Данте Алигьери - Мастера русского стихотворного перевода. Том 1

У молодки Наны
Муж, как лунь, седой…
Старый муж не верит
Женке молодой:

Разом домекнулся,
Что не будет прок, —
Глаз с нее не спустит;
Двери на замок.

«Отвори каморку —
Я чуть-чуть жива:
Что-то разболелась
Сильно голова, —

Сильно разболелась,
Словно жар горит…
На дворе погодно:
Может, освежит».

«Что ж? открой окошко,
Прохладись, мой свет!»
Хороша прохлада,
Коли друга нет!

Нана замолчала,
А в глухой ночи
Унесла у мужа
Старого ключи.

«Спи, голубчик, с богом,
Спи да почивай!»
И ушла тихонько
В дровяной сарай.

«Ты куда ходила,
Нана, со двора?
Волосы — хоть выжми,
Шубка вся мокра…»

«А телята наши
Со двора ушли,
Да куда ж? — к соседке
В просо забрели.

Загнала насилу:
Разбежались все…
Я и перемокла,
Ходя по росе!»

Видно, лучше с милым
Хоть дрова щепать,
Чем со старым мужем
Золото считать.

Видно, лучше с милым
Голая доска,
Чем со старым мужем
Два пуховика…

Лучше куколя пшеница —
Лучше вдовушки девица;
Лучше золото свинца —
Лучше молодец вдовца.

«Тятенька-голубчик, где моя родная?»
— «Померла, мой светик, дочка дорогая!»

Дочка побежала прямо на могилу,
Рухнулася наземь, молвит через силу:

«Матушка родная, вымолви словечко!»
— «Не могу: землею давит мне сердечко…»

«Я разрою землю, отвалю каменье…
Вымолви словечко, дай благословенье!»

«У тебя есть дома матушка другая».
— «Ох, она не мать мне — мачеха лихая!

Только зубы точит на чужую дочку:
Щиплет, коли станет надевать сорочку;

Чешет — так под гребнем кровь ручьем сочится;
Режет ломоть хлеба — ножиком грозится!»

В поле широком железом копыт
Взрыто зеленое жито…
Там, под плакучей березой, лежит
Молодец, тайно убитый.

Молодец, тайно убитый, лежит,
Тайно в траву схороненный:
Весь он, бедняжка, китайкой накрыт,
Тонкой китайкой червонной.

Вот под березу девица пришла —
Розой она расцветала, —
С молодца тихо китайку сняла,
Страстно его целовала.

Вот и другая девица пришла —
Глазки сияли звездами, —
С молодца тихо китайку сняла,
Вся залилася слезами.

Третья пришла — и горел ее взор…
Молвила: «Спит — не разбудишь…
Спи, мой молодчик: теперь трех сестер
Больше любить ты не будешь!»

Пташка в поле, рыбка в тине
Резвятся на воле…
Одному мне, сиротине,
==Нет на свете доли.

Оседлаю я, детина,
С ночи вороного…
«Отпускай, старуха, сына,
Снаряжай родного».

Сына мать благословляла
В дальний путь-дорогу,
Целовала-миловала,
Поручала богу.

Мчится пóд небом туманным
Сокол: «Соколина!
Ты летел над полем бранным:
Не видал ли сына?»

«Видел: спит он с полуночи —
В головах ракита;
Удалому вырвал очи
Ворон-ненасыта».

Как всплеснет она руками:
«Ох вы, дети, дети!
Пропадать теперь мне с вами
Сиротой на свете!»

Ох, был конь и у меня —
Весь из полымя-огня,
Были сабля и винтовка
И колдунья-чернобровка.

Турок борзого словил,
Лях мне саблю иззубрил,
А винтовка изломалась,
А колдунья отчуралась.

По Буджацким по степям
Путь казацким бунчукам,
А мне путь один — с сохою,
По-над нивою сухою.

Гей, гей, гей, вол черный мой!
Долго нам пахать с тобой…
Ветер веет-повевает…
Котелочек закипает…

Кто б меня повеселил —
Хлеб-соль вместе разделил?
Ой, кто в поле — покажися!
Кто в дуброве — отзовися!

Никого… В дуброве гул;
Месяц в облачко нырнул;
Ветер веет-повевает;
Котелочек простывает…

Как подул, повеял ветер
Из дубравы Княженецкой.
Прибежала красна девка
Зачерпнуть воды на речку.
Глядь: а к ней венок зеленый
По волне плывет студеной.
Перевит венок цветами,
Алой розой, васильками.
Вот она ведро становит
И венок зеленый ловит,
Да, ловивши, оступилась,
В воду с берега скатилась.

«Кабы ведала я, знала,
Чья рука тебя сажала,
Мой венок, венок зеленый:
Я тому позолочёный
Подарила бы в гостинец
Дорог перстень на мизинец.

Кабы ведала я, знала,
Чья рука тебя срывала,
Чья рука тебя срывала,
Тонким шелком увивала:
Я тому бы втихомолку
Из косы дала иголку.

Кабы ведала я, знала,
Чья рука тебя кидала,
Мой венок, венок зеленый,
На простор волны студеной:
Я дала б тому веночек.
Пусть наденет мил дружочек!»

Гой ты, солнце ясно,
Вышеград наш крепкий!
Что стоишь высоко
Твердою твердыней,
Твердою твердыней,
Страхом сопостату!
Под тобою речка
Быстры волны катит,
Под тобою речка,
Ярая Влетава.

Близко той Влетавы,
Той Влетавы чистой,
Выросла дубрава —
Летняя прохлада.

Весело там песни
Соловей заводит,
Весело и смутно:
Как его сердечко
Скажет и прикажет.

Ах! зачем не пташка
Я, не соловейка:
Полетел бы в поле —
Там, в широком поле,
Вечерами поздно
Милая гуляет.

Всех об эту пору,
Всех любовь тревожит;
Всякое созданье
В час вечерний просит
У любви отрады.

Так и я, бедняга,
Всё тужу по милой.
Сжалься, дорогая,
Ты над горемыкой!

Когда мне подруга
Моя изменила
И храброе сердце
Во мне приуныло, —
Однажды, я помню,
Той смутной порою
Далмат повстречался
Коварный со мною.

«Возьми-ка, — он молвил, —
Винтовку лихую,
Пойдем-ка с тобою
В столицу морскую!
Житье, Алексеич,
Там нашему брату,
Душою там рады
Лихому солдату;

Там денег что камню,
Богаты мы будем,
Какие долманы
Себе мы добудем!
Нам грудь золотыми
Унижут кистями
И алую шапку
Дадут с галунами!

А красные девки!..
Как станем порою
По селам веселым
Бродить мы с тобою, —
Споют, Алексеич,
Нам песню такую…
Пойдем, брат, скорее
В столицу морскую!»