Люциан Шенвальд - Плечом к плечу

Я спрошу вас: — Откуда вы родом?
Над каким вы созрели цветком?
И давно ли за солнечным медом
Вы летите так дружно вдвоем?

Не встречалась ли вам та дорожка,
Та поляна в сиянье лучей,
Где танцует в траве босоножка
Средь зеленых и стройных стеблей?

Мотыльки! И когда вы сгибались
Над росою в цветочном венце,
И когда вы, сверкая, купались
В золотистой цветочной пыльце,

В ее волосы ветер вас впутал,
Или сели вы к ней на ладонь,
Лишь нагнулась задуть на минуту
Колокольчиков синий огонь? —

Пусть же солнце, играя на флейте,
Дальше по небу гонит стада.
Боль мою поскорее развейте,
Отыщите дорогу туда!»

И встрепенулись бабочки лесные,
Как будто поняли его живую речь,
И выпрямили крылья золотые,
Стряхнув росу с цветка зеленых плеч.

И поднялись. И поднялись за ними,
Как вожжи, две незримых полосы,
И быстро за конями золотыми,
Почуяв легкость вдруг в ногах босых,
Пошел послушный, радостный Андрей,
Следя за поворотами теней.

По богородским травам и пырею,
По гальке, шелестящей под ногой,
Цветные эльфы повели Андрея
До оползней песчаных над рекой.
И дальше, каменистыми холмами,
Где царствует седой чертополох,
И где песок вздымается волнами,
И где бурьян коралловый засох.
Где желтый зной над склонами расстелен
И тянется песчаная гряда,
И дальше — в неожиданную зелень
Влетели и исчезли без следа.
Андрей замедлил шаг.
Куда он вышел?
Пред ним стоял зеленый юный лес,
Как лестница — все выше, выше, выше,
От кустиков — к вершинам до небес.

Прижалась зелень чахлая по краю,
С трудом трава растет среди песка,
А посреди — расщелина зияет
Крута, красна, мертва и глубока.

Над ней темнеют каменные своды
Угрюмых плит — они внушают страх,
Как памятник надгробный на камнях,
Построенный усилием природы.

Он спаян плесенью. И в мелком углубленье,
Где мох торчит, прохладен и колюч,
Меж двух камней бежит прохладный ключ,
Сочится, каплет, брызжет в нетерпенье
И падает в бассейн, который бьет,
Наполненный подземным клокотаньем,
И лентою ручья бежит вперед,
Развеселив расщелину журчаньем.

И наклонясь над пенными струями,
Прохладу с жадностью глотал Андрей
И, встав в поток обеими ногами,
Пошел туда, куда бежал ручей.

Льются струи, льются
По пескам и средь болот,
Спрячутся, найдутся,
К травам прикоснутся,
Близок, близок, поворот.
Меж оврагов и полян
Стережет водоворот,
Но ручей от солнца пьян,
Он бежит, бурливый,
Обнимая ивы
Стан.

Рой стрекоз над тиной
Бойко пляшет и поет.
От теней их длинных
На воде морщины,
Луч ныряет в лоно вод.
На воде горит сапфир,
И Андрей проходит вброд.
Пусть кипит весенний пир!
Как овраг безбрежный,
Полон лилий нежных
Мир.

И бегут к потоку
Ручейки со всех сторон.
Волны ярче стекол!
Вздрогнула осока —
Диких уток слышен стон,
Видишь — сотни длинных шей?
Узел струй переплетен,
Как клубок шипящих змей.
Так лети, ликуя,
И о камни струи
Бей.

А там, где кончается зелень осок
И листья ольховые вьются,
Спускаются ветки в ручей из-под ног
И чьи-то шаги раздаются.

Щеглы встрепенулись, и вздрогнул камыш,
Листва опустилась понуро,
И шопот бежит по земле, словно мышь.
И темные бродят фигуры.

На зеленой дудке
Ветер песенку сыграй!
Замер берег чуткий,
В пене незабудки,
Мчись волна в далекий край!
Как песок на дне багров!
Ветер песенку играй,
Чтобы грянул хор ручьев!
Там над головою
Убранный листвою
Кров.

Фигуры согнулись… Что ищет на дне
Народ этот странный и жалкий?
Ты видишь — у каждого горб на спине,
В руках — суковатые палки.

Подходят, и видно по сжатым устам,
Что делают важное дело,
Мешки за спиною подобно горбам
Вросли в их усталое тело.

Ах, ручей, скорее!
Видишь — ниже солнца круг…
Добеги быстрее
Вон до той аллеи.

Погляди на дальний луг —
Не узнать его сейчас!
Там девичьей песни звук
Ярко вспыхнул и погас.
Венчик солнца низок —
Предвечерний близок
Час.

По лесу идут не спеша мужики,
По мху осторожно шагают.
Как камень тяжелый, их давят мешки
И им наклоняться мешают.

И плачет над ними листвы водопад.
Обдав их зеленою пеной.
Они удивленно на парня глядят,
Что бродит в воде по колено.

Эй, ручей, что ждешь ты?
Видишь — сборище берез,
И обуты ножки
В снежные сапожки.
Берег гребнем в пену врос,
Мчатся струи со всех ног,
А у девственных берез,
Где камыш от струй оглох,
Жмутся незабудки,
Два цветка-малютки,
В мох.

Оделся вереск мглой туманной,
И ветер сел в кусты на луг.
Склонившись над водою, Анна
Лесную пыль смывает с рук.

Мелькает розовое платье
На темном фоне камышей,
И хочет слепо подражать ей
И отражать ее ручей.

Она стоит, и ей навстречу
Летит растрепанный поток.
Дрожат ее нагие плечи,
И солнца меч на шею лег.

Сплетением огня и дыма
Бьет пена у ее колен,
И снова мчится мимо, мимо
Водоворот зеленых пен.

В предсмертном сиянии солнца так странно
Вода перед ней разбежалась кругами…
Как будто колдует волшебница Анна,
Плетет обручами огни за огнями,
Как будто преступница юная хочет,
Колдуя, кому-то беду напророчить.

Нет, так Андрей не думал!
В этот миг он
С биеньем сердца сросся телом.
Он стал порывом, вспышкой, криком…
Что ж медлит он?
В ушах гудело…
Сигналы, звезды, лютни, искры —
Смешалось все, и грудь горела.
Но медлил он…
Так будь же смелым!
Откуда же, чорт побери,
в ушах эти глупые свисты?
Набрал он дыханье…
Вперед!
Скорее!
И брызгая пеной
на травы
поляны
(Пусть сыплются искры!),
от радости пьяный
И тихий, как нива,
Он встал
Перед Анной.
(Где-то крикнула сонная птица в ветвях.)
В пурпурной оправе,
В умирающей славе
Дня —
Темноты приближенье.
Наклонили кувшин
И разлили вокруг
Тишину.
Догоняет мгновенье
мгновенье,
И волна
догоняет волну.

Словно ирис, в воде отраженный,
Лик ее, над ручьем наклоненный;
Но едва гладь волны величавой
Тронет ветер рукою шершавой —
И тотчас же цветок исказится,
Поплывет, задрожит, раздробится,
Не цветок — а змея водяная!
Так и Анна — вдруг стала другая…
Исказилось гримасою страха
Все лицо ее, брови вспорхнули,
Бледный рот задрожал на мгновенье,
Но зрачки ее дико блеснули,
И Андрей в них прочел отвращенье!
Отвращенье…
И в ту же минуту,
Приподняв свое платье, как будто
Опасаясь запачкаться, Анна
Отскочила, как кошка…
взглянула
И стрелою помчалась налево,
В чащу леса, крича беспрестанно:
«Ах, сударыня! Где же вы? Где вы?
Мне грозит хулиган… оборванец…
Невоспитанный грязный мальчишка!»
И над лесом, как яркая вспышка,
Крик ее приподнялся и замер…
Повторили деревья:
грязный…
Прошептала вода:
мальчишка…
Ветер громко сказал:
оборванец…
А эхо
Разыгралось над лесом,
Разорвало над лесом
Тишину, как завесу,
Повторяя
Со смехом:
Хуу-лига-ан!.. Хуу-лига-ан!.. Хуу-лига-ан!..
Ууу-аа… Ууу-ааа… ааа…
Крик
еще
падал
в волны,
Шелестел
еще
в сонных
листьях,
Но вот
в пустоте
грянул
выстрел…
Вздрогнул
лес
и поник
безмолвно.
Шепчет лес…
Дышет лес…
Грянул выстрел,
другой
и третий,
И протяжно четвертый ответил…
Дышит лес,
Пахнет лес…