Вячеслав Лебедев - Избранные стихотворения и поэмы разных лет

Под вечер в весеннем просторе,
Пройдя по низам, где темно, —
У небес, за селом, на взгорье
Постучусь в голубое окно.

— Приюти, как былинку в поле,
Укутай в вечерний дымок!..
Слишком густо посыпан солью
Моей жизни черствый кусок…

У тебя исцеляющей тиши
Зачерпну из колодца ковшом.
Пусть заново сердце услышит
О жизни весенний псалом!..

Без имени и без названья даже,
Плывущее к тебе — и без конца,
Какою кротостью мне о тебе расскажет,
Вечерним гостем стукнув у крыльца.
…Проселками, над золотою пылью.
Медвяный месяц, вскинув на рога, —
Опять твоей неотвратимой былью —
Сквозь крепь плотин зальет мои луга…
Скупой любви отяжелевший бредень
Тянуть со дна на золотой песок.
Не мною началось, — не я приду последним
Искать следов твоих незримых ног.
И падать медленно — о, это ль — неизбежность? —
Но даже сердце может ослабеть,
Себя испепеляющую нежность,
Последний дар переписав — тебе!..

Лишь про себя, лишь шепотом, не вслух…
И нужно ли мне говорить о прежнем,
Как это слово, легкое, как пух,
Легло на жизнь таким тяжелым лежнем.

О жизнь моя — угрюмый скороход,
Не подождать, не отдохнуть на камне,
О жизнь моя, уже который год —
О жизнь моя — ты не легка мне…

И этих верст — какая тяжесть вновь!
Еще… еще… Но не в моем укоре
Отыщешь ты последнюю любовь,
Поймешь ее серебряную горечь…

На улицу из окон этажей
Квадрат огней зияющею раной;
На улицу, где эта ночь уже
Озябшим псом у двери ресторана.
Шофер в мехах, и в стеклах полусвет,
И полуночь автомобильным плачем.
Охрипшей сыростью продрогнувший рассвет,
Еще рождаемый, еще такой незрячий…
…Пролет зеркал, качающий мираж,
Прозрачный мир, застывший у подъезда.
Туда, наверх, в семнадцатый этаж,
Где в стекла — ночь и розовые звезды.
Гудящий лифт, крутящийся мираж,
И мир в стекле качающейся ночи —

Туда, наверх, в семнадцатый этаж,
Где путь до звезд пьянее и короче!..
…И в муть, и в дым бессонниц и вина.
Под судороги музыкальных пауз.
Плащом романтика — змеиная спина…
И разве жизнь мне объяснит Брокгауз?..
Не всё ль равно, в каком календаре
Копьем сердец вычеркивать столетья,
Когда вот так, на утренней заре,
Сквозь муть — окно в таком прозрачном свете!..
И как аквариум, но только рыбий рот,
Прильнув к стеклу, — нежданно человечий.
И всё сильней и радостней поет
Святой восторг и сотрясает плечи!..

…И вот, скользнув с семнадцати причал,
Над площадью, сквозь бледный дым рассвета,
Плывет в эфир обезумевший зал —
Восторженная, звонкая комета!..
О легкий мир! И никогда — назад…
Походный марш кричащего джаз-банда!
Без компаса — через небесный сад —
В земной ладье безумная команда!..
Вперед, вперед! — И не найти границ,
И не узнать непревзойденной меры, —
Такое счастие через завес ресниц,
Такой восторг несбыточной химеры!..

…Гудящий лифт — и вот опять в стекле
Качнулся мир, захлопывая дверцы.
— О, пусть навек я пленник на земле,
Но не пленить восторженного сердца!..

День ото дня встаю влюбленней.
И, просыпаясь по утрам,
Я перелистываю сонник,
Ища разгадок странным снам.
А за окном моим, снаружи,
Капель веселая весь день.
Какую радостную лень
Я снова в сердце обнаружил!
И если неба синева
Опять прозрачнее и чище,
Кто виноват, что сердце ищет,
Кому сказать свои слова!?.
И целый день бродя без дела,
Я напеваю о любви…
Ах, как себя ни назови —
Но тело — это только тело!..
…Гадаю вечером на картах
И смутно жду, чего — Бог весть.
…Ах, это только воздух марта,
Ах, это только — двадцать шесть!..

Тоскую сердцем медленно и немо…
Я жду того, чего не будет вновь.
И жизнь с тобой мне кажется поэмой,
А сон любви приемлю за любовь.
И в чем любовь? В словах? Движеньях? Взглядах?
Иль только в тихой музыке души?
— Всё делать то, чему ты детски рада…
По вечерам мечтать с тобой в тиши
И чувствовать под блузкою английской,
Как бьется сердце, вскрытое до дна…
— А поутру увидеть близко-близко
Твои глаза, туманные от сна…
И в чем любовь? — Ах, ну не всё равно ли?
Пусть это будет даже не любовь…
— Тоскую сердцем медленно до боли
И жду того, чего не будет вновь…

Жизнь стала медленней и проще
И в очертаниях скупей.
Прощайте, голубые рощи
Наивной юности моей.

И оставляя птичью сеть
Для тяжкой рукоятки плуга,
Проходит снова жизнь по кругу,
Чтобы сгорать — и не сгореть.

И на пустынную дорогу,
Огнем полуденным паля,
Сквозь молчаливые поля
Выводит вещую тревогу.

Моя душа — остановись!
Брось посох и сними котомку.
И вот с травы сухой и ломкой
Взгляни в сияющую высь.
Там неизменно и высоко
Путями призрачных орбит
Плывут миры через зенит
И возвращаются к истоку.

Не падай в страхе на пески,
Где тень полдневная длиннеет,
Когда увидишь, как виски
От легкой пыли побелеют.

Не бойся и не трепещи
В земном, слепом и темном теле —
С тобой любовь и радость пели,
Как пели отроки в пещи…

Благослови ж за эту треть
Земную, верную подругу
И жизнь, идущую по кругу,
Чтобы сгорать — и не сгореть.

Экстренный выпуск рабочей газеты
Кричал курсивом «Бросайте труд!
Завтра конец света!
Послезавтра же — Страшный Суд!..»

— Бургомистр встречал на вокзале
Приезжающих ангелов и мямлил речь,
О том, что Суда на земле не ждали,
И о том, как трудно себя уберечь…

Бледные ангелы в серебряной вате.
Задыхаясь в поту, — был месяц май, —
Отвечали любезно, что в результате,
Конечно, все попадут в рай.

Женщины толпились у автомобилей,
Забыв на плите переваренный суп,
И плача, касались шуршащих крылий,
Сияющих копий и звонких труб.

Вздыхали влюбленные и жалели,
Что сегодня — последние ночь и заря,
И что раньше, не зная, две недели
Потеряли в кино и прогулках — зря…