Октавиан Август - Поздняя латинская поэзия

В месяце день шестой или день четвертый зовется
Нонами. Днем шестым бывает он в марте и мае,
И в октябре, и в июле, отмеченном солнцестояньем;
Днем же четвертым — во все остальные урочные годы.
5 А на восьмой за нонами день отмечаются иды.

Одноименные семь за семью сменяют друг друга
Дней в году, а названия им даны по планетам,
Этим светилам, которым велит вращение неба
Править движение вкось по расчерченным знакам созвездий,
5 В первый день и последний царит лучезарное Солнце;
Следом за братом своим Луна принимает корону;
В третий день зажигается Марс на смену Диане;
Звезды четвертого дня блюдет, надзирая, Меркурий;
Льет Юпитер свой свет золотой над пятою зоной;
10 Следом за ним чередой благая выходит Венера;
В день седьмой выступает Сатурн, последний в светилах;
И на восьмой начинает опять их движение Солнце.

Ногти — в Меркуриев, бороду — в Зевсов, а кудри — в Кипридин.

Тем, кто живет воровством, потребны острые когти,
Стало быть, стрижке ногтей хитрый Меркурий не рад.
Зевс красив бородой, а Киприда — своими кудрями,
И не к лицу им терять то, чем они хороши.
5 Марсу, однако же, мил безбородый, Луне — безволосый:
В их посвященные дни темя и щеки стриги.
Так же и стрижке ногтей ни Сатурн не перечит, ни Солнце;
Выбрось же из головы стих, не угодный богам!

Четверо игр в старинные дни справляла Эллада:
Двое в честь смертных людей, двое в честь вышних божеств.
Чтились на них Архемор, Палемон, и Феб, и Юпитер:
Дар их — олива, сосна, яблоко и сельдерей.

В честь Юпитера Писа блюла Олимпийские игры;
Правил Парнас Пифийскую честь кларосскому Фебу;
Бога Портумна приморский Коринф Истмийскими славил;
Фивы почтили Немейскими играми смерть Архемора.

Первым, кто освятил венок состязательных празднеств
На Олимпийских бегах, был сам небожитель Юпитер.
После него Алкид утвердил Немейские игры;
Истмии — дар Нептуна, а Пифии — дар Аполлона.

Скорбную честь воздает Элида Танталову сыну;
Фивы чтят Архемора, справляя Немейские игры;
Истмии (молвит молва) — Палемону усопшему в память;
Дельфы пифийский обряд убитому правят дракону.

Первый принятый труд — убиенье Немейского зверя;
Подвиг второй — с огнем и мечом над Лернейскою гидрой;
Третий подвиг принес конец Эриманфскому вепрю;
Быстрая лань, золотые рога, — добыча в четвертом;
5 Пятой победой избавлен Стимфал от птиц меднокрылых;
Подвиг шестой приносит кушак амазонки фракийской;
Был седьмой расточен на очистку элидских конюшен;
Критский изгнанный бык — восьмая победа героя;
Кони царя Диомеда зачлись девятою славой;
10 Казнь Гериона в иберской земле — десятая пальма;
Сорванный плод Гесперид блеснул предпоследним триумфом;
Цербер, смирясь, конец положил служенью героя.

Девять десятков лет и еще два полных трехлетья
Должен прожить человек, чтобы жизни исполнились сроки,
В девять раз долголетней его каркунья-ворона;
Вчетверо больше олений век вороньего века;
5 Ворон втрое дольше живет, чем олень быстроногий;
В девять раз превосходит его обновляемый феникс;
Нам же, нимфам древес, в едином дарованы сроке
Десять таких веков: мы всех долголетней живущих.

«Да» и «нет»: два у всех на устах односложные слова!
Лишь отними их — и не о чем будет шуметь человеку.
Все есть в них, и все через них, в безделье и в деле,
Все, что людей полошит, и все, что приводит их к миру.
5 Часто две стороны говорят об одном, но нередко
Друг на друга встают, если нрав их таков, если обе
Слишком они легкомысленны или же слишком сварливы.
Если о чем-то согласны — тотчас послышится: «Да, да!»
Если согласия нет, то спор начинается с «нет, нет!»
10 Вот откуда на форуме крик, вот откуда мятежность
В яростном цирке, и вот откуда в рядах театральных
Распри встают, и в самом возникают раздоры сенате.
Жены, мужья, отцы и дети в свои разговоры
Эти вставляют слова, скрепляя семейные узы;
15 Мирная школа их держит в уме, когда поднимает
Между одним и другим ученьем бескровные споры,
И в диалектике борется мысль философского сонма;
«Если светло — значит, день?» — «Да!» — «Нет! Недостаточен довод:
Ибо ведь есть и факелов свет, и молнии вспышки,
20 С ними и ночь бывает светла, без дневного сиянья»,
Здесь перед нами и «да», и «нет»; что «светло», мы согласны,
Но не согласны, что «стало быть, день». А сколько отсюда
Прений, ропота, крика, и сколько мыслителей пылких
Злобно молчат и губы грызут, пресеченные в споре!
25 О, людская жизнь! вся ты — два односложные слова!