хватают
185 Скользкие члены, и влагу одну вместо тела лелеют.
Этому, впрочем, свидетелей нет, и мне да простится,
Что говорю, не видав: пусть тайной останется тайна,
И божествам берега за доверье отплатят молчаньем.

Вот чем, однако же, все насладиться свободны: тенистый
190 В светлой реке отражается холм; зеленеет теченье
Влаги речной, и поток, сдается, порос виноградом.
Что за оттенок воде придает вечернею тенью
Геспер, когда опрокинет в Мозеллу зеленую гору!
Плавают все, качаясь, холмы; дрожит виноградник
195 Мнимый; в прозрачных волнах отражаются кисти, разбухнув.
Путник, поддавшись обману, считает лозу за лозою —
Путник, в долбленом челне скользящий по самой средине
Глади речной, где с потоком слилось отраженье прибрежной
Кручи и в лоне реки сочетаются с берегом берег.

200 А какова красота и веселость праздничных зрелищ!
Выйдя на стрежень реки, состязаются верткие лодки,
Движутся взад и вперед и, скользя вдоль зеленых прибрежий,
Скошенных трав луговых молодые срезают побеги.
Как врассыпную гребут по реке безусые парни,
205 Попеременно то правым, то левым веслом загребая,
Любит смотреть селянин, забывая, что день на исходе:
Труд уступает игре, разгоняет веселье заботу.
В Кумах [116] Ст. 208. Кумы — гавань возле Неаполя, колония эвбейских греков. над ширью морской на такую же смотрит потеху
Вакх, миновав свои севы по скатам сернистого Гавра
210 И виноградом поросший Везувий под шапкою дыма.
Августа здесь актийский триумф торжествуя, [117] Ст. 211. Актийский триумф — победа Августа над Антонием и египетской («канопской») Клеопатрой при мысе Акции близ острова Левкады (31 г. до н. э.), память о которой праздновалась в Риме каждые 4 года. Венера
Грозный бой разыграть приказала резвым амурам:
Бой, в котором канопский корабль с латинской триремой
В схватке сошлись под Левкадской скалой с Аполлоновым храмом;
215 Или, быть может, гроза сраженья с Помпеем при Милах [118] Ст. 215. При Милах в Сицилии, близ мыса Пелора в 36 г. до н. э. флот Августа одержал победу над Секстом Помпеем.
В кликах эвбейских гребцов повторилась над гулким Аверном [119] Ст. 216. Аверн — озеро близ того же Неаполитанского залива. —
Натиск безвредных судов и морская потешная битва,
Как в сицилийских зыбях, на виду у мыса Пелора
Их изумрудной волной отразило лазурное море.
220 Облик точно такой придают задорным эфебам
Юность, река и с расписанным носом проворные челны.
Гиперион [120] Ст. 222. Гиперион («высоко ходящий») — эпитет Солнца. в полдневном пути заливает их зноем,
И под лучами его в стекле отражаются водном
Тел, опрокинутых вниз головой, искривленные тени.
225 Юноши, ловко гребя и правой рукою и левой,
Попеременно на то и на это весло налегая,
Видят других подобья гребцов в расплывчатых волнах
И, молодого веселья полны, двойников наблюдают,
Рады дивиться своим искаженным течением лицам.
230 Как, пожелав посмотреть на свои заплетенные косы
В зеркале, чей проницательный блеск в широкой оправе
Добрая няня впервые дала питомице милой,
Девочка, увлечена незнакомой доселе забавой,
Мнит, что она пред собой увидала родную сестрицу,
235 И безответный металл [121] Ст. 235. Металл — в древности зеркала изготовлялись из полированного металла (обычно бронзы). в поцелуе к устам прижимает,
Или заколку воткнуть в прическу пытается, или
Пальцем над самым лбом расправляет волнистые кудри, —
Тешатся так молодые гребцы игрой отражений,
Зыбко ласкающих взгляд то верным, то ложным обличьем.

240 Вот на местах, где река образует подступ нетрудный,
Шарит по всей глубине толпа добычников жадных.
Ах, как ничтожна защита для рыб в речной даже глуби!
Тот, посредине реки волоча свои мокрые сети,
Рыбок обманутый рой в узловатые ловит тенета;
245 Этот в местах, где река струится спокойным потоком,
Невод на дно опустил, приспособивши плавать на пробках;
Третий на камнях сидит, наклонившись к воде, и, к согнутой
Гибкой лозе на конец привязав крючок смертоносный,
В воду забросил уду, съедобной снабдивши приманкой.
250 Стая блуждающих рыб, не предвидя коварства, разинув
Пасть, налетает, глотнув широко раскрытою глоткой,
И лишь потом ощущает укол сокрытой иголки.
Чуть затрепещется, знак подает, дрожанию лески
Тотчас ответит конец уды дрожаньем заметным;
255 Миг — а свистящий удар подсекает добычу, и мальчик
Вкось из воды уже тащит ее, и под бьющимся телом,
Словно пред взмахом бича, пустоту рассекающим гибко,
Воздух шумит и ветер свистит, отвечая ударам.
Бьется на камнях сухих привычная к влаге добыча
260 И светозарного дня трепещет лучей смертоносных.
В речке родной у нее осталась вся бодрость; слабея,
Воздухом нашим дыша, она прощается с жизнью.
Вялым ударом уж бьет по земле бессильное тело,
И цепенеющий хвост дрожит последнею дрожью;
265 Не закрывается рот, и зеваньем зачерпнутый воздух
Жабры назад отдают настоящим дыханием смерти.
Именно так на кузнечных мехах, раздувающих пламя,
Воздух вбирая и воздух сжимая то справа, то слева,
Кожаный бьется покров над отверстьями буковых стенок.
270 Сам я видал, как иные, дрожа предсмертною дрожью,
С духом собравшися вдруг, высоко подскочивши на воздух,
Вниз головой кувырком стремительно падали в реку,
Сверх ожиданья свою обретая стихию обратно.
Видя убыток себе, безрассудно бросается сверху
275 Мальчик за ними и вплавь старается глупо поймать их:
Как анфедонянин Главк, рыболов беотийских прибрежий,
После того как на вкус отведал Цирцеины травы
Смертные те, на которых паслись умиравшие рыбы
Бросился в воду и жителем стал Карпафийского моря, [122] Ст. 276–279. Анфедонянин Главк — беотийский рыбак, увидевший однажды, как пойманные им рыбы грызли прибрежную траву и от этого оживали; тогда он сам попробовал этой травы, бросился в море и стал морским божеством (Овидий, «Метаморфозы», XIII, 903–948). Карпафийское море (на другом конце Греции, возле Родоса) и Цирцея , знаменитая колдунья, упомянуты здесь лишь в переносном смысле. —
280 Так и этот рыбак, и удою и неводом сильный,
Зоркий досмотрщик Нереевых недр, бороздитель Тефии, [123] Ст. 281. Нерей — сын Земли и Моря, бог тихого моря; Тефия — жена Океана, старейшая морская богиня.
Плещется в той же струе, где улов, от ловца ускользнувший.